Эми Дэникик - Целуя невесту
— Вы не виноваты.
— Разве не я должен был это сказать?
Этот вопрос вызвал у нее подобие улыбки, но потом она оглядела зал и ее плечи поникли.
— Я хочу домой.
Она выглядела такой несчастной и потерянной, что ему захотелось заключить ее в свои объятия и держать до тех пор, пока все ее печали не исчезнут. Возможно, потому, решил он, что она страдала, а он чувствовал себя виноватым в том, что отказал в ее просьбе. Ему не хотелось думать о тех чувствах, которые его обуревали, — что он хочет о ней заботиться, защищать ее, заставить улыбаться, сделать счастливой. Может, даже смеяться. Ему надо что-то сделать, чтобы вытащить ее из этой передряги.
— Вы даже еще не танцевали.
Она пожала плечами:
— А я не хочу танцевать.
— Всего один танец. — Он постарался быть серьезным.
Если она ему откажет, он переживет. Если она уйдет, он не застрелится. Возьмет чашку кофе и подождет, пока не выветрится шампанское. Потом сядет в машину, поедет в свой офис и займется поисками Джерри.
И весь остаток своей жизни — ну, может, не весь, а большую его часть — будет размышлять о том, что было бы, если бы он согласился разделить с ней брачное ложе.
— Уже почти полночь. Не хотите же вы начать новый год в таком настроении? — Он протянул ей руку: — Не окажете ли мне честь?
Немного поколебавшись, она ответила:
— Хорошо, всего один танец.
Она так хорошо вписалась в его объятие, что ему пришлось напоминать себе не думать о теплых грудях, прижатых к его груди, о движении ее бедер, касавшихся его ног. Господи, какая же она мягкая! Мягкая, круглая, теплая и желанная. Последнее могло завести его бог знает куда.
Она положила голову ему на плечо.
— Знаете, а это, ей-богу, не самый плохой способ провести время после того, как тебя бросил жених, да еще на виду у твоей семьи и друзей.
Алекс потерся щекой о ее шелковистые кудряшки.
— Я рад, что вы прислушались к голосу разума. И уверяю вас, без него вам будет гораздо лучше.
— Интересно, испытывает ли Джерри угрызения совести?
— Не думайте о нем, — посоветовал Алекс и крепче прижал ее к себе.
Виктория уютно устроилась у него на груди и стала прислушиваться к биению его сердца. Оно было ровным, спокойным. Но вдруг ей почудилось, будто в зале зазвонили колокола.
Звон прекратился, и она подумала, что ей просто показалось.
Потом звон возобновился.
— По-моему, я слышу звон колоколов?
Алекс застонал и вынул из кармана мобильник.
— Морроу слушает.
Алекс смущенно улыбнулся Виктории, как бы извиняясь.
Звонил его брат.
— Надеюсь, компьютерные файлы нашлись?
Виктории не было дела до его телефонных разговоров. Она чувствовала лишь его горячее дыхание.
— Алекс? — настаивал брат.
— Что?
— Скажи, что ты нашел файлы.
— Э… не совсем. Послушай, мне сейчас неудобно говорить.
— Почему? С тобой Джерри?
— Нет.
— Проклятие! Я все еще торчу в холле его дома, а его все нет. Что делать?
— Подожди его еще немного.
Алекс отключил мобильник, сунул его в карман брюк и снова обнял Викторию за талию. Мест, где можно было найти Джерри, они с Питом знали не так уж много. Если Джерри нет ни на его квартире, ни на собственной свадьбе, где он может быть?
— Кто это был? — Ее голос обжег его кожу, словно горячие сливки, — такой он был густой и звучный.
— Да так. Ничего особенного.
— А-а. — Она улыбнулась ему. — Я думаю, что вы с Верой будете замечательной парой.
От неожиданности Алекс споткнулся, и она наступила ему на ногу. Но она этого не заметила и продолжала танцевать, лишь сменив ногу.
— А кто такая Вера?
— Моя сестра. Она забавная и маленького роста, как Миа.
— Мне не нравятся эльфы.
— Ну тогда Мелисса. Она высокая. — Виктория откинула голову и выгнула спину, обнажив бугорки грудей.
Алекс заморгал и отвел взгляд.
— А кто такая Мелисса?
— Вон та высокая, худая блондинка. Вы оба одинакового роста.
Алекс растерялся:
— Что происходит? Вы что, пытаетесь меня пристроить? Это часть вашего плана?
Виктория покосилась на него и нахмурилась в недоумении. Она вообще выглядела растерянной. А она забавная. Конечно, пьяна, но очень милая.
— План? Какой план? О чем это вы говорите?
— Вы пытаетесь отвлечь меня от поисков Джерри.
— А зачем мне это, скажите на милость? — Она наморщила лоб. — Хотя я надеюсь, что вы его найдете и дадите ему в морду за меня. — Она снова положила ему голову на плечо. — Я вам нравлюсь, Алекс?
— Да.
— Тогда вам следует познакомиться с моими подругами.
— Зачем?
— Так всегда бывает.
— Что бывает? — Он знал, что ответ ему не понравится. До сих пор ему вообще не нравились ее ответы.
— Знакомство с подругами. Кроме Веры и Мелиссы, их целая куча.
— Куча кого?
— Незамужних женщин. — Она посмотрела на него с наивным удивлением.
Он встретился с ее ясным, незамутненным взором. Щеки у нее раскраснелись, а губы…
— По-моему, вы хотите меня женить, — обвинил он ее.
— Да нет же. Но обычно так всегда получается. — Она беспомощно пожала плечами.
— О чем это вы?
— Мужчины меня бросают. И вы меня бросите. Все дело во мне.
Она вздохнула, вдавив свой роскошный бюст ему в грудь, и у него слегка закружилась голова. Она словно окутывала его своим мягким телом, своим теплом, своим цветочным запахом. Он попытался возразить ей, но вместо этого сосредоточился на том, как вздымается и опускается ее грудь, как ее пальцы играют его волосами на затылке и какая мягкая и теплая у нее ладонь.
В это время часы в зале начали бить полночь, и Алекс уже — против своей воли — предвкушал, как с последним ударом они с Викторией поцелуются. Он заставлял себя не думать об этом поцелуе, потому что это означало бы, что он потерял контроль над ситуацией.
Черт! Да он потерял контроль в ту же секунду, как она подняла на него глаза, когда стояла на лестнице!
Она еще крепче к нему прижалась и почти вдавила свое лицо ему в ямку между плечом и шеей. Она вдруг стала безудержно икать, и он перестал сердиться. Ничто не имело значения, кроме ее боли, ее неприятностей.
Лампочки в зале замигали, и оркестр заиграл старинную застольную песню. Пары стали обниматься, целоваться и чокаться бокалами с шампанским.
А в темноте Алекс крепко прижимал к себе тихо плачущую Викторию.
Алекс снял очки и потер глаза. Последние из приглашенных на свадьбу уехали, и они с Викторией остались одни в пустом зале. На полу и столах валялся всякий мусор, стулья стояли как попало, длинный стол буфета был измазан остатками торта, пустые бутылки из-под шампанского стояли и валялись на столах и полу. Цветы, еще недавно бывшие такими красивыми и свежими, поникли и завяли, а из одной цветочной кадки торчала пара белых шелковых бальных туфель.
