Джилл Уилбер - Верный расчёт
Да, он наверняка прочитал о смерти Урсулы. Скорее всего, смерть девушки, с которой он провел одну ночь, для Ральфа ничего не значила, задыхаясь от гнева, думала Ингрид. В письме сестра сообщила ему свое настоящее имя. Но Ральф, слывший записным сердцеедом, скорей всего забыл его. Барон даже не поинтересовался тем, кто у него родился — сын или дочь.
Ингрид ощутила острое чувство вины. Ее возбудил оценивающий взгляд Ральфа Дикса, хотя от этого человека следует держаться как можно дальше. То, что барон входит в состав совета директоров фонда и имеет право требовать от нее уважения, к делу не относится. Она не должна реагировать на него как на мужчину своей мечты.
Внезапно Ингрид с испугом поняла, что воспоминания заставили ее просидеть в кабинете двадцать минут. Она скинула туфли и увидела свои покрытые мозолями ноги. Но других туфель здесь не было, а Ральф наверняка мерит шагами пол в кабинете главного хранителя. Судя по выражению лица, этот человек терпением не отличается.
Ингрид неохотно надела туфли, встала и ощутила, что пальцы колет как иголками. Она надеялась, что беседа окажется недолгой: нужно забрать Эрни из школы и отвезти домой. Поскольку главный хранитель Лизбет Краузе находится в Америке с передвижной выставкой из фондов музея, Ингрид выполняет большинство ее обязанностей. Какая нелегкая принесла Ральфа именно сегодня?!
Впрочем, подходящего времени не будет, думала она по пути. История взаимоотношений Ральфа с Урсулой означает, что лицезрение этого человека никогда не доставит Ингрид удовольствия. Чем скорее закончится эта встреча, тем лучше.
2
Ральф Дикс нервно мерил шагами кабинет. Собственная реакция на женщину, с которой ему предстоит работать, застала его врасплох. Слава Богу, что этой реакции не видел кузен Эрих, рассказавший ему о Ингрид. Тогда на этой истории сразу можно было бы поставить крест.
Спору нет, она хороша собой, но в дни бурной молодости Ральф видел женщин и красивее. Однако Ингрид обладает одним качеством, которого не хватает ее более привлекательным подругам. Это ее преданность делу. Когда Ингрид говорит, ее точеное лицо пылает от воодушевления. Именно этот жар и привлек внимание Ральфа.
Ральф и сам, будучи натурой страстной, ценил необузданную страстность в других. Он представил себе, как разжигает в ней чувственность… Эта мысль оказалась более возбуждающей, чем ему хотелось бы. Разве он не дал клятву воздерживаться от романтических привязанностей до конца жизни? Слишком многие женщины, с которыми он встречался, мечтали стать баронессами, и Ральф поневоле начинал задумываться, где кончается его личное обаяние и начинается обаяние титула и денег.
Ральф с досадой вздохнул. Следует признать правду: он устал тратить душевные силы на случайные связи. Ему уже двадцать девять, а женщины, с которой можно было бы создать семью, он так и не встретил.
Впрочем, обета целомудрия он не давал. До такой степени самоотречения он еще не дошел. Но до сих пор его связи были чисто физическими и заключались по взаимному согласию. Многих женщин такие связи устраивали; душевный комфорт значил для них больше всего на свете. Так что недостатка в сексуальных партнершах он не испытывал. Кто его знает, а вдруг среди них когда-нибудь встретится родственная душа? Иногда предмет мечтаний сваливается на тебя сам, когда ты перестаешь его искать.
Впрочем, к Ингрид Шлезингер это не имеет никакого отношения. Судя по тому, что эта женщина не моргнув глазом отдала его на растерзание волкам, назвать ее родственной душой трудновато. Тогда почему он даром тратит время, думая о ней?
Она заинтриговала его, вот почему. Для обычной дворцовой служащей у нее слишком много энергии и самообладания. Похоже, его титул ничуть не пугает Ингрид. Привычка к легким победам могла заставить Ральфа расценить ее равнодушие как вызов. И все же тайна ее обаяния явилась для него загадкой. Остается только одно — узнать эту женщину поближе и удостовериться, что он в очередной раз принял желаемое за действительное.
Он подошел к сейфу, где хранились личные дела служащих замка. Набрав код, который Ральфу был отлично известен, он открыл сейф и достал папку с личными делами. Перебрав их, он быстро нашел досье на Ингрид Шлезингер.
Открывала досье большая фотография Ингрид.
Надо же, какая прелесть, думал он, глядя на фото. В ту пору волосы Ингрид были короче и обрамляли ее лицо как огненный нимб. Она казалась чистой, невинной и неиспорченной в отличие от женщин, с которыми Ральф привык иметь дело. Не в этом ли причина влечения, которое он остро почувствовал, рассматривая снимок?
Ральф быстро просмотрел ее досье и застыл на месте, обнаружив, что у Ингрид есть шестилетний сын. Выходит, она замужем? Он ощутил острый укол разочарования. Почему он не подумал об этом? Согласно биографическим данным, ей двадцать семь лет. Конечно, такая привлекательная женщина не может жить монахиней.
Он подавил досаду и стал искать сведения о супруге фрау Шлезингер. Если Ингрид замужем, то и слава Богу. Это избавит его от множества хлопот. В том числе от мыслей, подойдет она ему или нет.
Однако, когда Ральф дошел до графы «Семейное положение» и обнаружил запись «не замужем», его настроение резко улучшилось. Не вдова и не разведена. Как и он сам, Ингрид оказалась уроженкой католического Герольштейна, где развод под запретом. Значит, фрейлейн Шлезингер мать-одиночка… Ральф откинулся на спинку кресла и начал тереть пальцами подбородок, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Думая о любовнике Ингрид, он ощутил желание свернуть шею этому мерзавцу.
Но что ты чувствуешь теперь, когда выяснилось, что она одинока и вовсе не так невинна, как тебе казалось? — задал Ральф вопрос самому себе. На лице его расплылась блаженная улыбка. Он чувствует удовольствие. Большое удовольствие. Она одинока — следовательно, доступна. У нее ребенок — следовательно, надеяться на брак с ним Ингрид не может. Дело за малым: вызвать у нее то же чувство, которое испытывает он сам. А если он этого не сумеет — следовательно, он не мужчина.
Его мысли прервал стук в дверь. Ингрид вошла в кабинет, не дожидаясь ответа, и Ральф едва успел захлопнуть папку и сунуть ее в стол.
От нее не укрылся лихорадочный жест Ральфа, и он заподозрил, что Ингрид все же заметила документ. Но ее лицо осталось бесстрастным, так что оставалось только строить догадки. Таинственная женщина эта Ингрид Шлезингер.
Неужели Ральф Дикс действительно изучал мое досье? — спросила себя Ингрид, садясь на указанное ей место по другую сторону письменного стола.
