Никки Логан - Друзья навсегда
Животное было наполовину погружено в плавучие пески, и вода омывала его хвост. Но верхняя часть его тела была опасно сухой и напоминала Бет выделанную кожу на ее сумочке.
— Надень спортивную куртку, Бет. — Марк не разменивался на любезности, ибо сейчас было неподходящее время.
Но это не означало, что Бет позволит ему диктовать ей условия.
— Тридцать три градуса тепла. Я сварюсь.
— Лучше так, чем обгореть до хрустящей корочки. Какое-то время мы проведем на открытом воздухе. — Подойдя, он взял из ее рук футболку и полотенце. Затем Марк плотнее застегнул гидрокостюм на груди и на шее и натянул капюшон на голову. — И еще ты промокнешь. Через два часа благодарить меня будешь.
— Два часа? — Они пробудут в воде два часа с раненым гигантом? Одни?
Но Марк не собирался тратить время на то, чтобы беспокоиться. Он побежал к воде, разделяющей мертвого и живого китов, и стал мочить полотенце и футболку.
К тому моменту, когда Бет надела спортивную куртку Марка и натянула на голову капюшон, он уже был рядом с опасным гигантом. Марк сказал ей, что им предстоит возиться с косаткой, этот вид ложно обвиняют в убийстве дельфинов. От известия о том, что косатка на самом деле не убивает дельфинов, Бет лучше не стало. Животное было таким огромным, что взмахом хвоста, на котором виднелся шрам в виде стрелы, могло разбросать в стороны и Бет, и Марка. Огромный глаз косатки широко и дико округлился, когда Марк неторопливо подошел к ней. Он тихо говорил с животным обо всякой чепухе.
Судя по глазу косатки, провести ее ему не удалось.
Но когда Марк осторожно положил на ее высохшую кожу мокрое полотенце, косатка закрыла глаз и издала громкий стон, от которого под ногами Марка и Бет завибрировал песок. У Бет сжалось сердце. Животное простонало не от боли, а от облегчения. Бет прошла вперед и присоединилась к Марку в воде, понадеявшись, что он сочтет слезы в ее глазах последствием пребывания на слепящем солнце.
— Заходи с другой стороны, — быстро приказал он, подняв глаза. — Держись подальше от плавника, он весь состоит из мускулов.
— Какой пла…
— Внизу. — Он бросил ей мокрую футболку. — Плавник у ее живота.
Косатка едва двигалась, когда они принялись увлажнять ее иссушенную кожу. Через пятнадцать минут запястья Бет начали болеть от постоянного выжимания ткани, поэтому она стала просто мочить футболку в воде и сразу же прикладывать к телу животного.
Взглянув на Марка, она погрузилась в воспоминания о том, каким он был во время учебы в школе.
О том, как он выигрывал у нее в шахматы, выслушивал ее проблемы…
Вне сомнения, теперь он совсем другой человек.
Ни он, ни она не разговаривали, сосредоточенно занимаясь косаткой. Бет совсем забыла, зачем приехала на южное побережье. Сейчас она думала только о спасении животного.
* * *— Тебе нужно отдохнуть. — Марк говорил и неохотно, и решительно. Его диктаторский тон прорвался сквозь гипнотическую пелену, в которую от монотонной работы погрузилась Бет.
— Со мной все в порядке.
— Ты перегрелась. У тебя запеклись губы. Остановись и выпей воды. Нам не будет от тебя пользы, если ты свалишься.
«Нам — ему и косатке…»
Выпрямившись, рукавом свитера она вытерла пот со лба и затем отправилась к автомобилю. Открыв двухлитровую бутылку прохладной воды, Бет припала к ней, поняв, насколько ее измучила жажда. Подбежав, она передала бутылку Марку, который сначала сурово взглянул на Бет, а потом сделал большой глоток чистой воды.
— Когда вода закончится, мы сможем поливать косатку из бутылки, — сказала Бет.
Марк покачал головой:
— Нам придется растягивать удовольствие. Я взял с собой всего две бутылки воды.
Четыре литра воды на двоих в жаркий день под палящим австралийским солнцем.
Попив, он протянул Бет бутылку. Забыв о гордости, она наблюдала за тем, как капелька чистой воды бежит по горлу Марка. Ей захотелось прикоснуться к его шее языком.
Сделав еще несколько глотков, она побежала к багажнику, чтобы убрать бутылку с водой. Положив ее, она обратила внимание на спутниковый телефон, аптечку, упаковку мюсли, шоколадные плитки, маленький фонарь, вторую бутылку воды и…
Бет отскочила назад, словно обжегшись.
На песок из сумки выпала старая серебряная фляжка, которая, вероятно, принадлежала отцу Марка, умершему, когда мальчику было девять лет. В таких фляжках хранят виски, или водку, или любой другой алкогольный напиток. Бет не нужно было поднимать фляжку, чтобы узнать, чем она заполнена.
Она засунула фляжку в сумку в багажнике и выпрямилась, дрожа. Два года она упорно работала над тем, чтобы побороть пагубную привычку. Она мельком взглянула на Марка, чтобы выяснить, не обратил ли он на нее внимание. Но Марк был поглощен тем, что осторожно увлажнял выпуклую морду кита.
Подойдя к воде, Бет опустилась на колени, и вода накрыла ее до пояса, намочив джинсы. Но помимо того, что намокшие в соленой воде джинсы потемнели, она заметила кое-что еще. Брюшной плавник косатки был наполовину погружен в воду, даже во время отступления волны. Этот самый плавник всего два часа назад, когда они приехали, был сухим.
С трудом поднявшись, Бет едва не свалилась на косатку.
— Марк!
Он посмотрел на нее, выражение его лица было усталым и отчаянно-решительным. Пока Марк жив, косатка не умрет.
— Марк, плавник ушел под воду.
Он возвел глаза к небу и на миг прикрыл их в знак благодарности и пошевелил губами.
— Это хорошо?
Он посмотрел на нее ясными и искренними глазами, словно забыл о том, что Бет — нежелательная персона.
— Это очень хорошо. Возможно, нам удастся помочь ей уплыть.
— Ей?
— Судя по короткому и изогнутому спинному плавнику… — Он резко кивнул в сторону мертвой косатки. — Думаю, это ее детеныш.
Бет окутала непривычная грусть. Эта косатка следовала за детенышем к берегу. Может, она выбросилась на берег, стараясь его спасти? Может, она таращила глаз, пытаясь отыскать детеныша? Несмотря на жуткое отчаяние, Бет обрадовалась своим переживаниям. Ведь всего два года назад она не почувствовала бы жалости к этим животным.
Два года назад она вообще вряд ли могла что-либо чувствовать.
Ее взгляд снова упал на страдающее животное, и она в ярости произнесла:
— Где они?
Марк продолжал ритмично омывать водой косатку:
— Кто?
— Спасатели. Разве они не должны уже быть здесь?
Он остановился и уставился на нее:
— Спасатели — это мы, Бет. Чем, по-твоему, мы занимаемся последние три часа?
— Я имела в виду других людей, с лодками и лебедками, устройствами для спасения китов.
