Гвендолин Кэссиди - Опыт любви
— Однако ты не захлопнула дверь перед моим носом.
— Ах, вот как? Значит, если бы я это сделала, ты повел бы себя как истинный джентльмен?
— Дверь бы выламывать не стал — это скажу со всей определенностью… Послушай, мы толчем воду в ступе. Тебе нужно как можно скорее сходить к врачу.
— Но ничего невозможно определить на такой ранней стадии…
— Уверен, есть способы выяснить истину даже сейчас!
Стефани какое-то время молча смотрела на Честера, отчаянно желая, чтобы он хотя бы сел. Он возвышался над нею, словно скала, подавляя, уничтожая…
— Но почему ты так разволновался? Ты, кажется, ясно дал понять, что, если я и беременна, то не от тебя.
— И все же я втянут в эту историю, хочу я того или нет! — грубо бросил Честер. — И согласись, теперь еще труднее поверить в твою непричастность к газетной заметке.
— Это вполне в духе Голди. — Стефани говорила так спокойно, как только могла. — Если верить твоей матери, то ты уже отверг однажды эту красотку. А то, чем ты пренебрег в новогоднюю ночь, могло оказаться последней каплей… Рассуди сам, куда как хорошо рассчитаться с тобой при помощи нечистоплотного Билли Блума!
Честер засунул руки в карманы брюк и задумался. Когда он заговорил, в голосе его уже не было прежней резкости:
— Так чем же, по-твоему, я пренебрег в новогоднюю ночь?
— Господи, да тем, что она с предельной откровенностью тебе предлагала! И не я одна это заметила. Марк тоже прекрасно все видел. Ему известно и то, что, выходя за него, она любила тебя!
Честер горько усмехнулся.
— Да разве Голди знает, что такое любовь? Марк, к несчастью, позволил голосу плоти заглушить голос разума, но настанет час, когда эта кошка и ему осточертеет!
В его голосе было сейчас столько искренности, что Стефани безоговорочно ему поверила. И, невзирая на царящее в душе смятение, ощутила горькое удовлетворение от того, что Голди Тревис аттестовали столь безжалостно.
— Я никогда не звонила Биллу Блуму, — тихо сказала она. — Мне это и в голову не пришло бы, даже если бы я знала наверняка…
И едва не задохнулась от ужаса, представив себе, что догадки Честера и ее подозрения верны. Конечно, не она первая и не она последняя, но разве от этого легче? О том, что будет с родителями, лучше и не думать.
— В любом случае это моя проблема, — решительно сказала Стефани. — Тебе совершенно не о чем беспокоиться.
— Ну уж, дудки! Если это мой ребенок, то и проблема моя! — отчеканил Честер. — Сначала надо показать тебя хорошему специалисту, затем… Сейчас уже поздно звонить врачу, но утро я начну именно с этого!
Стефани заставила себя взглянуть ему в глаза, стараясь не заплакать от боли, внезапно стиснувшей сердце.
— Означает ли это, что ты считаешь себя единственно возможным… кандидатом в отцы моего предполагаемого ребенка?
— Это означает, — холодно ответил Честер, — что я не сбрасываю со счетов такую возможность.
— Честер… — Горло Стефани сжал спазм, но она мужественно продолжила: — Может, я и затеяла все это из-за Айрин, но вовсе не о ней я думала в ту ночь!
— А вот в это я охотно верю, — последовал невозмутимый ответ. — К тому времени ты уже поняла, что приятно делать кое-что и ради себя самой.
— Но скажи, зачем ты, переспав со мной, уговаривал меня продлить наши отношения?
Честер сухо усмехнулся.
— Я ведь уже говорил тебе, что люблю, когда мне бросают вызов. Ты избрала безупречную тактику, прекрасно играла свою роль. Но допустила досадную оплошность, взбесившись из-за поведения Голди в новогоднюю ночь. Если бы ты сдержалась тогда, кто знает, чем бы у нас с тобой все кончилось.
— Все кончилось бы точно так же. — Стефани уже потеряла всякую надежду на то, что Честер ее поймет. — Если я сейчас в положении, то была в положении и на Новый год. А беременным свойственна некоторая нервозность…
Но он, казалось, ее не слушал.
— Ладно, не вижу смысла продолжать этот разговор. Утром позвоню тебе.
Стефани не сдвинулась с места, пока за ним не закрылась дверь. Она старалась подавить в себе ужас и отчаяние.
Беременна она или нет, какая разница! Разумеется, если возникнет необходимость, он поможет ей материально. Но это единственное, на что она может рассчитывать…
Дороти явилась в половине седьмого, стремительно переоделась и умчалась снова, ничего, к счастью, не заметив. Стефани же весь вечер тупо глядела на экран телевизора, а в десять легла в постель, не дожидаясь возвращения подруги. Конечно, рано или поздно придется объяснять, почему она больше не работает у Кристэл, но Стефани пока еще не была к этому готова…
Она проспала до восьми и, выйдя из комнаты, застала подругу уже в дверях.
— Да, у некоторых не жизнь, а малина! — с театральной патетикой воскликнула Дороти. — Слушай, если ты сегодня вечером не занята, приглашаю тебя на вечеринку. Будет добрый друг Майка, классный парень! Зовут Рей. Брюнет. Двадцать восемь лет. Майк говорит, он еще тот весельчак. Ну, как тебе?
— Только не сегодня, спасибо. Я собиралась помыть голову, почистить перышки… — пробормотала Стефани.
Но Дороти не позволила себя провести.
— Не стоит убиваться по этому плейбою! — безо всяких предисловий заявила она. — Наоборот, надо почаще выходить в свет, хоть через силу — только так его забудешь. Подумай хорошенько. Не нынче, так завтра вечерком… Ну, я помчалась. Пока!
Стефани мрачно усмехнулась. О, у нее и без того было над чем поразмыслить на досуге! Она надеялась лишь, что гнетущей неизвестности скоро придет конец. Лучше самая жестокая правда, чем убийственная неопределенность.
Телефон зазвонил ровно в девять. Голос Честера звучал деловито:
— Ты должна быть у врача в одиннадцать. В десять тридцать я за тобой заеду.
— Лучше просто скажи, куда мне подъехать, — попросила Стефани.
— Я же сказал, что заеду! — слегка повысил голос Честер. — Ты уже позавтракала?
— Н-нет. Я еще ничего не успела приготовить…
— Прекрасно. Некоторые анализы лучше всего делать натощак.
Стефани в ярости швырнула трубку на рычаг. Какое-то время она стояла, тупо глядя в стену и чувствуя, как на смену гневу приходит странная апатия. Затем надела первое, что попалось ей под руку, — длинный жакет и короткую юбку, подчеркивающую длину стройных ног. Волосы завязала в конский хвост, отчего высокие скулы выделились еще рельефнее, потом подкрасилась… Однако даже после этого в зеркале отразилось измученное и бледное лицо. Стефани решительно добавила румян, но это не слишком помогло…
Когда раздался звонок в дверь, до условленного времени оставалось еще пять минут. В сером костюме в тонкую полоску Сэквилл был хорош, как всегда, но Стефани это уже не взволновало.
