Кэролайн Барт - Изумруды для Офелии
Кэти спустилась в кухню, чтобы в последний раз позавтракать с Полли.
— Девочка моя! — всплеснула руками повариха. — Как я рада тебя видеть! Садись скорее, остывают маисовые лепешки.
Кэти села на деревянный табурет и подперла руками подбородок.
— Полли, я сейчас уезжаю домой, — тихо проговорила она.
Негритянка так и села на табурет, по счастью стоявший рядом.
— Как, навсегда? Почему? Что случилось? Тебя обидел Гарри? Или Джеки?
Она забросала Кэти вопросами, ни на один из которых девушка не могла бы ответить однозначно. Она просто грустно посмотрела на Полли и проговорила:
— Больше всего мне жаль расставаться с тобой.
Кэти подошла к поварихе и ласково обняла ее.
— Я тебе буду иногда звонить, — обещала она.
— А Гарри знает, что ты собралась уезжать? — спросила Полли, строго посмотрев на девушку.
— Нет, он не знает, — призналась Кэти, опустив голову.
— Это нечестно с твоей стороны, — пристыдила ее Полли.
Кэтрин отошла от нее, уселась на свою табуретку, потом оторвала кусок маисовой лепешки и, намазав ее персиковым джемом, с удовольствием начала есть.
— Налей, пожалуйста, кофе, — попросила она Полли.
Повариха с грохотом поставила кофейник на стол и молча налила кофе в две чашки.
— Не обижайся на меня, — попросила ее Кэтрин. — Я не могу поступить по-другому. Потом ты поймешь меня…
Она выпила кофе, чмокнула добрую негритянку и быстро вышла из кухни.
Сдав магнитную карточку охране, она вывела свой застоявшийся фордик из ворот усадьбы.
По дороге домой Кэтрин размышляла о своем внезапном отъезде, который Гарри наверняка расценит как бегство.
Гордыня… Кэти вспомнила его последние слова, укором брошенные ей. Не гордыня, а чувство собственного достоинства.
Кэти оторвалась от своих мыслей, выезжая на сложную развязку автобана, ведущую из Ферфакса в ее родной Сильвер Спринг.
А ведь многие девушки на моем месте, усмехнулась Кэти, были бы счастливы. Хозяйский сын влюбился в меня, хозяйка оставила кучу драгоценностей. А я, дура, бросила это все и убежала без оглядки.
Кэтрин посмеялась над собой, ни чуточки не пожалев о своем отъезде.
Я не могу забыть, как он предал меня, болью отозвалось в сердце Кэтрин.
Но ведь я же простила его, напомнила она себе самой.
И все-таки я должна уехать, по-другому не могу…
Все! Решение принято. Обратного пути нет.
Кэтрин вздохнула и отогнала от себя гнетущие мысли. До ее дома оставалось не больше километра.
12
— Я тебя не узнаю, Гарри, — усмехнулся Цезарь, выходя на веранду ресторана с бокалом коктейля в руке. — Посмотри, какая хорошенькая блондинка, и глаз с тебя не сводит. Это наша новая сотрудница.
— С некоторых пор мне перестали нравиться блондинки, — буркнул Гарри, помешивая соломинкой свой коктейль.
— Интересно, с каких же это пор? — заинтересовался Цезарь.
Корпоративная вечеринка Департамента юридических споров Пентагона, посвященная Дню независимости, была в самом разгаре. Все мужчины пришли с женами. Только Гарри и Цезарь, уже прослывшие старыми холостяками, держались вместе в сторонке, изредка принимая участие в общей беседе.
— Так все-таки, что с тобой? — не унимался Цезарь. — Я давно заметил, что ты стал мрачным и… — он подыскивал слово, — потерянным, что ли… Поначалу я связывал твое состояние со смертью миссис Браун, но, милый мой, прошел почти год.
Гарри чуть улыбался, глядя на приятеля.
— Так, так, продолжай, что ты еще заметил? — Он потягивал коктейль, лениво блуждая взглядом по залу дорогого ресторана, снятого Департаментом по случаю корпоративной вечеринки.
— Значит, дело не только в кончине мамы?
— Ой, Цезарь, ничто не скроется от внимательного взгляда опытного юриста…
Гарри сел в кресло рядом с балюстрадой летней веранды ресторана, на перила которой взгромоздился Цезарь.
— Ты помнишь ту девушку, Кэтрин? — Гарри наконец принял решение поделиться с приятелем. — Год назад летом она три месяца была маминой сиделкой.
— Кажется, припоминаю, — наморщил лоб Цезарь. — Хорошенькая такая, стройная, с волнистыми каштановыми волосами, с карими глазами, как будто бархатными…
— Ты точно описал ее образ, ну прямо Шерлок Холмс, — восхитился Гарри.
— Профессиональная память бывшего следователя, — с притворной скромностью потупился Цезарь. — Так и что с этой девушкой?
— Надеюсь, все в порядке. — Гарри стал серьезным и задумчивым. — Но я не могу ее забыть почти уже год…
Цезарь округлил глаза.
— Гарри, друг! — воскликнул он. — Это называется любовь! Уверяю тебя. — Он соскочил с балюстрады, поставил на стол недопитый бокал и хлопнул друга по спине. — Если это так, почему ты не позвонишь ей? — Цезарь недоумевающе посмотрел на Гарри.
— Я не знаю ее телефона, — с досадой проговорил тот. — Она неожиданно уехала в конце августа прошлого года.
— И что, ты целый год мучился от любви? — В голосе Цезаря слышалась легкая ирония.
— Нет, — Гарри мотнул головой. — Целый год не мучился. Я честно пытался забыть ее. Знакомился с девушками, проводил с ними все свободное время…
— И что? — Цезарю поскорее хотелось ясности.
— А ничего! Все они очень быстро надоедали мне, начинали раздражать. Я невольно сравнивал их с Кэтрин, и они проигрывали рядом с ней по всем статьям. Постепенно в душе стала нарастать тоска…
Гарри достал пачку сигарет, вытащил одну и стал нервно разминать.
— Ты что, снова закурил? — возмутился Цезарь. — Прекрати сейчас же, спортсмен, называется…
Гарри положил пачку в карман, а вытащенную сигарету послушно сломал и бросил в пепельницу.
— Начал, но решил бросить окончательно, когда найду ее, — решительно произнес он.
— Давай я помогу тебе, — с готовностью отозвался Цезарь. — Где она живет?
— Не знаю, — ответил Гарри. Если бы знал, сам бы давно нашел ее. — Прежде у них был дом в Арлингтоне. Я даже звонил в муниципалитет. Мне ответили: да, здесь пять лет назад жила семья Сарпл, но в архивах нет сведений, куда они переехали.
— Так! — Цезарь рвался в бой. — Она, кажется, учится в университете?
Гарри кивнул, принимая помощь приятеля.
— Точно, надо обзвонить все университетские отделения вокруг Вашингтона, где есть факультеты психологии, — обрадовался он.
— А раньше ты не мог догадаться об этом? — укоризненно бросил Цезарь. — Или, по крайней мере, мог бы обратиться ко мне.
Гарри улыбнулся, облегченно вздохнул и похлопал приятеля по плечу:
