Инга Деккер - Мужская игра
— Я ничего не знал о твоем настоящем отце, но всегда считал, что многим леди далеко до тебя. Ты необыкновенная женщина, Джулия. Отзывчивая, добрая, тонкая. Благородство у тебя в крови, и им тебя наградила природа.
Смущенная, она отвернулась.
— Будешь кофе, Саймон?
— Нет, спасибо. — Он обвел взглядом ее комнатку. — Не спешишь переезжать? Джордж говорил, что у тебя появилось много поклонников.
— Появилось, — коротко сказала она, не желая обсуждать эту тему. — Но я ни с кем не встречаюсь.
— Я понимаю, что не имею права вмешиваться в твои дела, но, если кто-то станет вести себя уж слишком нахально, дай мне знать. Конечно, тебе нужен такой…
Джулия не могла это слушать и довольно резко перебила Саймона:
— Мне никто не нужен, и я не собираюсь выходить замуж.
Он нахмурился.
— Да, ты уже говорила. Похоже, у меня плохая память. — Он помолчал и шагнул к двери. — Еще раз желаю тебе счастья. Кстати, Патрик передавал тебе привет.
Она закрыла лицо руками, пряча от Саймона слезы.
— Ты хотел поговорить со мной о чем-то.
— Пожалуй, это не столь важно.
Джулия почувствовала тепло его дыхания и мягкое прикосновение губ к ее мокрой от слез щеке.
— Ты плачешь, Джулия?
— Нет. Просто я так привыкла к тебе, к Патрику… Мне вас не хватает. И я плохо переношу перемены.
— Я тоже.
Она посмотрела Саймону в глаза и опять всхлипнула.
— Не надо, Джулия.
— Я не буду. Только не оставляй меня.
Он обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Баррет тебя обидел?
— Нет, Баррет здесь ни при чем. Мне ужасно одиноко. Я не привыкла к такой жизни.
— Вот что… — Саймон помолчал, потом, словно приняв решение, твердо произнес: — Собирай вещи. Тебе надо уехать отсюда. Здесь не место для Джулии Сандерс и уж тем более для Джулии Фернли. Возьми самое необходимое, а за остальным я пришлю позже Патрика.
— Куда мы поедем?
— Куда? Я знаю одно место, где тебе понравится. Там есть сад с розами. И там всегда найдется работа для тех, у кого золотые руки.
Да, Джулия знала это место и без колебаний согласилась бы прожить там до конца жизни. Но как вернуться в дом, где она влюбилась, в дом, покинуть который будет трудно вдвойне?
И все же Джулия сказала «да».
Она развешивала платья, когда в комнату вошел Саймон. В руке у него была желтая роза. Осторожно избавив цветок от шипов, он украсил им волосы Джулии.
— Я подумал, что лишил тебя сегодня букета, который принес тот парень. Если моя роза может как-то компенсировать…
— Почему ты не позвонил и не пришел раньше? — задала Джулия вопрос, который давно ее мучил. — Почему приехал именно сегодня?
Саймон пожал плечами.
— Не знаю, но я хочу показать тебе кое-что.
— Что?
— Пойдем, и увидишь.
Он привел ее в комнату на втором этаже, украшенную розами, и указал на длинную коробку, перевязанную голубой лентой.
— Открой и загляни.
Джулия развязала ленту и сняла крышку — в коробке лежало свадебное платье. И на нем то самое жемчужное ожерелье, которое она оставила, когда уходила из дома Саймона.
— Что это значит?
— Не догадываешься?
— Нет.
Саймон вздохнул. Почему женщинам так нравится, чтобы им все растолковывали?
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь навсегда. Понимаю, что это предложение прозвучало бы убедительнее несколькими днями раньше, до того, как мы узнали, что ты Фернли, но, наверное, мне потребовалась разлука, чтобы понять, как много ты для меня значишь.
— И все?
Он удивленно моргнул.
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу знать, это единственная причина, которая привела тебя ко мне, или есть другие?
— Есть и другие. Ты их знаешь не хуже меня.
— Может быть, но я хочу услышать.
Саймон знал, что она хочет услышать. Игра закончилась, пришло время платить по счетам.
— Я люблю тебя, Джулия.
18
Джордж Баррет вышел из машины с таким видом, что было ясно: чаша его терпения переполнена.
— Мне нужен Саймон, — бросил он на ходу открывшему ему дверь Патрику.
— Да, сэр, — с непроницаемым лицом ответил дворецкий. — Не будете ли вы столь любезны подождать в гостиной? Мистер Джордан будет через пять минут.
— Через пять минут? А чем это он, черт возьми, так занят? — недовольно пробурчал Баррет. — Насколько я знаю, никаких дел у него сейчас нет.
— Они в саду, сэр.
— Они? — Баррет неодобрительно покачал головой. — Вот что я вам скажу, Патрик, сад — не место для мужчины. А что, у Саймона новая подружка?
— В некотором смысле, сэр, — осторожно ответил Патрик.
— В некотором смысле? Старина, вы говорите загадками. Ну да ладно. Скажите Саймону, что я здесь, и принесите чего-нибудь выпить.
— Да, сэр.
Баррет потягивал сухое вино, когда в комнату вошел Саймон, одетый в джинсы и в ковбойку.
— Извините, что заставил вас ждать, Джордж. Дел столько, что я просто не успеваю. Вчера привезли новый розовый куст, и мой садовник опасается…
— Я приехал не для того, чтобы беседовать о розах, — бесцеремонно перебил его Баррет. — Что происходит, Саймон? Три дня назад вы согласились принять мое предложение и возглавить отделение в Лос-Анджелесе, а вчера, как передала мне секретарша, дали задний ход. В чем дело? Что вас не устраивает? Вы не хуже меня знаете, какие перспективы открываются в этом городе. Будь на вашем месте кто-то другой, я не стал бы беспокоиться; как говорится, насильно мил не будешь. Но вы мне нужны. Вы отлично поработали с Джулией, и мне хотелось бы видеть вас среди моих служащих. Кстати, она вам не звонила?
— Нет, Джордж, не звонила. — Саймон сел на диван рядом с гостем. — Извините, что отказался от вашего предложения насчет Лос-Анджелеса, но, надеюсь, вы меня поймете.
— Друг мой, вам не устоять в одиночку. — Гость сменил тон раздраженного босса на покровительственный. — Поймите, времена изменились. Крупные заказы идут через крупные фирмы. И только крупные фирмы располагают ресурсами для решения больших задач.
— Вопрос не в этом, Джордж. — Саймон вдруг улыбнулся и взглянул на часы. — Просто я женюсь.
— Женитесь? — Баррет едва не поперхнулся вином. — И кто же она? Уж не Ребекка ли Армстронг?
— Нет, не Ребекка. — Саймон поднялся. — Не буду томить вас, тем более что вы хорошо знаете мою будущую жену. Это…
— Здравствуйте, Джордж, — сказала Джулия, входя в комнату.
Если ее появление и стало для Баррета сюрпризом, то он, надо отдать ему должное, ничем не выдал своего удивления. Он лишь покачал головой и грустно улыбнулся.
