Линн Хэммонн - «Голубой блюз»
А Дик был с ней только что, еще звучал в ушах его голос! И он так не похож на Тома: загадочный, непостижимым образом сочетающий в себе ироничность и романтичность, чуткость и углубленность в себя... Она так и не смогла его понять и теперь уж не поймет никогда. А эта его убийственная красота, которой он сам, кажется, и не замечает!..
И еще – после смерти Тома с ней оставались их дети. Забота о них, конечно, и спасла ее тогда: ведь они были еще очень маленькими. Китти – грудничок, Клоду всего четыре года, а Кэрол—девять лет. Зато сейчас в этом смысле на них надежда плохая—ведь они успели так подружиться с Диком, привязаться к нему. Во всяком случае, дети говорили о своем любимце целый день и своими разговорами чуть не довели ее до истерики. Она едва сдерживалась, чтобы не крикнуть им: замолчите! Ведь этот человек бросил вас!. Да, есть все основания опасаться, что даже если она и попытается забыть Дика как можно скорее, дети, постоянно напоминая о нем, не позволят ей это сделать. Долли глубоко вздохнула. Наверное, нужно смириться с тем, что невозможно убить любовь в своем сердце.
Последнее время, заслышав шум проезжающего мимо легкового автомобиля или джипа – вот как сейчас, – она вся внутренне напрягалась в ожидании.. Пока Дик был рядом, она привыкла ждать его приезда, вслушиваться в звук двигателя каждой проезжавшей машины. Но теперь пришло время избавляться от этой привычки...
Внезапно чья-то тень заслонила солнце. На пороге оранжереи внезапно возникла мужская фигура. Свет бил Долли в глаза, и трудно было что-либо разглядеть. Но какие-то знакомые черты проглядывали в широком развороте плеч, в шляпе, венчающей голову незнакомца. Конечно, это мог быть только... Видение вдруг подернулось дымкой и задрожало. Все ясно: подсознание сыграло с ней злую шутку; у нее уже начались галлюцинации.
Незнакомец снял шляпу из пальмовой соломки.
– Простите, мэм... Я хотел бы узнать, не могли бы вы одолжить мне маленького ребенка? Видите ли, я оказался перед запертой дверью дома, находящегося напротив вашего...
– Дик! – закричала Долли, бросившись к двери.
Он схватил ее в объятия и стал целовать снова и снова с жадностью изголодавшегося мужчины. Ноги женщины подкосились, дыхание сбилось. Наконец она с трудом смогла прошептать:
– Ты решил остаться еще на месяц?
– Ты не угадала.
Дик сомкнул руки вокруг тонкой талии Долли и наклонил голову, чтобы видеть выражение ее глаз.
– Ты что-то забыл и вернулся забрать?
Дик сильнее прижал к себе любимую.
– Не отгадала, но уже намного теплее.
– Сдаюсь!
Долли обхватила его руками за шею. Неважно, на какой срок он вернулся – на месяц, на день... Важно, что он здесь, что можно опять обнять его. Вот так бы стоять весь день, пронеслось у нее в голове, и всю ночь...
Дик наклонился к ней ближе, губы его защекотали ухо женщины.
– Я забыл задать тебе один очень важный вопрос. Как ты относишься к перемене фамилии?
Долли откинулась назад и посмотрела на него в полном недоумении.
– Ты решил сменить свою фамилию?
Дик засмеялся.
– Какая же ты глупая, Зеленая Веточка! Не свою, а твою.
Сердце Долли забилось вдвое быстрее. Чтобы скрыть волнение, она принялась внимательно разглядывать трещину на стеклянном потолке оранжереи. Наверное, она действительно глупая и что-то не так поняла.
– Меня вполне устраивает, когда ты называешь меня Зеленой Веточкой.
– Ох, неужели тебе нужно все объяснять, как Китти? Ладно, объясню: я хочу, чтобы тебя теперь называли не Дороти Хаммер, а миссис Флеминг. Понятно? Но если Зеленая Веточка звучит для тебя приятнее, то миссис Флеминг ты будешь только в официальных случаях.
Долли не успела вымолвить ни слова, как совсем рядом раздались громкие крики и радостный лай. Дик и Долли обернулись – к ним со всех ног бежали Китти, Клод, Кэрол и Ральф.
Широко раскрыв глаза, Китти спросила:
– Дик, вы, наверное, забыли поцеловать маму на прощание?
Мужчина с серьезным видом кивнул.
– Ты, как всегда, права. Я забыл поцеловать твою маму и сделать еще несколько вещей. – Он заглянул Долли в глаза. – Проезжая по этой чертовой дамбе, я понял: мне необходимо круто изменить свою линию жизни, иначе я рискую навсегда остаться одиноким и никому не нужным в этом мире.
Дик сдвинул шляпу на затылок и с озадаченным видом продолжил:
– Никак не могу понять, что со мной произошло. Раньше мне всегда легко было расставаться с прошлым и все начинать сначала на новом месте, но на этот раз... Короче, я просто не мог уехать. Не мог, и все тут! Внезапно я понял: каждому страннику должен встретиться на пути тот, кто поставит точку в его бродячей жизни, кто положит конец его скитаниям. – Голос его дрогнул, Дик откашлялся и глухо добавил: – Ты нужна мне, Долли! Ты и трое твоих детей. Вы конечный пункт моего жизненного маршрута. Вы мне нужны, чтобы любить вас и заботиться о вас.
Флеминг поочередно посмотрел на каждого из них. Все стояли, будто пригвожденные к месту, и не отрываясь молча глядели на него. Вся эта сцена выглядела необычайно комичной, и в глазах Дика заплясали веселые огоньки.
– Должен сказать, что я все-таки счастливый человек: удача и тут улыбнулась мне – я нашел уже готовую семью, которая возместит мне все годы, прожитые впустую! И ни один мужчина в мире не найдет лабрадора лучше и преданнее, чем Ральф.
Голос его опять предательски дрогнул, и Дик замолчал, готовясь услышать их приговор.
– Не волнуйся, Дик! – сердечно сказал Клод. – Мы тебя тоже любим.
– Правда, правда! – затараторила Китти. – Мы даже хотели тебя усыновить!
– Дик, – томным голосом произнесла Кэрол, – если ты останешься на ужин, я могу разогреть крабовый суп. Еще у нас остался цыпленок и шоколадный пирог.
Мужчина покачал головой.
– Я останусь не на ужин. Я останусь у вас навсегда.
– Навсегда! – эхом повторила Кэрол. Лицо ее зарделось от удовольствия.
– Кэрол, помнишь, ты как-то спросила у меня, какое событие в своей жизни я считаю самым важным. Теперь я смело могу ответить на этот вопрос. Только что я сделал самое главное в жизни открытие: я больше не хочу никуда уезжать! Понимаете, я нашел свою вторую половинку и до сумасшествия влюбился в нее. Я не могу без нее жить! И очень надеюсь, что она скажет то же про меня... Поэтому я беру ее в жены вместе с тремя детьми и большой черной собакой!
Долли наконец обрела дар речи и посмотрела на него скептически.
– Звучит здорово, Дик. Но ты подумал о том, что произойдет, когда вся эта команда начнет сводить тебя с ума в прямом, а не в переносном смысле?
– Ну что же... тогда мы с их мамочкой будем убегать на веранду и танцевать всю ночь напролет под мелодию «Голубого блюза». – Дик щелкнул пальцами, будто вспомнил что-то очень важное. – Подождите минуточку, у меня для вас кое-что есть!
