Кей Мортинсен - Пока не поздно
— Ну что ты, что ты, маленькая, — беспомощно приговаривала Мей.
Она неловко поставила бутылочку на стол, встала и снова принялась расхаживать взад-вперед по комнате, укачивая крикунью. Едва Бекки замолчала, Мей переложила ее с одной руки на другую и потянулась к бутылочке. Но малышка опять заплакала, и ходьбу пришлось возобновить.
Только спустя минут сорок Бекки наконец-то срыгнула. Облегченно вздохнув, Мей опустилась в кресло… и невзначай перевернула бутылочку. Соска покатилась по полу — ну вот, теперь придется стерилизовать!
Мей хотелось зарыдать в голос. Молочную смесь придется готовить и подогревать заново, а уж остывать бутылочки будут целую вечность!
— Прости, маленькая. Ну, прости, — всхлипнула она, чувствуя, что еще немного, и нервы ее не выдержат. — Тише, тише, только не плачь, пожалуйста! Я этого не вынесу!
— Дай ее мне.
— Энтони?! — задохнулась от изумления Мей.
— Ступай приготовь бутылочки. А я ее пока успокою, — сказал Энтони, упорно не глядя на женщину.
Спорить Мей не стала. Интересы Бекки важнее ее собственных. Она передала ребенка из рук в руки и сбежала по лестнице, сгорая со стыда при мысли о том, что показала себя такой неумехой. Вскоре появился и Энтони с девочкой в одной руке и игрушкой в другой. Видать, не доверяет, мрачно подумала Мей, ставя на огонь кастрюльку с водой.
Словно по волшебству Бекки перестала капризничать и занялась погремушкой. Мей облегченно перевела дух, неистовое сердцебиение постепенно унималось, пульс возвращался в норму.
— Ты что-то забыл? — поинтересовалась она деланно небрежным тоном.
— Нет.
— Значит, побоялся доверить Бекки такой безответственной особе, как я? — предположила Мей.
— Просто не нашел в себе сил расстаться с вами обеими.
— Потому что я твой пропуск к Бекки? — вспыхнула молодая женщина.
— Нет! — яростно запротестовал Энтони. — Потому что я люблю тебя. Потому что я жить без тебя не могу. Потому что не уступлю тебя без борьбы. Ты моя жизнь. Без тебя я — ничто!
— Не надо! — простонала она.
— Наполни бутылочки, — мягко напомнил Энтони.
Остудив молочную смесь, Мей без сил рухнула в просторное кресло. Энтони пододвинул стул и передал ей Бекки.
Любуясь тем, как малышка мирно посасывает бутылочку, Мей не могла прийти в себя от изумления. Почему совсем недавно у нее все валилось из рук, а сама она готова была биться в истерике? Всему виной комплекс неполноценности, удрученно решила Мей. Ведь ей так отчаянно хотелось доказать себе и окружающим, что из нее получится отличная мать!
Накормив малышку, она заменила ей подгузник и перепеленала ее. Энтони наблюдал за происходящим, не говоря ни слова. И Мей оказалась на высоте: ватка, крем, присыпка, пеленка — со всем этим она управлялась так, словно всю жизнь только младенцами и занималась.
Закончив, она молча протянула ребенка отцу. Энтони уложил малышку в специальное детское сиденье, закрепил над ней ремень и, взяв Мей за руку, едва ли не силой усадил в кресло. А сам присел рядом — так, что колени их едва не соприкасались.
— У меня был роман с Корал, — тихо проговорил он.
— Ничего не хочу знать! — воскликнула Мей, отворачиваясь.
Двумя пальцами Энтони ухватил ее за подбородок и развернул лицом к себе.
— Если ты сейчас меня не выслушаешь, то будешь сожалеть об этом до самой смерти.
— Если тебе так приспичило исповедаться — валяй! — пожала она плечами. — Мне твои признания, что прошлогодний снег…
— Ты видела, какая она…
— Ослепительная красавица, — убито проговорила Мей.
— Холодная, расчетливая интриганка.
— Что?! — Карие глаза изумленно расширились.
— Она всех обвела вокруг пальца. В том числе и меня. Я влюбился в искусно написанный портрет, а истинного лица не разглядел. Но очень скоро пелена спала с моих глаз. Она хамила официантам, клеркам в отеле — словом, всем, кого считала ниже себя. Транжирила деньги направо и налево. Изводила меня придирками и истериками. И однажды я объявил Корал, что между нами все кончено. Назло мне она познакомилась с твоим отцом, зная, как он богат и как я его уважаю.
Упершись ладонями в колени, Энтони подался вперед. Мей не отвела глаз.
— Твой отец тоже влюбился по уши, — продолжал Энтони. — Да и кто бы устоял перед ее чарами? Что-что, а науку флирта Корал изучила в совершенстве. Я попытался образумить Ника. Тогда мы впервые крупно повздорили, поскольку к тому времени он был уже без ума от Корал. Тем же вечером она переехала к нему, а вскоре уговорила купить другой дом — еще больше и роскошнее прежнего. Я заглядывал к ним все реже и реже…
— Но когда заглядывал, то виделся с Корал наедине, — перебила Мей, вспомнив историю о том, как их застала вместе приходящая домработница.
Она затаила дыхание. Если Энтони сейчас примется все отрицать, она укажет негодяю на дверь. Раз и навсегда.
— Ну, разве что однажды, — признался он. — Я работал в саду. Ник попросил помочь с изгородью. Перемазался с ног до головы. Пошел принять душ. И тут появилась Корал… из одежды на ней были только тапочки. Я предложил ей убраться ко всем чертям.
— А вас кто-нибудь видел? — помолчав, осведомилась Мей.
— Не думаю. Корал прокричала мне что-то оскорбительное и убежала. А спустя минут десять уже сцепилась с приходящей домработницей… Для прислуги Корал была сущим проклятием. Кажется, бедная женщина не стала терпеть ее выходок и вскоре уволилась. Погоди минутку… Бекки, кажется, заснула. Отнесу-ка я ее наверх.
— Я с тобой, — объявила Мей, решив ни на мгновение не выпускать Энтони из поля зрения.
Он уложил малышку в кроватку, заботливо накрыл одеяльцем и спустился гостиную. Мей присела на край дивана, а Энтони расположился на полу у ее ног.
— Это правда, — тихо произнес он. — Либо ты мне веришь, либо нет. Я ничего не могу доказать. Единственное, о чем я прошу тебя, прими во внимание все, что обо мне знаешь… В конце концов, твой отец дружил со мною не один год, уважал меня и ценил… А на другую чашу весов пусть ляжет репутация Корал… Есть мудрая пословица: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Как тебе подруги Корал — понравились?
— Брр! — передернулась Мей. — Но я… не смею поверить тебе, — чуть слышно сказала она.
— Понимаю. Но дай мне закончить. Когда стало ясно, что Ник не торопится завершить дело законным браком, Корал чуть с ума не сошла от беспокойства, зная о своей беременности. Ник конечно же был на седьмом небе от счастья. Однако свадьбу все откладывал и откладывал. А Корал не просто злилась — она рвала и метала. После одной бурной ссоры она выскочила из дому, проклиная всех и вся…
