Энн Хампсон - Жена за один пенни
Лиз ненавидела его улыбку, которая была, как никогда, ироничной в это утро, — его глаза, казалось, смеялись над ней.
— Нигель сказал, что вам не слишком удобно принимать меня в течение двух недель.
Даниель говорил достаточно спокойно, и Лиз подумала, что он, видимо, даже доволен, так как это дает ему возможность провести пару дней в Афинах. Последовавшие слова только подтвердили это:
— Жаль проехать столько километров и не увидеть столицу Греции. Так что я, скорее всего, уеду во вторник, а не в четверг.
Встретившись глазами с Нигелем, Лиз прочитала в его взгляде насмешку, и ее губы тут же плотно сжались.
Конечно, она не могла устроить скандал в присутствии Даниеля, но была полна решимости отомстить Нигелю, кокетничая с их гостем.
В течение нескольких дней Нигель, казалось, ничего не замечал, и Лиз никак не могла понять, было ли его равнодушие настоящим или притворным. Она никогда не знала, что творится в голове ее мужа, так как тот умело скрывал свои чувства.
Все эти дни он ночевал в своей комнате, приводя Лиз в ярость. Может быть, он уже не хочет ее, думала Лиз, продолжая флиртовать с Даниелем и отчаянно надеясь на какую-нибудь ответную реакцию Нигеля. Но тот оставался равнодушным, скучающим и явно не испытывал ревности.
А через неделю после приезда Даниеля Нигель объявил о своем намерении поехать в Афины.
— А Грета сейчас там? — спросила Лиз, выведенная из равновесия тем, что Нигель избегает ее близости и, похоже, ничуть не ревнует ее к Даниелю.
— Между прочим, да. — Нигель зевнул. Они сидели на террасе одни — Даниель отправился осматривать храм Аполлона.
— И вы будете встречаться? — Вопрос вырвался сам собой.
— Конечно, мы встретимся.
Лиз задохнулась от ярости и, как ни странно, чуть было не расплакалась. Нигель не мог об этом знать, и все же в его глазах появилось странное выражение, пока он ждал ответа.
— Надеюсь, ты хорошо проведешь время… — И Лиз сознательно помедлила, прежде чем добавить: — Как и я здесь с Даниелем.
В серо-зеленых глазах, смотрящих на нее, забушевало пламя. Когда-нибудь я перегну палку, подумала Лиз. Но ее муж сам виноват!
Нигель полуприкрыл глаза, прежде чем ответить в своей обычной ленивой манере:
— Сейчас даже модно супругам время от времени развлекаться с другими партнерами. Это так предусмотрительно, ты не находишь? Не дает заскучать, и муж с женой возвращаются друг к другу с новым опытом… — Он замолчал, засмеявшись над выражением крайнего возмущения на лице Лиз и ее сжатыми до боли кулачками. — Что-то не так? — спросил он. — Судя по твоим словам, ты это должна полностью приветствовать.
Лиз поняла, что Нигель просто играет с ней, не сомневаясь, что она не будет затевать интрижку с Даниелем.
Она же сама заявила, что никогда не станет ничьей любовницей. И Нигеля, конечно, не испугали ее намеки. Он всего лишь отплатил ей той же монетой — ведь она первая начала разговор о Грете.
Лиз внимательно посмотрела на сидящего рядом мужчину. В его глазах была усталость. А когда он зевнул, Лиз возмутилась.
— Если тебе так скучно, — выпалила она, — то почему ты теряешь время, сидя со мной здесь?
Нигель помолчал, прежде чем холодно ответить:
— Может быть, ты и принадлежишь к английской аристократии, Лиз, но твои манеры оставляют желать лучшего.
Горячая краска прилила к ее щекам. То, что она сама напросилась, Лиз вполне понимала. Она также осознавала, что ей надо извиниться, но она внезапно была подавлена чувством ужасающей обиды — Нигель собирался встречаться с Гретой… Лиз не могла в это поверить. Она вдруг подумала, что Нигель разыгрывает ее и разозлилась, потому что он все равно победил.
— Ты — последний, от кого я бы стала выслушивать замечания относительно хороших манер, — не могла не отпарировать она, гордо подняв подбородок. — До сих пор именно твое поведение было ужасающим.
— Этот ответ достоин ребенка, Лиз, — тихо сказал Нигель. — Может быть, ты придумаешь что-нибудь поинтересней?
Лиз молчала, все ее мысли были заняты Гретой, которая будет с ним в Афинах.
— Надеюсь, ты когда-нибудь бросишь свою привычку противоречить мне по любому поводу, — продолжал Нигель. — Это бессмысленно и бесполезно.
Лиз резко отвернулась. Неужели это намек на то, что они могут быть счастливы, если она станет более мягкой и более женственной? Если так, то Нигель, видимо, любит ее. Но если он ее любит, то почему ночует в своей комнате и почему собирается проводить время с Гретой?
— Ты на самом деле будешь встречаться с Гретой? — выпалила Лиз, не в силах сдерживать порывов измученного сердца.
Она смотрела в глаза Нигелю, почти молясь, чтобы он сказал: «Нет, не буду». Но он ответил, лениво растягивая слова, что когда-то так злило ее, а сейчас она находила это почти что привлекательным.
— Я уже сказал тебе, что мы с Гретой встретимся в Афинах. — Он помолчал, а потом добавил: — Тебе должно понравиться, что я уезжаю, так как мое присутствие здесь, несомненно, мешает твоему общению с Даниелем.
Лиз смотрела на своего мужа. Ее глаза потемнели, и в них застыла мольба.
— Между мной и Даниелем ничего нет и никогда не будет, — тихо проговорила она.
— Тебя злит, что я не выказываю так долго ожидаемую тобой ревность? — поинтересовался Нигель, иронично подняв одну бровь.
— Ревности не бывает без любви, — чуть слышно ответила Лиз.
Он утвердительно кивнул, и у Лиз задрожали губы.
Чего она добивается от этого мужчины? Любви? Да, только любви, она была в этом уверена сейчас. А хочет ли она победить в споре их характеров? Лиз покачала головой, грустно улыбнувшись своим мыслям. Ни один человек не сможет одержать верх над Нигелем. Он подобен древнему завоевателю, бесстрашному воину. И Лиз понимала, что именно таким он ей и нравится.
— Ты совершенно права, дорогая, ревности без любви не бывает. — В его голове звучала ирония, и Лиз задержала дыхание. Он дразнит ее? Или, может быть, хочет поставить ее на колени, прежде чем скажет о своей любви?
Это было слишком, и Лиз, забыв о своих мыслях еще мгновение назад, гордо вскинула голову:
— Значит, мы прекрасно понимаем друг друга. Ты отправляйся к своей Грете, а я, пожалуй, подумаю о небольшом романчике с Даниелем.
Она поднялась с кресла и быстро прошла в дом. За ее спиной раздался смех. И Лиз была готова поклясться, что это был радостный смех, полный сознания одержанной победы.
Несмотря на внешнее равнодушие, Нигель почти всегда сопровождал Лиз и Даниеля в их прогулках. Конечно, это можно было приписать простой вежливости, и все-таки Лиз чувствовала, что Нигеля не волнуют правила хорошего тона, особенно в том, что касалось Даниеля. Нет, должна быть другая причина, и у Лиз появилась слабая надежда, что, может быть, Нигель и испытывал ревность.
