Мелисса Макклон - Талисман
Джаред видел шанс в совместном опекунстве. Он надеялся на него, потому что продолжал любить свою жену и жаждал воссоединения. Но он боялся разочароваться вновь. Его одолевала мысль о том, что Кейт снова предпочтет свободу, что даже любовь к Кэссиди не свернет ее с выбранного пути. Но больше всего он боялся стать мнимым мужем, мужем ради Кэссиди.
Джаред покосился на жену и поймал взгляд ее заплаканных глаз.
— Надеюсь, с Кэссиди все в порядке, — прошептала она в тревоге.
— Если бы ее состояние изменилось к худшему, нам бы дали знать, — предположил Джаред.
Он ободряюще провел рукой по ее спине и, поддерживая за талию, повел дальше по длинному коридору.
Кейт ощущала заботливое прикосновение его ладони. Она знала, насколько неравнодушен он к ней.
Их всегда считали привлекательной парой. Оба красивые и энергичные, они идеально подходили друг другу. Но одно разногласие они не в силах были преодолеть. И вот по иронии судьбы, помимо желания, свершилось то, что Кейт хотела отсрочить. Старая дилемма — становиться или не становиться матерью — приобрела для нее ультимативный оттенок. И если Джаред с прежней готовностью принял решение стать отцом для Кэссиди, то Кейт, как и в былые времена, продолжала колебаться.
— Я Джаред Рид, со мной Кейт Малоун. Мы пришли навестить Кэссиди Лукас.
— Меня зовут Рейчел, — с улыбкой представилась медсестра. — Адвокат Дон Филипс предупредил нас, что вы придете повидать малышку Лукас.
— Как она? — не утерпела спросить Кейт.
— Кэссиди быстро восстанавливается. Пойдемте, я провожу вас. Она в палате 402. Я только захвачу ее историю болезни на случай, если у вас возникнут вопросы относительно ее состояния.
— Благодарю вас, — сказала Кейт. Медсестра проводила их в маленькую палату, где находилась четырехмесячная страдалица. Она лежала в маленькой кроватке, ее крохотное тельце было укрыто простыней, спящее личико выглядело безмятежным. Девочка не проснулась с их появлением.
— Какая очаровательная, — прошептала Кети, склонившись над Кэссиди. — Она так похожа на Сьюзен.
— Посмотри, — восхитился Джаред, — у девочки отцовский подбородок. Будет такой же упрямицей, как и Брейди.
— Или не будет, — улыбнулась в ответ Кейт.
— Мне не нравится, что Кэссиди в палате совершенно одна, — проговорил Джаред.
— Так ей спокойнее. Никто не тревожит. Она еще мала для того, чтобы находиться в общей палате с другими детьми.
— Это неправильно, — настаивал Джаред на своем.
— Но у нее нет родни, которая могла бы дежурить возле ее кроватки. Персонал не может постоянно находиться при каждом нашем пациенте, — терпеливо объяснила ему медсестра.
— Мы будем сменять друг друга, — уверенно произнес Джаред, зная, что Кейт обязана поддержать его. Но вдруг он задумался.
— Ты сомневаешься во мне? — спросила Кейт.
— Ты согласишься побыть с Кэссиди? Мне необходимо срочно повидаться с Доном Филипсом.
— Я согласна, — заверила его Кейт. — Делай то, что считаешь лучшим для девочки. Я останусь с ней столько, сколько будет необходимо.
— Но если у тебя другие планы… — в нерешительности остановился Джаред у порога.
— Иди и побыстрее возвращайся, — с улыбкой велела она ему. — Чем раньше ты станешь ее опекуном, тем скорее она окажется в комфортной обстановке.
— У тебя есть какие-нибудь особые пожелания? — осторожно поинтересовался Джаред.
— Если возникнут, я с тобой свяжусь.
— Я надеюсь на это.
Джаред открыл дверь.
— Джаред, — тихо окликнула его Кейт, он повернулся. — Не будь опрометчив за рулем, береги себя.
— Не тревожься, Кети. Скоро вернусь.
Глава третья
Прошел час, когда Кейт почувствовала, что ее веки наливаются тяжестью. Бессонная ночь и эмоциональная усталость исчерпали резервы ее самообладания. Она готова была провалиться в бездну забытья, но близость малышки Кэссиди, ее мерное сопение, безмятежное личико и блаженное незнание скорби не позволяли Кейт оторваться от реальности.
Время от времени в палату входила медсестра, склонялась над малышкой, улыбалась Кейт. Но Джаред, конечно, прав, рядом с Кэссиди должен находиться человек, который всегда будет поблизости по зову сердца, а не по долгу службы. И, памятуя об этом, Кейт не позволила себе отлучиться даже в кафетерий, несмотря на головную боль и острую потребность в кофеине.
Однако усталость брала свое. Бессмысленно взирая на кремовые стены больничной палаты, усыпленная тишиной детского отделения и ровным дыханием девочки, Кейт безотчетно сомкнула глаза и уронила голову. Дремота взяла ее в тиски, и только непрекращающаяся пульсация скорбной мысли о сиротстве Кэссиди заставила Кейт встряхнуться, побороть в себе это забвение.
Она подвинула кресло к кроватке ребенка. Села напротив и стала смотреть на любимое дитя. Она разделяла тревогу Джареда за Кэссиди, но еще и боялась быть застигнутой им спящей на посту. Кейт успела почувствовать его не ослабевшую к ней любовь, но также знала, что ее собственная человеческая чуткость стоит под сомнением, что из-за их разрыва она рискует прослыть бессердечной эгоистичной женщиной, озабоченной лишь своим благополучием. Мнение Джареда для нее было по-прежнему дорого.
Кейт неотрывно смотрела на милую крошку. Воспоминания стали заполнять ее сознание. Она вспомнила, как вместе со Сьюзен также любовалась Кэссиди в самые первые дни жизни. Вспомнила, как Сьюзен отдавала всю себя своему первенцу. Как тревожилась за нее, как верила, что увидит ее взрослой. Как равнодушна стала она к себе, когда появилась дочка. И все же хорошела на глазах. Великая нежность, которая возрастала в Сьюзен с первых дней беременности, воплотилась в долгожданном материнстве, изливаясь на все вокруг: на дочку, мужа, друзей, на весь мир. Столько света, сколько излучали ее глаза, столько тепла, сколько давала ее улыбка, не могло подарить и солнце.
Кейт знала, что подруга, изможденная хлопотами, могла проснуться среди ночи только для того, чтобы послушать дыхание дочери, посмотреть, как она спит. Теперь Кейт видела, как спит Кэссиди, когда ее мать ушла навек. Но может ли она испытывать столь сильные чувства, какие владели ее подругой и сестрой? Способна ли на такое же самопожертвование?
Каждая ли женщина может стать матерью? Или есть такие, каким следует избегать этой роли? Черствые, самовлюбленные, озабоченные. И не относится ли Кейт к этой категории? Не безответственно взваливать на свои плечи миссию, которая так ей чужда?
Кейт отдавала себе отчет в причинах, заставивших ее отказаться от любви Джареда. Он хотел иметь большую семью, и она была не против этого желания. Но он спешил стать отцом, а она боялась изменить привычный жизненный уклад, упустить открывавшиеся перед ней возможности профессионального роста, боялась лишиться комфорта. Она честно призналась в этом и увидела, как ее слова ранили Джареда, но его любви не остудили, он продолжал надеяться. А она хладнокровно оставила мужа и начала бракоразводный процесс…
