Элизабет Дьюк - Бездна обаяния
— И все-таки я вас ударил, — заметил он. — Глаз слезится. Надо что-то сделать.
Кейт потрогала глаз.
— Черт возьми! — пробормотала она.
Она не могла вернуться в дом Дайаны, там наверняка еще шныряют полицейские. Увидев подбитый глаз, они начнут расспрашивать и выяснять. Неловкая ситуация. И ей придется объяснить, что она проигнорировала табличку: «Купание здесь опасно» и заплыла слишком далеко.
— Нужно приложить лед, — прервал ее мысли незнакомец. — Давайте я провожу вас домой.
— Нет, спасибо, — тихо ответила она. — Я… не могу сейчас вернуться.
Он улыбнулся дразнящей улыбкой.
— Неужели боитесь, что родители накажут вас за купание в неположенном месте?
— Я здесь без родителей! — запальчиво возразила Кейт.
За кого он ее принимает? За безмозглого подростка, который решил доказать самому себе, что способен ослушаться маму и папу? Да, ей только девятнадцать, но она уже два года живет одна.
— Я остановилась у подруги, — стараясь говорить как можно более спокойно, объяснила она. — Дело в то, что ее дом ограбили и она вызвала полицию, а я пошла погулять. Послушайте, я знаю, что сделала глупость, зайдя в воду, но это больше не повторится. Я клянусь.
— Ладно. — Он кивнул. — Так значит, вы не хотите возвращаться домой прямо сейчас?
Она тряхнула головой и потрогала распухший глаз.
— Я подожду…
— Надо обязательно приложить лед. Я бы мог сделать вам компресс из холодного чая, если вы согласитесь пойти ко мне. Это недалеко, сразу за холмом.
— Нет, нет… — смутилась Кейт. — Я не могу… мне пора. Надену темные очки, и никто ничего не заметит.
Она порылась в сумке, выудила оттуда очки, водрузила их на нос и вскрикнула от боли.
— Мы идем ко мне, — решительно заявил незнакомец. — Если не хотите заходить в дом, не надо. Посидите на крыльце. Я вынесу лед и сделаю компресс. Поможет непременно, вот увидите! Я сам сколько раз спасался только этим.
— Вы спортсмен? — почему-то спросила Кейт и окинула его оценивающим взглядом.
Его губы дрогнули в снисходительной улыбке.
— Скорее любитель. Держу себя в форме. Правда, когда-то, еще в университете играл в регби, а сейчас время от времени перекидываюсь мячиками на корте, если не очень занят.
— Если не очень заняты? — эхом повторила она. — У вас сейчас отпуск?
«Откуда же ты приехал? — думала она. — Только бы не из Мельбурна или Брисбена. Пожалуйста, скажи, что ты живешь в Сиднее».
Он немного помолчал, прежде чем ответить.
— Не совсем, — наконец проговорил он. — На прошлой неделе в Брисбене женился мой брат. И после свадьбы я решил пару дней отдохнуть в его пляжном домике. Впрочем, уже очень скоро мне придется возвращаться в Америку.
Америка! Сердце Кейт бешено забилось. Она разочарованно вздохнула. Неужели этот парень исчезнет так же стремительно, как появился?
— Вы живете в Америке? — осторожно спросила она.
У него определенно австралийский акцент. Что же он делает в Америке?
— На сегодняшний день — да. Я работаю в одном из американских университетов. Надеюсь, что скоро вернусь в Австралию, в Сидней, где жил до отъезда.
— Правда? Вы жили в Сиднее? — Кейт попыталась изобразить равнодушную любезность и сразу же выпалила: — Я тоже там живу!
И тут же вспыхнула и потупила глаза. Она ведет себя, как дура. Ему, наверное, лет двадцать восемь, он наверняка привык, что женщины тают в его объятиях… Вполне естественно, что он смеется над ней — ему, должно быть, нравятся женщины опытные, утонченные…
Разве такой мужчина заинтересуется застенчивой и неуверенной в себе Кейт Уоррен-Смит?
Не то чтобы она выглядела моложе своих девятнадцати. Отнюдь. Ей часто говорили, что она выглядит на двадцать два. У нее был низкий бархатистый голос, который часто вводил людей в заблуждение. Возможно, он не догадался, сколько ей лет…
— И где вы работаете? — более спокойным тоном поинтересовалась она.
Незнакомец будто снова заколебался, говорить ей или нет. Похоже, ее любопытство раздражало его.
— Я врач.
Кейт вздрогнула.
— Я тоже учусь на врача! — воскликнула она, напрочь забыв, что должна производить впечатление невозмутимой утонченной леди. Она была так рада, что у них есть что-то общее, что ей тут же расхотелось притворяться кем-то. — Мне нравится эта профессия, — призналась она.
— В самом деле?
Его глаза лукаво заблестели. Он подшучивает над ней? Кейт нахмурилась.
Он сказал, что работает в университете. Значит, это один из тех подающих надежды молодых хирургов, которых пригласили в Америку на стажировку.
Он принадлежит к элите врачей, а она всего лишь студентка второго курса!
Кейт вздохнула. Она знала кое-кого из Общества хирургов, «Общества молодых дарований», как их называли за глаза. Это были заносчивые, самоуверенные, интересующиеся только собственной карьерой мужчины, которые заботились скорее о личных успехах, нежели о своих пациентах.
Да и зачем так далеко ходить? Достаточно взглянуть на отца Кейт.
Вот человек, у которого полностью отсутствует чувство юмора, надменный, неприступный… Временами Кейт казалось, что у него нет сердца. Хотя она, может быть, несправедлива к нему.
Два года назад, когда умерла Шарлотта, он впервые выказал свои истинные чувства.
Кейт поняла тогда, что в душе отец страдает так же, как и все остальные, что он не холодный каменный истукан, не способный испытывать нормальные человеческие чувства.
Но больше всех страдала мать Кейт. Маленькая, добрая женщина, она была верной спутницей своего гениального мужа, его тенью. Гибель дочери пошатнула их брак. Но хотя с тех пор они стали жить раздельно, Эдит Уоррен-Смит так и не перестала любить мужа и мчалась к нему каждый раз, когда он просил ее о помощи.
И Кейт в глубине души продолжала надеяться, что они помирятся и съедутся вновь.
— В какой области вы специализируетесь? — наконец спросила она.
Наверняка ортопедическая хирургия. Очень престижная специальность.
Внезапно она напряглась. Неясное подозрение, предчувствие чего-то страшного охватило ее.
Этот врач жил в Сиднее до того, как уехать в Америку?.. Конечно, сотни врачей из Австралии уезжают в Штаты, но все же…
— Я нейрохирург.
Кейт моргнула. Нейрохирург? Это смутило ее еще больше. Самая сложная и востребованная специальность. Должно быть, он знаменитость. И уж никак не обыкновенный врач «скорой», каким была ее мать, каким собиралась стать она сама.
— Надеюсь, эта новость не отпугнет вас? — широко улыбнулся он, заметив ее смятение.
