Марианна Лесли - Расставание не для нас
Не обращая внимания на Рейфа, Конни продолжала дразнить второго брата:
– Я не могу дождаться того момента, когда какой-нибудь парень попытается приударить за Кэтрин. Хочу присутствовать при этом, чтобы полюбоваться тогда на тебя, Джейк.
Джейк взял ребенка из рук Лизы, чтобы она могла застегнуть блузку, и яростно сверкнул глазами в сторону сестры.
– Я убью любого сукина сына, который только подумает приблизиться к моей дочери!
Все рассмеялись. Воспользовавшись тем, что все отвлеклись, Рейф наклонился и поцеловал Джесс в губы, и его будто током ударило, когда ее язык скользнул ему в рот.
– Прекрати, – простонал он ей на ухо. – Я и так уже… – И испытал удовольствие, глядя, как румянец залил ей щеки.
Энн ревновала ко всем, кто держал ее внучку хоть немного дольше, чем она. Как только Кэтрин насытилась, она забрала малышку из рук отца и понесла в колыбельку, которую недавно достали с чердака. В этой колыбели Энн баюкала троих своих детей.
– Бог мой, Кэтрин, а ты стала тяжелее! – воскликнула она, улыбаясь малышке.
– Ничего удивительного, – сказал Джейк. Он обнял Лизу, которая прижалась к нему. – Ее так бесподобно кормят!
– Откуда ты знаешь, что это бесподобно? – спросил Рейф, озорно подмигивая.
Но Джейк не дал загнать себя в угол и отбил атаку:
– Не думаешь же ты, что я позволю своей дочери есть то, чего сам не попробовал раньше?
– Джейк! – с ужасом воскликнула Лиза.
– Мальчики! – укорила их Энн.
Рейф откинул голову и захохотал так, что маленькая Кэтрин вздрогнула.
Джейк принял невинный вид.
– Но, Лиза, дорогая, ты же сама меня просила…
– Немедленно прекратите! – возмутилась Энн, тщательно скрывая улыбку.
Вскоре в гостиную вошел Бен Торп. Ему предложили торт и кофе, и он только успел сделать первый глоток, когда Рейф начал громко принюхиваться.
– Чем это пахнет? – Он повел носом в сторону Бена.
– Бен, по-моему, это от тебя пахнет. – Он притворился удивленным. – Чего ради ты так напомадился?
Бен подавился куском торта и бросил на Рейфа убийственный взгляд. Щеки Энн порозовели от смущения. Рейф никому, даже Джейку, не сказал о случайно увиденном страстном объятии матери и Бена. Но удержаться и не поддразнить их было выше его сил.
Поднявшись на ноги, Рейф потянул Джесс за собой. С ночи, когда родилась Кэтрин, они с Джесс спали в одной постели, он обнимал ее, говорил о своей любви, но ему не было разрешено выразить ее физически. Это сводило его с ума, но какое это было восхитительное безумие! Его тело все время звенело от желания. Он двигался в розовом тумане радостного возбуждения, которое превращало его ночи в волшебство, а дни в пылкое предвкушение.
Дела в компании по-прежнему шли неважно, но теперь Рейф был уверен, что постепенно они преодолеют все трудности, потому что Джесс во всем поддерживала и подбадривала его.
Обняв жену, он сказал:
– Что ж, пожалуй, нам пора домой.
– Зачем это? – поинтересовался Джейк с ангельским выражением лица. – Пора баиньки?
Не обращая на него внимания, Рейф наклонился к матери, которая укачивала его племянницу, и поцеловал в щеку.
– Пока. Спасибо за торт.
– До свидания, сынок.
Их глаза встретились. Он знал, что мать ищет в его глазах остатки боли, которая так долго наполняла его. Не найдя их, она улыбнулась и повернулась к женщине, которая принесла ее сыну новое счастье.
– Джесс, как ты себя чувствуешь?
– Прекрасно, спасибо. Рейф обо мне хорошо заботится. Он не дает мне поднимать ничего, тяжелее вилки. – Когда они были уже в машине и ехали домой, она заметила: – Они думают, что я шучу, когда говорю, что ты не даешь мне ничего делать самой.
– Я должен защищать тебя и ребенка. Однажды я чуть было не проглядел вас. Больше никто и никогда не посмеет причинить вам боль.
– Рейф, только ты один можешь причинить мне боль.
– Как это?
– Если когда-нибудь разлюбишь меня.
Он взял ее руку, положил себе на бедро и накрыл своей ладонью.
– Этого никогда не случится.
Лес, окружавший их дом, зеленел весенней листвой. Тюльпаны и крокусы, посаженные Джесс год назад, цвели вдоль дорожки, ведущей к двери.
Войдя, Рейф подошел к стеклянной стене и посмотрел на открывающийся вид.
– Я люблю этот дом.
– Я знала, что ты полюбишь его.
Он повернулся и обнял жену.
– Я люблю его почти так же сильно, как тебя.
– Почти?
Он расстегнул ее блузку и сдвинул ткань в сторону. Его руки погладили шелковистую кожу.
– У тебя есть некоторые преимущества, с которыми трудно соревноваться…
После долгого поцелуя она прошептала:
– Сегодня утром доктор дал зеленый свет.
Рейф резко вскинул голову.
– Ты имеешь в виду, что мы можем…
– Если будем осторожны.
Он подхватил ее на руки и побежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки.
– Почему ты мне раньше не сказала?
– Потому что мы были приглашены на день рождения Кэтрин.
– И потеряли два часа. – Положив ее на постель, он стал срывать с себя одежду. Она помогала ему смеясь. Когда он совсем разделся, протянула руку и погладила его. Он застонал и с рекордной скоростью избавил ее от одежды, потом положил голову ей на живот и поцеловал. – Как там мой ребеночек?
– Хорошо. Растет во мне.
– А ты как?
– По-сумасшедшему счастлива и безумно влюблена.
– Господи, я тоже. – И он влажно поцеловал ее в губы.
– А-ах, – выдохнула она, выгибаясь навстречу.
Наслаждение от слияния их тел было просто оглушительным. Рейф захлебывался в сверкающих волнах экстаза, ритм которых совпадал с темпом ее нежных, пульсирующих сокращений.
А в глубине его сознания, над всем этим сладостным счастьем, отчетливо звучала мысль о том, что жизнь прекрасна, что ему нравится жить… И любить Джесс, свою жену.
