Вайолет Уинспир - Замок пилигрима
Шофер в кожаной форменной куртке вышел из-за руля и открыл перед Ивейн дверцу. Девушка, являвшая собой странное зрелище в своем оригинальном наряде, улыбнулась на прощанье Эмерито и его молодой семье.
— Mil gracias, — сказала она. — Огромное спасибо! Вы спасли мне жизнь, и я… у меня нет слов, чтобы выразить вам свою признательность.
Эмерито развел руками с латиноамериканской выразительностью.
— Dios te proteja, senorita.
Ее спас Господь. Девушка кивнула, поцеловала малыша в мягкие волосики и скользнула в лимузин. Охваченная безмерным удивлением, она откинулась на спинку бархатного сиденья. Ивейн Пилгрим никогда даже не мечтала о том, чтобы ее везли в какое- то роскошное поместье в машине с шофером! Под ее ногами лежал гладкий коврик, она откинула свою взлохмаченную голову на удобный мягкий подголовник. Машина ровно скользила по лесной дороге, которая вскоре начала взбираться на холм.
Мотор негромко гудел, Ивейн разглядывала дикую, удивительную растительность, сверкающее море, которое со всех сторон окружало Львиный остров. Что это был за Лев? Может быть, сейчас она сидит в его машине, которая везет ее все вверх и вверх, в его ра1асio? Она слышала, что некоторые испанские аристократы до сих пор еще живут в этих затерянных местах, как феодалы былых времен, а ведь Мари-Лус назвала человека, приславшего за ней машину, — «эль гран сеньор».
Вдруг Ивейн схватилась за внутреннюю серебряную ручку дверцы. Внезапный приступ сомнений и страха одолел ее. Ей захотелось упросить водителя отвезти ее обратно, к молодой чете, в их уютный маленький домик, но Ивейн не знала толком испанского, она знала всего несколько слов и сказать: «Остановите машину, я хочу выйти!» — не могла.
Внимательно глядя в окно машины, она видела острые утесы, сосны и каучуковые деревья, золотой отблеск солнца на дальних горах, манящую голубизну моря.
Море, которое едва не убило ее прошлой ночью, такое пугающее и безжалостное тогда, сейчас пылало как расплавленные под солнцем сапфиры и яшма. Глядя с кручи, по которой с мягким урчанием юрко карабкалась машина, далеко вниз на воду, Ивейн задумалась о своей патронессе. Вытащили ли из воды Иду Санделл? Спаслась ли она? Станет ли наводить справки о своей прислужнице, мисс Пилгрим, как она называла Ивейн?
Ивейн знала, что у нее очень необычное имя. Давным-давно отец рассказывал ей, что оно будто бы происходит от имени сказочного персонажа. Ида Санделл презрительно фыркнула, узнав о том, что у ее компаньонки будет такое странное имя. «Пилгрим» [4], — всегда громко звала она, когда ей было что-нибудь нужно. — «Принесите мне книгу, Пилгрим». «Помассируйте мне основание шеи, Пилгрим». «Выведите Джесси в сад, Пилгрим, и проследите, чтобы она не заходила на цветочные клумбы».
Ивейн невидящими глазами смотрела из окна лимузина. Неужели она так навсегда и останется покорной странницей, пилигримом, будет всегда на посылках, будет вечно угождать старухе, которая думает только о собственном удобстве? Круиз в теплых морях сначала показался ей таким заманчивым, но и на борту парохода ничего не изменилось для Ивейн… Пока не раздался визгливый вой сирен, пока не перевернулась их спасательная шлюпка, пока все они не оказались выброшенными в море, и пока течение не вынесло ее так близко к берегу, что молодой испанский матрос смог заметить и вытащить ее из воды.
«Львиный остров».
От неожиданной мысли, сверкнувшей в ее голове, Ивейн сцепила руки, лежавшие на коленях, ее золотисто-карие глаза в недоумении расширились. «Как же она могла позабыть сказку, в честь героини которой когда-то и назвал ее отец? Ивейн — девушка, которой лев помог в ее борьбе с драконом!»
В этот момент машина резко затормозила и замерла над опасным выступом горной дороги, и Ивейн увидела на фоне залитого солнцем ярко-синего неба чеканный силуэт башен замка из испанской сказки и почти услышала, как громко забилось ее сердце, пока она рассматривала их резные зубцы. Замок стоял высоко на уступе скалы, подобно чудесному гобелену, остроконечные башенки высоко возносились вверх, пронзая своими шпилями золотисто-голубое небо. Над одной из башен развевалось знамя, и девушке показалось, что оно парит прямо над морем. Его яркие пурпурные языки колыхались на ветру и солнце.
Медленно-медленно Ивейн перевела дыхание. Это был не сон, потому что она чувствовала дуновение ветра на лице, до нее долетал смолистый запах сосен и соленый морской воздух. Это был не сон, потому что они уже въезжали во двор замка, и Ивейн увидела каменное изваяние льва, возвышавшееся над входом в castillo.
Машина описала круг и мягко остановилась у подножия лестницы, ведущей наверх, ко входу в замок под высокими арками. Шофер вышел из машины и открыл перед Ивейн дверцу. Она вышла в каком-то очарованном изумлении и остановилась возле машины, глядя наверх, на огромный герб, нависавший над крыльцом. Гербовый щит был разделен на четыре части, в каждой четверти была начертана одна из добродетелей: доблесть, гордость, честь, любовь.
Ивейн загляделась на резную розу, символ любви. Сейчас она войдет в дом испанца, и, конечно, ее встретит теплая атмосфера любви, куча ребятишек, добродушная, улыбающаяся хозяйка, несколько располневшая от сытой, размеренной жизни.
— Muchas flores! [5] — задохнулась она от восторга.
— Si, senorita.
— Un grand edificio [6], — еле слышно прибавила она.
Темные глаза насмешливо посмотрели на нее.
— El senor hidalgo es un hombre muy rico [7].
Ивейн не сомневалась в том, что «hidalgo» богат, и, волнуясь, пошла вслед за шофером — через открытые стеклянные двери, через тихий, затененный, сверкающий зал, вверх по изящной мраморной лестнице с коваными железными перилами.
Шофер остановился перед резными двойными дверями и постучал. Затем он взялся за бронзовую ручку, распахнул дверь и предоставил Ивейн войти в комнату одной.
Ивейн стояла в проеме двери, ведущей в зал, пытаясь собраться с духом и растерянно обводя глазами великолепные фрески на потолке, обшитые деревянными панелями стены, тускло мерцающие, как старинные драгоценности, испанские картины в тяжелых золоченых рамах, средневековую мебель, шелковистые ковры, которые повторяли цвета огромной мозаики, изображавшей Мадонну с Младенцем.
Наконец она сделала шаг вперед, и в тот же момент высокие двойные двери закрылись за ней. Девушка в изумлении раскрыла глаза: ее взгляд упал на высокую фигуру человека, стоявшего у огромного узкого сводчатого окна и разглядывавшего ее. Он курил тонкую темную сигару, медленным, спокойным движением поднося ее ко рту. Ивейн смотрела в орлиные черты лица и холодные блестящие глаза под густыми чрезвычайно черными бровями. Высокие скулы, горбатый нос и властный рот придавали его лицу какое-то мефистофельское выражение. Он стоял неподвижно на фоне яркого витражного окна, окутанный молчанием и тонким дымом сигары. Луч багрового света играл в его густых, черных, чуть посеребренных волосах.
