Люси Гиллен - Крылья любви
Она постаралась выбросить из головы грустные мысли и принялась готовить ленч. Надо, чтобы к возвращению Доминика она все успела. Обычно он приходил на ленч не позже часа дня, — из-за своего хорошего аппетита он ни разу не задержался. Однако сегодня уже пробило половина второго, минуты шли, а он так и не появился. Дерин сердито нахмурилась и поела в одиночестве, оставив его порцию на столе и прикрыв салфеткой. К половине третьего она уже не сердилась. Гнев уступил место небольшому беспокойству. Наверное, что-нибудь случилось. Но она поспешно отмахнулась от тревожных мыслей, сочтя, что глупо волноваться из-за взрослого человека, который вполне способен о себе позаботиться. Возможно, он пообедал где-нибудь в дорогом ресторане и при этом не подумал о ней и не счел нужным дать ей знать, что он не придет на ленч вопреки обычному распорядку.
Она снова некоторое время провела у реки, но обнаружила, что не может сосредоточиться, и через час вернулась, так ничего и не сделав. Она с беспокойством взглянула на летний домик, проходя через сад. Ей в голову пришла новая, испугавшая ее мысль. Может быть, он просто собрал вещи и уехал. Исчез, как он уже сделал это однажды.
Возможно, печально подумала она, поразмыслив на досуге, он осознал, что ему очень не нравится, что она заходила к нему в дом, и он решил уехать. Больше ни за что на свете она не вошла бы туда снова. Что, если он вернется, когда она будет там? Летний домик почему-то выглядел очень мрачным и тихим. Поднялся довольно сильный ветер, слегка похолодало, на небо набежали тучи.
Дерин приготовила ужин, но обнаружила, что совсем не хочет есть. К собственному стыду, она признала, что ей ужасно захотелось заплакать, когда она посмотрела в окно коттеджа и увидела первые большие капли дождя. Крыша до сих пор протекала, и на этот раз ей самой пришлось тащить вверх по лестнице старую ванну. Она почувствовала, что маленький коттедж почему-то внезапно стал ей чужим.
Конечно, это было попросту смешно, но она не могла избавиться от мысли, что Доминик взял и уехал, ничего ей не сказав. В конце концов Дерин не выдержала и горько заплакала.
Когда она поднялась наверх, чтобы лечь спать, дождь уже кончился, но сильный ветер все не унимался. Он свистел и бил в окна и деревянные двери, так что она засомневалась, что сможет заснуть. Лежа в темноте, она думала о Доминике, и к горлу снова подкатывал ком. Она была уверена, что он хотел сказать ей, что уезжает, но ведь она не заговорила снова на эту тему за завтраком. Может быть, он подумал, что ей неинтересно, что она даже рада наконец избавиться от него.
Внезапно она подняла голову с подушки. Ее глаза широко раскрылись, и в них появилось испуганное выражение. Она услышала, как в ночи раздался длинный и громкий вой, от которого она похолодела.
— Пес! — Она села в кровати, ни на минуту не усомнившись в том, что это именно он. Потом вылезла из постели и выглянула из окна, пытаясь разглядеть в темноте, что происходит внизу в саду.
Увидеть ей ничего не удалось, но этот ужасный, леденящий душу вой раздался снова, и она вздрогнула. Больше она не колебалась ни минуты. Наскоро, но тепло оделась, схватила фонарь с тумбочки и спустилась вниз, пока собака все еще печально выла у парадной двери.
Дерин распахнула дверь, и ветер с силой ударил ей в лицо.
— Пес! — Она увидела его при свете фонаря. Он не вилял хвостом, как обычно, а негромко и настойчиво ворчал. Дерин торопливо зажгла масляную лампу на столе в кухне и попыталась уговорить его войти в дом, но он не двигался с места.
— Что случилось? — с тревогой спросила она, теперь зная, что что-то действительно было не так и что инстинкт не обманул ее. Очевидно, Пес убеждал ее пойти с ним. Она не стала медлить. Принесла куртку, повязала на голову шарф и вышла к нему. — Тогда идем, мальчик, — сказала она Лабрадору и захлопнула дверь.
Как только они вышли из сада, Пес стал рваться, пытаясь бежать быстрее, и ей пришлось изо всех сил его удерживать, хотя приходилось нелегко.
— Найди его, мальчик, — убеждала она его. — Покажи мне, где он, Пес, хороший мальчик.
Они миновали излучину реки и пошли дальше, туда, где долина отлого поднималась, а потом начинались ближайшие скалистые холмы. Дерин была легко обута, и на мокрых камнях скользила и скатывалась. Однажды она уже прошла по этой дороге в одиночку и нашла ее красивой, но теперь она казалась Дерин враждебной и опасной.
Она знала, что на склонах холма есть скрытые пещеры и расселины. Даже при свете дня она едва не упала в одну из них. На миг ее охватила паника, когда она подумала, что же сможет поделать одна, если Доминик упал в одну из расселин. Может быть, он лежит где-нибудь израненный, возможно, сильно израненный, а она самостоятельно мало на что способна.
Теперь было слишком поздно думать о том, что надо было захватить веревку или что-то в этом роде. Она только могла слепо идти по пятам за Псом и надеяться, что он найдет дорогу.
Он вел ее вверх по склону холма, вокруг кустов, неясные очертания которых она внезапно заметила в темноте. Они устрашающе качались под ветром в желтом луче фонаря. Пес неожиданно вырвался и бросился вперед. Она почувствовала, как сильно забилось ее сердце, когда она стояла там и изо всех сил пыталась отдышаться после утомительного подъема.
К сожалению, луч фонаря был слабым против густой темноты, окутавшей склон холма. Но кроме него у нее не было ничего, и она размахивала им во все стороны, пытаясь в его свете рассмотреть Пса. Наконец она его увидела, примерно в шести или семи футах впереди себя. Он остановился возле зарослей кустарника и застыл, дрожа. При этом настойчиво скулил.
Она подошла туда, где он стоял, держа перед собой фонарь. Ее сердце бешено колотилось. Возможно, кустарник скрывал расселину. Она с беспокойством прикусила губу, подходя ближе. Разумеется, когда Дерин оказалась достаточно близко, чтобы все рассмотреть, она увидела зияющую черную дыру, наполовину скрытую кустом. Она подошла к самому ее краю и посветила фонарем в темноту.
— Дом?
Она услышала глубокий вздох облегчения. Он прозвучал глухо. Дерин направила луч фонаря туда, откуда, как она подумала, он раздался.
— Дерин! Слава небесам!
— С тобой все в порядке? — Ей было плохо его видно, потому что слабый свет фонаря не мог охватить такое расстояние, но она слышала его довольно хорошо.
— Я продрог до костей и весь вымок, но все остальное в порядке, — заверил ее он. — Ты одна?
У нее упало сердце.
— Одна.
Он на некоторое время замолчал. Потом она услышала, что он передвигается там, в звенящей, гулкой темноте.
— Послушай, Дерин, я могу подняться где-то на пару футов. Здесь есть что-то вроде выступа. Когда ты поднималась на холм, ты видела маленькую охотничью хижину?
