Энн Хампсон - Жена за один пенни
— Ты ведьма, Лиз, очаровательная ведьма. Боюсь, что в конце концов мне придется поколотить тебя, чтобы научить послушанию. И честно говоря, стоило бы это сделать давним — давно. — Однако вместо этого он поцеловал ее так крепко, что Лиз чуть было не задохнулась. — Ты скучала без меня? — спросил он неожиданно.
Лиз подняла голову, но Нигель не дал ей возможности высказать давно приготовленное отрицание.
— Я не позволю тебе лгать, — сказал он и снова поцеловал. — Ты ведь скучала… и всегда будешь скучать.
Признайся… — Нигель слегка встряхнул ее. — Отбрось свою чертову гордыню и признай это.
— Мне действительно не хватало наших ссор, — ответила Лиз шелковым голоском, — и твоих самоуверенных замечаний. Было так спокойно, что я вполне пожила бы без тебя еще довольно долгое время.
— Лгунья.
— Нет!
Нигель отпустил ее:
— Нет, говоришь? — Его голос был мягким, но глаза строго и внимательно разглядывали ее лицо. — В таком случае ты не станешь возражать, если я вернусь в Афины.
На самом деле, я и приехал сюда, чтобы забрать бумаги, которые забыл. — Слова падали медленно, а его взгляд оставался все таким же ищущим. — Я вернусь за несколько дней до нашей поездки на Родос.
Лиз показалось, что ее сердце упало. Ну почему она так глупа? И все же она не вправе удерживать своего мужа, если, конечно, он говорит правду об оставленных бумагах.
Отпустив ее, он зашел в комнату, чтобы приготовить себе выпить. Говорил ли он правду? Насколько она его знала, Нигель всегда был очень аккуратным и вряд ли мог бы забыть что-то важное. Чем больше Лиз думала об этом, тем больше приходила к выводу, что это его собственное раздражение было причиной новой поездки в Афины. Но если там ему было нечего делать, то он бы и не стал возвращаться…
Нигель показался в дверях с бокалом вина.
— Когда ты уезжаешь? — спросила Лиз, расстроенная тем, к чему привели ее собственное упрямство и нежелание уступить.
— Сегодня днем. — Казалось, ему стало скучно.
Так как Даниель спустился в сад, то Лиз была вынуждена покинуть своего мужа. Но ее шаги были нетвердыми… и на лице Нигеля появилась довольная улыбка.
Тот факт, что Нигель не был вместе с Гретой, вполне доказывал, что он собирался отплатить ей той же монетой, и по справедливости, — Лиз не могла на него сердиться. К тому же его ничуть не беспокоили ее намеки на развивающиеся взаимоотношения с Даниелем. С таким же успехом, решила Лиз, она могла вообще ничего не говорить. Но сейчас эта игра становилась раздражающей. Лиз была готова признать, что любит своего мужа. И она подозревала, что Грейс была права, говоря, будто Нигель женился на ней по любви. Да, это единственная причина, теперь Лиз знала наверняка. Подавив глубокий вздох, она отправилась искать Даниеля. Все, что ей оставалось, — это полная капитуляция, полное подчинение. Нигель не примет ничего меньшего, и он явно собирается продолжать игру, пока не добьется своего, чего бы это ему ни стоило. Лиз сжала губы. Но она-то не относится к числу безвольных идиоток, которые готовы пасть ниц перед мужчиной только потому, что он мужчина!
Они летели на Родос, пересекая Эгейское море с его многочисленными островами, сияющими на солнце словно драгоценные камни. Нигель почти не разговаривал, Лиз тоже молчала, поглядывая в иллюминатор. Она вспоминала свой дом в Англии, ради которого принесла такую жертву, по крайней мере она так считала во время свадьбы. А сейчас его образ был вытеснен воспоминаниями о прелестной вилле Нигеля, такой маленькой по сравнению с Карлингтон-холлом.
Из аэропорта они на такси добрались до гавани, где и стояла яхта. Рядом качались на воде множество других яхт и прогулочных катеров, на борту которых царила суматоха.
На некоторых работали загорелые дочерна мужчины — местные жители, нанятые владельцами.
Лиз была в восторге.
— Здесь так замечательно! — призналась она, когда позже, уже в своей каюте, они с Нигелем готовились к ужину.
Она обрадовалась, когда узнала, что их поместят в одну каюту, — это не могло не подтолкнуть ее мужа, который с той ночи, когда он так резко ушел от нее, спал отдельно. Всю дорогу Лиз беспокоилась, что им могут предложить две отдельные каюты. Ей следовало бы раньше догадаться, что греки никогда бы не додумались разделить мужа и жену.
— Тебе понравилось? — Тон был сдержанный, но Нигель улыбался ей. — Может быть, стоит завести себе такую же яхту? Мы могли бы на ней посетить все острова.
Глаза Лиз загорелись.
— Я была бы очень рада. — Машинально она повернулась к нему спиной, ожидая, пока он застегнет ей молнию. Его руки задержались, потом поднялись немного выше, коснувшись шеи. Он развернул Лиз к себе лицом.
— Ты так красива, дорогая.
Лиз инстинктивно поняла, что стоит ей только прижаться к нему, как вся их борьба уйдет в прошлое. Но она не могла! Это означало бы, что она сдается, а Нигель обязательно бы улыбнулся своей насмешливой улыбкой, и это была бы только его победа. Лиз застыла. Нигель глубоко вздохнул и, легонько коснувшись губами ее щеки, отошел в сторону.
На борту было еще десять человек, среди них Аннет и Клара со своими мужьями. Обе женщины обрадовались новой встрече с Лиз и представили ее другим гостям, в том числе двум англичанкам. Пока они болтали, Лиз вдруг вспомнила, что во время похожего разговора она впервые испытала чувство ревности из-за Греты. Как и тогда, ее муж стоял, разговаривая со своими друзьями. Как и тогда, почувствовав на себе ее взгляд, он обернулся и прямо посмотрел на нее. Как и тогда, Лиз непроизвольно улыбнулась в ответ, однако на этот раз чувства, кипевшие внутри нее, были намного сильнее.
После ужина несколько пар покинули яхту, чтобы покататься по заливу или поискать другие развлечения. Нигель и Лиз тоже отправились в город побродить по парку.
— Вон там крепость, — показал Нигель, и Лиз задрала голову. Парк резко обрывался, и впереди показались сделанные из известняка массивные башни.
— Сейчас в крепости начнется спектакль, хочешь посмотреть? — спросил Нигель, и когда она согласно закивала, добавил: — Надо узнать, на каком языке говорят актеры. Нам подойдут английский, французский или греческий.
— Если это будет на греческом, тебе придется мне переводить.
— С удовольствием, — галантно заметил Нигель, и Лиз поблагодарила темноту, которая скрыла ее румянец и появившуюся в глазах нежность.
В этот вечер, как оказалось, спектакль шел на английском языке, и Нигель, по-хозяйски взяв Лиз под руку, провел ее к входу.
Представление начиналось через пятнадцать минут, поэтому у них оставалось время побродить по крепости. Всюду буйно росли деревья и цветы, приглушенные голоса туристов сливались со стрекотом кузнечиков. Лиз невольно представила те времена, что пришлось пережить острову — оккупация римлянами, затем эра Византии, короткое владычество крестоносцев. Рыцарей победили турки под руководством Сулеймана Великолепного, затем пришли итальянцы. А сейчас Родос стал частью Греции.
