Алекс Стрейн - В ожидании чуда
– Конечно, дорогая. Я позову тебя, как только будет готов обед.
Кристин, продолжая прижимать обретенные сокровища к груди, почти бегом устремилась в свою комнату. Она усадила куклу на самое почетное место, а рядом положила книгу с танцующими эльфами на обложке. Через неплотно прикрытую дверь до девочки доносились голоса взрослых, обсуждающих свои проблемы, а низкий и глубокий голос Габриеля Ромеро казался ей самым приятным голосом на свете. Маленькая Кристин стояла на коленях перед собственной кроватью и осторожно разглаживала розовое платье куклы, расправляла белые, с блесками кружева и широкие атласные ленты. На большее она пока просто не осмеливалась!
Потом мама позвала ее обедать, а потом оказалось, что кроме невероятной куклы и волшебной книги сеньор привез много сластей и огромный торт. Наверное, так себя чувствовал Аладдин, попавший в пещеру с сокровищами. Кристин была настолько ошеломлена приятными сюрпризами, посыпавшимися на нее с появлением сеньора Габриеля Ромеро как из рога изобилия, что буквально онемела. Вообще-то Кристин была не из тех тихих и послушных детей, которых ставят в пример шалунам и баловникам, но сегодня она превратилась в идеального ребенка, и родители даже пошутили по этому поводу. А сеньор Габриель сказал, что Кристин и есть идеальный ребенок. Еще он сказал, что обязательно пригласит ее к себе в гости на ранчо, где он разводит прекрасных лошадей, и даже разрешит Кристин покататься на одной из них…
Он так красочно описал возможное время-препровождение на ранчо и тут же по ходу придумал огромное количество различных вариантов интереснейших занятий, что Кристин слушала его, приоткрыв рот и округлив глаза. Слишком много для маленькой Кристин! В ее воображении ранчо тут же превратилось в волшебную страну, где исполняются все желания и где царит вечное веселье, а сеньор Габриель – в самого доброго, самого красивого и могущественного мага, которому все по плечу.
Прошли годы, но это первое впечатление так сильно врезалось в сознание Кристин, что все, что было связано с сеньором Ромеро, его семьей и его ранчо, казалось Кристин добрым и светлым. И впоследствии это сыграло с ней злую шутку. Но сейчас она была очарована Габриелем, его подарками и рассказами.
Поздно вечером, когда мама укладывала ее спать, Кристин смогла расспросить ее о сеньоре Габриеле.
– Мама, а сеньор Габриель иностранец?
– Нет, Кристин, – удивилась мама, а потом тихонько рассмеялась. – Сеньор Габриель никакой не иностранец. Он живет в штате Техас, у него большое ранчо и он занимается разведением лошадей.
– А почему он такой черный, почему у него такое длинное и странное имя, почему себя он назвал «сеньор», а меня «маленькая сеньорита», почему он сказал, что «почти что дядя»?.. – затараторила Кристин, словно боялась что-то упустить и не узнать о сеньоре Габриеле много нового и интересного.
– Тише, тише… – улыбаясь, остановила ее мама. – Слишком много вопросов, малышка. Предки сеньора испанцы, поэтому он такой смуглый, а «сеньор» и «сеньорита» это просто вежливое обращение.
– А дядя? Почему «почти дядя»? – не думала униматься Кристин.
– Потому что сеньор Габриель нам не родственник. Он просто очень давний и хороший друг папы. А теперь спи, малышка…
Кристин послушно закрыла глаза. Мама поцеловала ее, поправила одеяло и ушла, прикрыв за собой дверь. А Кристин еще долго не спала, взбудораженная событиями этого дня. Она уснула, зажав в маленьком кулачке подол розового платья своей новой куклы…
Сеньор Габриель приезжал еще неоднократно, и каждый раз он привозил множество подарков и восхищался тем, как Кристин быстро растет и какая она становится хорошенькая, а Кристин все ждала, когда сеньор пригласит ее в гости на волшебное ранчо. Это желание осуществилось при весьма печальных обстоятельствах: спустя два месяца после дня рождения Кристин – ей исполнилось двенадцать – в автомобильной катастрофе погибла ее мать, а отец погрузился в такую депрессию, что, кроме его потери и его необъятного горя, все остальное для него перестало существовать. Ища забвения, он стал топить горе в алкоголе.
Для Кристин жизнь разделилась на две половины. В одной были мама и место радости, играм в «капитана Кука, похищаемого туземцами», подружки и уверенность, что родители обо всем позаботятся, что за ними ты как за каменной стеной. Во второй – Кристин узнала, что одиночество и отчаяние можно осязать физически, точно так же, как и страх перед пьяным отцом, небритым и каким-то съежившимся, который после виски начинал рыдать, размазывая по лицу пьяные слезы. Иногда Кристин казалось, что запахом виски пропитан весь дом. Он преследовал ее, и лишь в своей комнате она спасалась от черноты, стремительно поглощавшей ее некогда светлый мир. Кристин молилась, чтобы случилось хоть что-то, что смогло бы ей помочь. И это случилось: приехал сеньор Габриель Ромеро.
Кристин услышала дверной звонок и некоторое время выжидала, прислушиваясь к звукам притихшего дома. Она очень хотела, чтобы отец еще был в состоянии открыть дверь. Кристин боялась открывать дверь, боялась услышать еще какую-нибудь страшную и непоправимую новость. Но отец не вставал, а дверной звонок продолжал надрываться.
Девочка выскользнула из комнаты и по темному коридору направилась к входной двери. В полуоткрытую дверь родительской спальни она увидела спящего на кровати прямо в одежде отца. На полу валялась пустая бутылка. Кристин долго возилась с замком, а потом распахнула дверь.
– Добрый день, сеньорита Кристин.
Кристин охнула и прижала руки к груди, во все глаза глядя на высокого черноволосого мужчину.
– Сеньор Ромеро! – выдохнула она и каким-то непостижимым образом оказалась в его объятиях.
– Мне так жаль, сеньорита… Так жаль… Простите, что я не мог приехать раньше.
– Это ничего, – прошептала девочка, отстраняясь и быстро вытирая глаза. – Проходите, сеньор…
Габриель вошел и с недоумением огляделся.
– Где ваш отец, сеньорита?
– Он… он очень устал и сейчас спит.
– Спит… – повторил Габриель, и Кристин его тон показался зловещим. Но он тут же улыбнулся девочке. – Вы не угостите меня чаем, сеньорита?
– Конечно, одну минуту. Пожалуйста, проходите в гостиную.
Кристин бросилась на кухню и включила чайник. Потом девочка нашла самую красивую чашку – единственную оставшуюся от любимого маминого сервиза и припрятанную в шкафу половину пачки сахарного печенья. С тех пор как отец начал пить, в доме почти перестали появляться продукты, и эта пачка для Кристин была почти что сокровищем. Она красиво разложила печенье на тарелочке, поставила чай и печенье на поднос и понесла в гостиную.
