Вайолет Уинспир - Замок пилигрима
Наконец она сделала шаг вперед, и в тот же момент высокие двойные двери закрылись за ней. Девушка в изумлении раскрыла глаза: ее взгляд упал на высокую фигуру человека, стоявшего у огромного узкого сводчатого окна и разглядывавшего ее. Он курил тонкую темную сигару, медленным, спокойным движением поднося ее ко рту. Ивейн смотрела в орлиные черты лица и холодные блестящие глаза под густыми чрезвычайно черными бровями. Высокие скулы, горбатый нос и властный рот придавали его лицу какое-то мефистофельское выражение. Он стоял неподвижно на фоне яркого витражного окна, окутанный молчанием и тонким дымом сигары. Луч багрового света играл в его густых, черных, чуть посеребренных волосах.
Перед ней стоял испанский гранд — повелительный, надменный, мрачный, одетый с изысканной тщательностью. Ивейн сразу же смутилась неуместностью надетых на ней чужого свитера, подвернутых джинсов и деревянных сандалий, привязанных веревкой к ее лодыжкам.
Сеньор молча, оценивающе рассматривал ее с головы до ног. Девушка нервно сжала пальцы и опустила руки. Она была подавлена величественностью этого человека и обстановки дома. У нее не хватило бы сил даже на то, чтобы распахнуть дверь и убежать от взгляда его глубоко посаженных глаз, от точеного рта, который, казалось, никогда не улыбался.
— Вы та девушка, которую Эмерито выловил в океане?
— Да. — Сердце Ивейн сжалось от внезапно охватившей ее тревоги: еще до того, как он заговорил, она знала, что голос у него глубокий и завораживающий, но она не могла себе представить, что он так безукоризненно правильно заговорит по-английски, с легким испанским акцентом. Это был голос черного мага, подчиняющего своему взгляду каждого.
— Как ваше имя?
— Меня… меня зовут Ивейн Пилгрим, сеньор.
— Присаживайтесь. — Он указал на обитый бархатом стул с высокой спинкой. — Побеседуем.
Ивейн ощутила себя беззащитной и была рада сесть. Ноги ее подкашивались, она вся дрожала. Никогда раньше, за всю свою жизнь, Ивейн не испытывала такого чувства… это был настоящий испуг с первого взгляда!
Гранд отступил от окна, уходившего высоко вверх, и теперь Ивейн увидела, что он опирается на черную трость, странно прихрамывая на левую ногу. Подойдя к камину, над которым тоже красовался его фамильный герб, он отвесил в ее сторону легкий поклон.
— Я дон Хуан де Конкуэс и Аранда, маркиз Леонский, — представился он глубоким, чарующим голосом.
От такого имени Ивейн чуть не упала в обморок. Значит, он и есть Лев этого острова… феодальный лорд, который правит островом из своего замка и слово которого здесь — закон!
— У нас есть пословица, сеньорита Пилгрим: «Испанец может ранить, но не станет заживо сдирать с вас кожу». Так что не надо смотреть на меня с таким ужасом!
Ивейн пришла в еще больший ужас. Маркиз теперь стоял рядом с ней, пристальным взглядом окидывая ее лицо, чувственный, нежный рот, которого не касался еще ни один мужчина, острый подбородок, высокие скулы, крошечную родинку на виске, медовые, широко расставленные глаза. «В тихих водах водится сам сатана!» — это были любимые слова Иды Санделл. Она всегда настаивала на том, чтобы Ивейн некрасиво зачесывала волосы назад, и заставляла ее носить очки в неуклюжей роговой оправе, прописанные от легкой близорукости, которой страдала Ивейн.
Но сейчас она отлично видела дона Хуана.
— Вам разве не понравился мой дом, сеньорита? Многие находят его прекрасным — с его башнями над морем, миндальными рощами и фонтанами во дворах.
— У вас настоящий замок, сеньор.
— Мой дом — моя крепость, — сардонически согласился он. — Вам раньше не приходилось бывать в замках?
— Нет, сеньор. — Она высоко подняла подбородок. — Что простой служанке делать в замке?
— Действительно, что? — Он потрогал розы, стоявшие в золотой вазе на мраморной каминной полке. Их аромат смешивался с пряным дымом его сигары. — Сколько вам лет, сеньорита Пилгрим?
Этот неожиданный вопрос до глубины души поразил ее, потому что мужчины-соотечественники не позволили бы себе вот так прямо задать его. Дон Хуан нахмурился, и Ивейн поняла, что когда маркиз Леонский задает вопрос, каким бы личным он ни казался, на него следует отвечать без промедления.
— Мне девятнадцать, сеньор.
— Я думал, вы моложе. — Его взгляд словно ощупывал тонкую юную фигурку девушки, походившей сейчас на беспризорника из-за одежды, которой снабдил ее Эмерито. Потом он отошел от камина и захромал к изящному низкому столику, на котором стояло блюдо с виноградом, словно застывшим золотыми каплями. Маркиз взял со стола блюдо и протянул его Ивейн. — Вы еще слишком молоды, чтобы предлагать вам вино. — Быстрая усмешка скользнула по его губам. — Прошу вас, попробуйте. Это из виноградников кастильо.
Виноград был необыкновенно вкусным, но под пристальным взглядом черных глаз, неотступно наблюдавших за ней, Ивейн смущалась так, что съела всего две или три виноградинки.
— Эмерито покормил вас? — спросил дон Хуан, стоя перед мозаичным портретом Мадонны с Младенцем и, как ей показалось, тяжело опираясь на свою палку. Ивейн внезапно пришло в голову, что его, наверное, мучает боль в ноге. Его красивый рот чуть кривился в болезненной гримасе, в нем сквозила какая-то легкая горечь, что-то неуловимое, делавшее его не таким надменным.
— Его жена приготовила мне завтрак, сеньор. Я… я погибла бы, если бы не Эмерито.
— Верно. — Он внимательно разглядывал ее сквозь сигаретный дым. — Невероятная вещь, да? Наверное, для вас все пережитое показалось кошмаром. Не думайте об этом. Теперь вы в безопасности…
— Все эти люди… кричат о помощи, а корабль идет ко дну!
— Но, я полагаю, многим из них удалось спастись, как вам.
— Я плыла вместе с моей хозяйкой, миссис Санделл. Мне хотелось бы узнать…
— Спаслась ли она?
— Да. — Глаза Ивейн стали огромными от горя. Она никогда не питала к своей хозяйке особой симпатии, но знала, каково оказаться ночью в темном безбрежном просторе моря, когда холод оцепенения закрадывается в сердце, и нет надежды на спасение.
— Я распоряжусь, чтобы о ней навели справки. — Внимательно глядя на Ивейн, он прищурил глаза. — Вы намерены вернуться к ней, если окажется, что ее спасли?
— Нет! — ответ вырвался прежде, чем девушка успела сдержаться. — Хотя мне придется это сделать… У меня ничего нет, ни одежды, ни денег…
— Не желаете ли вы остаться здесь?
На минуту замерев от удивления, Ивейн не могла поверить своим ушам. Смысл его слов дошел до нее не сразу. Она в полном замешательстве изумленно уставилась на него, не зная, как понять это приглашение. Дон Хуан — маркиз, а она горничная, сирота, компаньонка… Никто! Может быть, он хочет предложить ей работу в замке?
