Энн Хампсон - Жена за один пенни
Обзор книги Энн Хампсон - Жена за один пенни
Энн Хампсон
Жена за один пенни
Глава первая
— Господа! Не упустите шанс поцеловать самую красивую девушку в Чешире! Покупайте билеты! Всего за пенни, господа, всего за одно пенни!
— Я не самая красивая девушка в Чешире! — процедила сквозь зубы Элизабет Доуз, но Грейс пропустила это мимо ушей.
— Господа, господа! — продолжала неутомимая Грейс. — Вот вы, сэр, неужели будете раздумывать из-за одного пенни?
Тот, к кому она обращалась, стоял около палатки, которых было много на этой поляне. Его взгляд с ленивым безразличием скользнул по Грейс и замер на удивительно красивой девушке, стоящей рядом.
— В этой точке земного шара поцелуи уж очень дешевы, — произнес он, растягивая слова. В его приятном голосе явно слышался легкий акцент.
— Сегодня рекламная акция, — мгновенно нашлась Грейс. — Завтра будет дороже. Такая возможность вам никогда больше не представится.
Как красив этот мужчина, подумала она, но, рассмотрев его получше, скептически хмыкнула. Губы слишком тонкие, острый подбородок, тяжелый, стальной взгляд.
— Могу я спросить, кто из вас предлагает… э… свой товар? — лениво спросил он.
— Ах, как вы вежливы, — с сарказмом заметила Грейс. — Вежливы и разборчивы.
Она сказала это без всякой обиды. Ей не о чем было беспокоиться: все, что природа недодала ей во внешности, с лихвой возмещалось ее веселым нравом. Она вся светилась доброжелательностью и теплотой. Ее речь по необходимости могла быть и легкой, и по-настоящему интеллигентной.
Грейс ощутила на себе пронзительный взгляд его серо-зеленых глаз мужчины. Интересно, какой он национальности? Явно откуда-то с юга. Наверное, грек.
Лиз тоже размышляла как раз над этим вопросом. Смуглая кожа, черные волосы и серо-зеленые глаза. Высокий, жилистый, похожий на сильное животное. Лицо, достойное быть высеченным из камня: строгие линии, выступающие скулы, орлиный нос. «Сильный и беспощадный», — вынесла свой приговор Лиз.
От соседней палатки к ним подошел улыбающийся молодой человек.
— Я бы купил пару поцелуев, — сказал он.
Грейс нахмурилась и строго взглянула на него.
— Я не уверена, что мне хочется, чтобы мой жених целовал мою лучшую подругу!
— Это приятно слышать. Люблю, когда мои женщины ревнивы, — засмеялся он.
Рей достал деньги, и Грейс с неохотой протянула ему билет. Она старалась выглядеть строгой, но это лишь вызвало новый взрыв хохота, и Рей направился к соседней палатке.
— Господа! — вновь включилась Грейс, завидев, что к ним приближается группа молодых парней. — Неупустите уникальную возможность поцеловать самую красивую девушку в Чешире!
Лиз, несомненно, была очень красива. В шестнадцать лет она уже гордо прогуливалась по улицам Натсфорда — единственного города с официальным конкурсом красоты, чьи газеты публиковали фотографию победительницы — королевы красоты. Высоко подняв золотистую голову и окидывая взглядом, полным надменного презрения, уставившихся на нее зрителей, она действительно выглядела королевой.
— Красивая, но бессердечная, у нее это на лице написано, — слышалось со всех сторон, когда Лиз победно шла на поляну, где ее должны были короновать.
— Слишком горда, слишком переполнена собственной значимостью.
— Не хотел бы я, чтобы мой сын женился на такой.
— И я. Ей нужен кто-то, кто вышибет из нее эту дурь.
— Вряд ли это возможно. Она с первого дня прижмет мужа к ногтю.
— Только представь, какой-нибудь бедняга, ничего не подозревая, женится…
Шестью годами позже Лиз стала еще более надменна и холодна. Мужчины преследовали ее: богатые бизнесмены, ровно как и их сыновья, кинозвезды, владельцы ипподромов. Но характер ее был столь суров, что все они, узнав Лиз поближе, куда-то исчезали.
Лиз на это было наплевать. Она решила, что все мужчины, даже лучшие из них, скучны, эгоистичны, тщеславны и неверны. Кроме того, свобода была у нее в крови, и ограничения, которые накладывало на женщину замужество, приводили Лиз в ужас. Нет, пусть всякие Грейс выходят замуж и поддерживают генофонд нации. Они наделены инстинктом продолжения рода. А Лиз предпочитала сохранить свою внешность, фигуру и, главное, свободу…
— Мне пять билетов. — Незнакомец небрежно бросил на скамейку, служившую прилавком, серебряную монету. — Я полагаю, это лотерея?
— Вы правильно полагаете, сэр.
Отдавая билеты, Грейс игриво улыбнулась.
— Ваш шанс один на сто.
Его глаза вспыхнули, но он мягко сказал:
— Вам придется объяснить свои расчеты.
— На каждые сто проданных билетов Лиз дает один поцелуй. Если мы продаем пятьсот билетов, то потом вытаскиваем из сумки пять номеров.
— Понятно. — Он сделал маленькую паузу, затем с оттенком презрения в красивом, низком голосе добавил: — Я продолжаю утверждать, что ваши поцелуи самые дешевые в мире.
— У нас на это есть причина, — впервые за все время произнесла Лиз. — Мы организовали эту летнюю ярмарку, чтобы помочь одному из местных фермеров, который попал под трактор. Он уже никогда не сможет работать.
— Примите мои извинения, — сказал мужчина, но его язвительный тон совсем не вязался с искренностью слов. С легкой грациозностью пантеры он направился к выходу, где стоял его автомобиль.
— Что за невыносимый человек! — Грейс подержала в руках монету и бросила ее в ящик. — Надеюсь, он не попадет в число счастливчиков.
— Если вытащишь его номер, положи назад.
— Как хочешь, но это нечестно.
— Я не буду целовать… этого!
— «Этот» сам тебя поцелует, — рассмеялась Грейс.
И добавила: — Ты ведь согласилась на эту лотерею ради шутки. Это же совсем не в твоем духе?
— Конечно.
Выразительные голубые глаза Лиз следили за высоким смуглым незнакомцем, пока он не скрылся из виду. У нее было странное чувство, что он пришел сюда специально, чтобы встретиться с ней. Конечно, это было нелепо. И все же ей казалось, что она его где-то раньше видела.
В гостиной Карлингтон-холла царило уныние. Тетя Роуз, съежившись, сидела на стуле около огромного камина; дядя Оливер, которому последние полчаса добавили лишний десяток лет к его семидесяти, уставил свои бесцветные глаза на младшую племянницу, чья белокура головка склонилась с выражением раскаяния и вины. Прабабушка бесстрастно вязала. В девяносто один год не страшит даже самое мрачное будущее.
Одна только Лиз была активна.
— Скажи что-нибудь, Вивьен. Не сиди с глупо опущенной головой! — Ее твердый как кремень взгляд, казалось, мог просверлить сестру насквозь.
