Кэтрин Гаскин - Край бокала
— Почему все хлопоты взял на себя Прегер и сделали бы вы то же самое на его месте? — спросила я Коннора.
— Нет. Ни состояние леди Мод, ни мое состояние не позволили бы это сделать. Но ему это по силам. Если хотите, можете оставить все как было — вы же ближайшая родственница.
Но я не стала вмешиваться. В душе я даже была благодарна Прегеру, так как мне не хотелось, чтобы этот дом, в его прежнем странном состоянии, стал предметом восклицаний и насмешек со стороны гостей.
Когда ушли люди Прегера, он с гордым видом прошелся вместе со мной по тихим, пустым комнатам и сказал:
— Эх, как же может выглядеть этот дом! Кончина леди Мод не останется незамеченной. Вот уже и первые гости подъезжают… А сейчас я поеду домой и вернусь сюда в понедельник.
— В понедельник? Отчего же не завтра? После всего, что вы для нас сделали, это ваше право…
— Завтрашний день — для Тирелей и Шериданов, для жителей Ирландии, а не для иностранцев. Сам я прибуду на похороны в понедельник. Вам помогут О'Киффи и Коннор.
— А где Брендан? — спросила я.
— Брендан? Он уехал несколько часов назад, чтобы успеть на самолет в Манчестер. Он, наверное, поедет в Бристоль. Вы тогда были наверху, и он просил меня пожелать вам всего доброго. — Прегер внимательно посмотрел на меня, хотя я не знаю, что удалось ему прочесть на моем лице. Я и сама не могла разобраться в своих чувствах.
О'Киффи проводил Прегера до машины, а в зал пришел Коннор в черном костюме. Я и сама была в черном свитере и черной юбке. Коннор представил мне гостей. Все они выражали нам соболезнования, но в их глазах я читала любопытство, с которым они воспринимали и меня, и все происходящее.
Интерес ко мне был настолько велик, что некоторые вскоре стали выражать свои мысли вслух. Из бывшей спальни Лотти, где теперь находилась комната отдыха для дам, я случайно, проходя мимо, услышала обрывок разговора:
— Не ей ли старая леди оставила все имущество? Ну, может быть, у Коннора хватит ума ее подцепить, чтобы все осталось в одной семье?..
И Брендан оставил меня здесь наедине со всем этим! Впервые у меня на глазах появились слезы, но леди Мод была здесь ни при чем.
В воскресенье весь день люди приходили и уходили. Коннор Шеридан представлял гостей. Некоторые старинные знакомые леди Мод, которых он не знал, представлялись сами и выражали соболезнования.
Я видела, что кое-кто из гостей относится ко мне неодобрительно, видимо считая, что я несу ответственность за поступок Бланш. Один высокий и тощий старик по имени Джон Кэрью прямо сказал мне: «Какой стыд, черт возьми, что вы приехали так поздно. Леди Мод столько лет прожила в одиночестве!»
Я не возражала против этих обвинений — мне следовало пройти через это просто потому, что я была дочерью Бланш и внучкой старой леди. Я помнила последние слова леди Мод: «Я вам ничего не должна» — и понимала, что мне следует самой подумать о своем будущем.
В зале и в столовой слышались приглушенные голоса. Все лишь ненадолго заходили проститься в гостиную, где стоял простой гроб с телом леди Мод, утопавший в цветах. Потом они проходили в зал или в столовую погреться у пылающих каминов, попить чаю или кофе (тот день был дождливым и промозглым). Люди Прегера присматривали за всем, прислуживая гостям, работая удивительно слаженно. Только раз на мгновение возникло неловкое положение, когда Сапфир, кошка Лотти, взобралась на каминную полку в столовой и из любопытства протянула лапку к чьей-то дамской шляпке, украшенной узором. Раздался визг хозяйки, возникло неловкое замешательство, но вскоре она успокоилась и стало по-прежнему тихо.
И все это время Коннор был рядом со мной, представляя мне гостей, подсказывая, что следует делать, когда я была в затруднении, и, кроме того, несколько раз уводил меня в свой кабинет, чтобы я могла выпить бренди и немного отдохнуть. Весь день я чувствовала себя ужасно одинокой.
Одним из последних ушел пастор Стэнтон, к которому я еще в первый раз почувствовала некоторую симпатию. Сегодня он несколько раз пришел мне на помощь в разговорах с гостями, когда сказывалось мое плохое знание здешней жизни. На прощание он сказал мне: «Увидимся с вами в церкви. Однако Господь привел вас сюда в трудный час».
Когда гости разошлись, а в гостиной остались Энни и Бриджит, я пошла наверх, взяв с собой кошку. На площадке лестницы я услышала, как снизу меня окликнул Коннор.
— Спокойной ночи. Мора, — сказал он.
В этот день с нами переговорил адвокат О'Нил и сообщил, что завтра, после похорон, он вскроет и зачитает завещание леди Мод.
— Спокойной ночи, — сказала я.
— Видите, Мора, — продолжал Коннор, — сегодня вы хорошо справились со своей ролью, лучше, чем могли ожидать многие. Оказывается, не так уж плохо быть Тирелем и Шериданом.
— Уже поздно, Коннор, — ответила я. — Слишком поздно.
Следующий день был ясным, солнечным и ярким, так что мрачные люди в черном, собравшиеся в Мирмаунте и вокруг него, выглядели неуместно, а сотни птиц пели весенний гимн, несовместимый с трауром.
Коннор где-то раздобыл катафалк, запряженный парой великолепных вороных, которые повезли гроб с телом леди Мод на кладбище в Фермойле. Все, кто провожал ее в последний путь, прошли около мили до находившейся в этом селении великолепной приходской церкви, выстроенной некогда на деньги Тирелей. В этот день завод не работал, не работали также в имении Прегера. В толпе я встретила много знакомых лиц. «Упокой, Господи, ее душу», — повторяли все они, пока наша процессия проходила мимо их домов. Весь церковный двор был полон машин. В самой церкви находились только протестанты. Католики остались снаружи. Церковь была полна — здесь находились многие из поколения леди Мод, помнившие расцвет протестантства, но теперь оказавшиеся на обочине жизни, интересные лишь как напоминание о прошлом. Коннор сказал мне, что на похороны старой леди приехали жители доброй половины Ирландии.
Стоя у могилы, пока Стэнтон читал проповедь, я была неприятно поражена, заметив, что какая-то старуха сверлила меня ненавидящим взглядом. Когда наши взгляды встретились, она демонстративно отвернулась в сторону.
— Кто это? — тихо спросила я Коннора.
— Миссис Джеральдина Финдлей, свекровь Бланщ Шеридан. Кажется, они с леди Мод были большими подругами до того, как это случилось.
Когда проповедь закончилась и люди стали расходиться, непримиримая старая дама ушла первой.
Вечером многие явились в Мирмаунт, чтобы отдохнуть и перекусить. На этот раз гостей не стеснял гроб с телом хозяйки, общение между ними было более оживленным, разговоры — более громкими, и у О'Киффи чаще просили виски, чем чая. Прегер на этот раз присутствовал сам, и, хотя он старался держаться на заднем плане, однако был в центре внимания публики, успевшей уже изучить меня. Его присутствие, как и присутствие О'Киффи и некоторых других его служащих, порождало среди гостей всякого рода толки. Качество и количество виски, роскошный буфет, вообще вся дорогостоящая церемония говорили о том, что все это сделано не на деньги леди Мод, и гости с любопытством поглядывали то на Коннора, то на меня, то на Прегера.
