Изобель Чейс - Нектар любви
Я безрадостно рассмеялась:
— Какая там вечеринка! Уилфред больше не хочет иметь дело с сахаром. Губерт кажется совершенно равнодушным к тому, что происходит, а дяди даже не было дома, так что он вообще ничего не знает!
Даниэль явно опечалился, и я не могла понять почему.
— Но я-то здесь, — наконец сказал он. — И мы можем праздновать!
— Ты хочешь сказать, что ты можешь праздновать! — равнодушно поправила его я.
Наступила долгая напряженная тишина, после чего Даниэль спросил:
— Зачем ты тогда подписала документы, если тебе это все не нравится?
Я пожала плечами:
— Я думала, что это лучшее, что я могу сделать. — С минуту поразмыслив, я добавила: — Кроме того, там такой чудесный дом, не правда ли? Я всегда хотела жить в таком доме.
— А теперь ты им владеешь, — напомнил он мне.
Я пристально посмотрела на него:
— В самом деле?
Он наклонился вперед, и его лицо оказалось совсем близко от моего. Это опасно, подумала я. Так скоро я начну надеяться на то, что он поцелует меня, и к чему это может привести? Мои дела и без того довольно запутаны. Жизнь была бы намного проще, если бы он мне не нравился, и я просто позволила бы ему вести дела, а мои эмоции могут все сильно усложнить. Я отвернулась, вскочила на ноги и посмотрела на него сверху вниз, внезапно радуясь каждому лишнему дюйму своего роста.
— Я собираюсь поплавать, — объявила я.
Он лениво поднялся, и я не могла не заметить, как он грациозен.
— О'кей, я с тобой.
— Не стоит утруждаться и напрягаться!
— Вовсе нет.
— Тогда ты меня напрягаешь! — выпалила я.
— Я вижу, — тихо признал он. — Но не понимаю — почему?
Это уже было невыносимо! Я побежала к морю. Вода была теплая, как раз такая, как я люблю. Я с удивлением обнаружила, что после моего прибытия на пляже появилось довольно много людей. Группа детей перетягивала канат на серебристом песке, другие использовали легкий ветерок, чтобы поднять своих воздушных змеев как можно выше над деревьями. Один из них, как я заметила, отражался в спокойной, лениво плескавшейся морской воде, пока я не разрушила это отражение, проплыв по нему, а затем полюбовалась, как оно снова сформировалось, как только вода успокоилась и снова стала зеркальной.
Даниэль плавал намного лучше, чем я. Его руки так и мелькали над водой, и он играючи догнал меня.
— Тебе нужно было бежать быстрее! — коварно улыбаясь, сказал он.
Я плеснула ему в лицо водой и быстро нырнула, чтобы избежать его мести. Вода так восхитительно охватила мое тело, я почувствовала свободу и поняла, что плаваю намного лучше, чем раньше. Я вынырнула, чтобы вдохнуть воздуха, и нырнула снова, понимая, что немного красуюсь и, между прочим, получаю от этого огромное удовольствие. Когда я вновь оказалась на поверхности, Даниель все еще был рядом, он перемещался по воде с легкостью прирожденного пловца — казалось, ему было достаточно взмахнуть рукой или ногой, чтобы оказаться в нужном месте.
— Ты проголодалась? — любезно осведомился он.
— Ты даже не представляешь себе как! — воскликнула я.
— Хорошо, через дорогу есть место, где можно перекусить.
Он быстро поплыл к берегу, мне пришлось поплыть за ним, изо всех сил стараясь не отстать. К тому времени, когда я доплыла до берега и смогла ощутить полную силу горячего солнца на своих все еще несколько бледных плечах, он уже вовсю растирался разноцветным полотенцем.
Я натянула одежду прямо на мокрый купальник, зная, что пожалею об этом, когда соль высохнет на коже и она начнет зудеть, но на пляже не было укромного места, где я могла бы переодеться. Даниэль ждал, пока я поспешно проводила расческой по мокрым волосам и пыталась сосредоточенно накрасить губы и припудриться, хотя моя пудра на фоне легкого загара, которым я успела покрыться, выделялась словно белая мука.
Прямо рядом с пляжем располагалась небольшая гостиница. С ее затененной веранды открывался чудесный вид на море. Меню было написано мелом на черной доске, но тем не менее предлагало довольно изысканный выбор. Я выбрала карри из морепродуктов — это оказалась огромная порция скампи, креветок, различной рыбы, окруженная превосходным сухим рисом, над которым еще витал пар. Нам предложили выпить рома, но я, извинившись, отказалась. Я уже была слегка пьяна от солнца и моря.
— Мы выпьем вина, — объявил Даниэль. — Ведь для тебя это такой торжественный день!
— Полагаю, что так, — медленно согласилась я. — Но вообще-то он кажется обычным. Я думала, что почувствую себя совсем другой после того, как подпишу документы. Но этого не случилось. А для тебя это имеет значение?
— Ты слишком много думаешь об этом, — мягко упрекнул он.
Я выдавила улыбку.
— Возможно, — неохотно согласилась я.
Он откинулся на стуле, пытливо глядя на меня поверх бокала:
— Ты не доверяешь мне, Камилла?
Я не знала, что ответить.
— Я доверяю тебе… более или менее, — промямлила я. — Только я чувствовала бы себя более счастливой при мысли, что поместье Лонкветов сможет приносить доход. Почему ты не купил его сам?
Он ухмыльнулся:
— Я люблю красивых соседей.
Я слегка покраснела.
— Миссис Лонквет не считает, что Айронсайды — это такое уж приятное соседство, — быстро напомнила я ему.
— Наверное, она не успела заметить твои красивые ноги, — протянул он и коварно добавил: — В отличие от мистера Лонквета.
— Наверное, она не считает, что чьи-то ноги могут скрасить неприятное соседство! — возразила я.
— Это вполне возможно.
— Так ты согласен с ней? — напирала я.
— Напротив, мне нравится, когда вокруг меня красивые ноги, — стал уверять он меня, да так серьезно, что я заподозрила подвох.
