Хэдер Эллисон - В канун Рождества!
Что же делать?
А стоило ли звонить? Возможно, они с Вирджинией уже подъезжают к школе.
Аманда вновь углубилась в работу. Приблизительное число часов съемок в павильоне... Лишь бы Керк не забыл захватить английские булавки. Оставив сообщение на автоответчике, она отыскала три английские булавки и, схватив сумку и куртку, поспешила в школу имени Камерона.
В конце концов, она тоже человек, и ей нужен перерыв.
В школе толпились ученики с родителями и родственниками. Протиснувшись в конец зала, Аманда внимательно осмотрелась, пытаясь отыскать Керка.
Не увидев его, она с трудом нашла свободное место и села, порадовавшись такому везению.
Нарядные ребятишки, вытягивая шеи, смотрели на сцену, с нетерпением ожидая начала праздника. Родители, прихватившие с собой видеокамеры, готовились навечно запечатлеть это событие.
Из-за занавеса выглядывали мордашки исполнителей. Увидев напряженное личико Вирджинии, Аманда встала и махала рукой до тех пор, пока девочка не заметила ее.
Головка Вирджинии скрылась, и минуту спустя девочка уже была около Аманды. Маленькая ручка крепко сжала ее руку.
– А где папа? Он что, до сих пор собирается?
– Я только что приехала. – Аманда почувствовала, что ее начал охватывать страх – лишь бы только Керк не забыл о празднике. – Ну как твой костюм? Кто-нибудь заколол юбку у пояса?
– Миссис Уэбстер.
Вирджиния влезла на стул, пытаясь увидеть вход.
– Выглядишь изумительно. – Аманда пыталась отвлечь ее. – А где чепчик и башмаки?
– Там, сзади.
Аманда догадалась: сзади – это за сценой.
На сцене зажглись и погасли огни. Было слышно, как переговариваются зрители. Учительница строгим шепотом велела Вирджинии идти на сцену.
– Ну сделайте так, чтобы он скорее приехал, Аманда! Мы вот-вот начнем, – прокричала девочка, убегая.
Представление началось. Парад рождественских обычаев в разных странах. Аманда без конца поглядывала на вход.
Вот очередь дошла до Голландии. Вирджиния, стоя перед хором, рассказывала, как там празднуют Рождество. Она была прелестна, и Аманда внезапно почувствовала гордость за нее.
Когда представление закончилось и в зале снова зажегся свет, Аманда в последний раз тщетно попыталась найти Керка.
Невероятно, но он не пришел на рождественский праздник в школу к своей дочери!
Как он мог – после всех злоключений с костюмом, после их нелегкого разговора? По-видимому, у Керка имелась очень веская причина.
Аманда ждала Вирджинию, чтобы поздравить ее, и искала взглядом миссис Уэбстер.
Ученики, участвовавшие в представлении, разошлись по классам, где их уже ждали родители.
Аманда с трудом нашла Вирджинию. Девочка сидела за партой, плотно сжав губы и глядя прямо перед собой. В руке были зажаты деревянные башмаки.
Аманда бросила взгляд на оживленные семейные группки вокруг одинокой фигурки и внезапно поддалась чувству беспомощности, смешанному с жалостью. Должно быть, с Керком произошло что-то из ряда вон выходящее. Но ради Вирджинии – не говоря о себе самой – надо было скрывать свои опасения.
– Вот она где, звезда! – выпалила Аманда, ей так хотелось развеселить девочку – ведь рядом шумели радостные дети.
На лице Вирджинии промелькнула улыбка, быстро сменившаяся прежним, грустным выражением. Ясно – номер не удался.
– Ты была великолепна сегодня! И твой костюм был лучшим!
– Спасибо, что вы одолжили мне его, – вежливо, совсем как взрослая, ответила Вирджиния.
Подыскивая слова – хоть что-нибудь надо было сказать, – Аманда взяла в руки деревянные башмаки:
– Не очень-то они удобные, ведь правда?
Девочка утвердительно кивнула.
Участники представления, дети, их родители, дедушки и бабушки расходились домой. Учительница вопросительно взглянула на Аманду.
– А где миссис Уэбстер? – Аманда так и не нашла ее.
– Не знаю, ее здесь нет, – сказала Вирджиния. Как же она должна была добираться домой?
– Мой папа так и не пришел?
Ну что могла ответить Аманда?
– Но он хотел прийти, я знаю.
На самом деле она вовсе не знала этого. И вновь ее охватило чувство беспомощности. Ей вдруг захотелось что-нибудь сломать. Или отругать кого-нибудь.
Но вместо этого она нагнулась и обняла неподвижно сидевшую девочку.
– Поехали домой.
Всю дорогу они молчали. Аманде очень хотелось утешить Вирджинию, но ей никак не удавалось найти подходящие слова.
Керк, одетый в деловой костюм, встретил их у входа.
– Ну как праздник?
Не скрывая своих чувств, Аманда посмотрела на него – на ее лице отразились одновременно разочарование, гнев и тревога. Глазами она указала на Вирджинию.
Керк долго, не отрываясь смотрел на Аманду. Взглядом он молил понять его.
Ладно, она выслушает его объяснения. Только пусть они будут безупречными.
Мрачный, Керк опустился на колени перед Вирджинией и взял ее руки в свои.
– Прости, что я не пришел. Я очень хотел прийти.
– Аманда сказала мне.
– Правда, очень хотел, – он улыбнулся девочке, – но никак не смог. Помнишь тот дом, который я стараюсь продать? – (Вирджиния кивнула.) – Ну так вот, нашлись покупатели. Однако они предлагают меньшую цену, чем запрашивают владельцы. Поэтому мне пришлось звонить владельцам и узнавать, согласны ли они на такие условия. Но все эти люди живут в разных городах, и, пока я дозвонился до всех, твой праздник уже начался.
– Ты что, не рассказал им о моем школьном празднике?
Керк опустил голову и сжал руки дочери.
– Нет, моя хорошая, не рассказал.
Глаза Вирджинии наполнились слезами. Аманда почувствовала, что и у нее слезы подступают к горлу.
Тяжело вздохнув, Керк обнял девочку. Аманда отвернулась – ей стало ясно: он действительно чувствовал себя очень виноватым. Она знала, как сильно он хотел продать тот злополучный дом, за продажу которого даже полагался приз. И все же надо было постараться прийти.
– Я так виноват. Мне так хотелось быть на твоем празднике, ведь ты веришь мне?
– Верю. – Девочка уткнулась лицом ему в плечо. – Я люблю тебя, папочка.
Правильно, Вирджиния. Заставь его прочувствовать все до конца.
Чтобы не быть навязчивой, Аманда отошла к елке. Вскоре Керк подошел к ней.
– А где Вирджиния? – спросила она.
– Готовится ко сну.
Аманда вздохнула – девочка гораздо лучше ее умела прощать.
– Сейчас мы начнем пререкаться, точно? – проговорил Керк.
– Вы – ужасный тип.
– Признаюсь – я чувствую себя отвратительно.
– Звучит обнадеживающе.
