Бренда Пек - Не сомневайся во мне
Он снова перебил ее:
— Я так и не смог тебя возненавидеть, как ни старался…
— Мне казалось, ты не испытываешь ко мне ничего, кроме презрения.
Роджер невесело рассмеялся.
— Презирал я себя… за то, что считал проявлением слабости. Но пришел к выводу, что мне нужна ты, а все остальное не имеет значения.
Казалось, он говорит искренне, и первым побуждением Жаклин было броситься в его объятия, но что-то остановило… Может, им движет… простой физический инстинкт? Не слишком ли удачно для него все складывается?
Рука Роджера еще крепче сжала ее пальцы.
— У тебя нет оснований доверять мне. Понимаю, все так неожиданно… Но обещаю: я не буду тебя торопить. Нам обоим нужно время.
Для чего? Чего он хочет? Затащить ее в постель? Это удалось бы ему без особого труда, прояви он побольше настойчивости, она вряд ли сумеет устоять. Они оба знают об этом. Однако ей хотелось большего — любви. Можно ли ему верить? Но ведь он сказал, что все будет зависеть от нее… Зачем лишать его надежды?
— Согласна, — прошептала Жаклин и удивилась, заметив в его глазах облегчение.
Выходит, он не был уверен, что она примет его предложение? Не такой уж он непробиваемый.
— Обещаю, ты не пожалеешь о своем решении. — Роджер благодарно улыбнулся.
Хотелось бы надеяться, подумала Жаклин.
Внизу заиграл оркестр.
— Потанцуем?
Почему бы не продлить вечер? Домой ей совсем не хотелось, она так разволновалась, что вряд ли сможет уснуть.
— Давай, — согласилась она с легкой улыбкой.
Роджер подозвал официанта и попросил счет, расплатился и повел свою спутницу вниз по лестнице, в ночной клуб. Все столики были заняты, так что он засунул маленькую серебристую сумочку Жаклин в карман пиджака и увлек ее на квадратную площадку для танцев в центре полутемного зала.
Жаклин почувствовала себя на седьмом небе от счастья, когда он обнял ее. Только сейчас она поняла, как была одинока, как ей недоставало его объятий. Сомнения рассеялись и унеслись прочь. Оркестр заиграл что-то медленное и романтическое. Они начали танцевать, все теснее прижимаясь друг к другу. Подчиняясь непреодолимому порыву, Жаклин нежно обвила руками шею Роджера, ласково взъерошила его густые волосы и положила голову ему на плечо.
Жадно вдыхая знакомый аромат тела Роджера, смешанный со свежим запахом лосьона, она думала: как же я истосковалась по тебе!.. Весь вечер Жаклин подсознательно ждала этой минуты. Теплое дыхание Роджера согревало обнаженную шею, руки гладили спину и, дойдя до талии, так крепко сжали, что у нее перехватило дыхание. Горячие губы коснулись завитка волос над ухом, и до ее слуха донесся шепот:
— Я так хочу поцеловать тебя!.. Уйдем отсюда?
Не дожидаясь ответа, он крепко взял ее за руку и повел к выходу.
Стояла теплая безлунная ночь. Очертания машин и домов тонули в густом мраке. Роджер решительно зашагал на стоянку, где оставил машину, но, вместо того чтобы отпереть дверцу, прислонился к ней спиной, широко расставив ноги, и привлек к себе Жаклин. Потом опустил голову и припал к ее губам. Из груди Жаклин вырвался сдавленный стон, руки взметнулись вверх и обвили его шею.
Время словно остановилось, когда их губы слились. Волна страсти захлестнула обоих, поцелуй становился все глубже, отчаяннее, превращаясь в утонченное эротическое путешествие в прошлое, в чудесный мир чувственного восторга, когда-то покинутый ими… Они словно заново узнавали друг друга.
Забыв обо всем, Жаклин издала низкий хрипловатый стон, отдаваясь некой покоряющей силе, что окутывала ее, подобно волшебному облаку. Только это есть реальность в призрачной неопределенности ее существования, зыбкого и ненадежного. Она чувствовала: Роджер ощущает то же самое. Прервав поцелуй, он зарылся лицом в ее волосы, сердце его бешено колотилось.
— Автостоянка — не лучшее место для первого поцелуя, — пробормотал он. — Прости, я просто не смог сдержаться.
Жаклин кивнула.
— Поедем домой, — шепнула она, отступая на шаг. Ее глаза, затуманенные желанием, ярко и горячо блеснули в темноте.
Дорога показалась ей бесконечной, однако, когда они подъехали к особняку, она бросила взгляд на часы и с удивлением убедилась, что еще не очень поздно — чуть больше половины одиннадцатого. Старинный дом смутно вырисовывался на фоне ночного неба. Огни были погашены, лишь слабо светилось окно Тони да горела лампа в холле. В доме царила тишина, видимо, все уже давно легли спать.
С оглушительно бьющимся сердцем Жаклин последовала за Роджером в гостиную. Он включил торшер и, сбросив пиджак и галстук, повернулся к ней, подошел ближе и приподнял кончиками пальцев сияющее женское лицо, любуясь его розовой свежестью. Ее губы, припухшие от поцелуя, слегка раскрылись под его взглядом.
— Я не слишком тороплив? — шепнул Роджер, давая ей путь к отступлению.
— Нет, не очень, — ответила Жаклин, понимая, что отрезает себе путь к отступлению.
Роджер легко подхватил ее на руки и перенес на диван. Потом снял рубашку и прилег рядом. Теплый ночной воздух вливался в раскрытые окна. Его мощное тело, покрытое причудливыми узорами, создаваемыми игрой света и тени, притягивало ее как магнит. Она не могла отвести от него восхищенных глаз. Все преграды рухнули, природная страстность натуры вырвалась на свободу. Гладя плечи Роджера дрожащими пальцами, она млела от наслаждения. Он не останавливал ее, лишь слегка постанывал, откликаясь на ласку подрагиванием напрягшихся мышц. Потом, глубоко вздохнув, закрыл глаза и запрокинул голову.
— Весь вечер я ждал этой минуты! Твои пальцы — это чудо! Не останавливайся, прошу тебя…
Услышав его тихий шепот, Жаклин замерла. Роджер почувствовал ее оцепенение, открыл глаза, их взгляды встретились.
— Да, конечно… — шепнул он и с бесконечной нежностью снял с нее жакет, под которым была шелковая блузка, застегнутая спереди на множество мелких пуговок.
Жаклин окончательно потеряла способность мыслить. Взгляд Роджера воспламенил ее кровь, и, когда его руки легли на ее бедра и медленно двинулись вверх, она часто задышала. Да, он угадал, чего она жаждет. Ее грудь напряглась в предвкушении прикосновения, но Роджер не торопился. Его медлительность невыносима, она сойдет с ума, если он сейчас же не дотронется до груди. Когда наконец его пальцы через тонкий шелк блузки сжали ее затвердевшие соски, из груди Жаклин вырвался прерывистый вздох.
— Боже! — вскрикнула она.
Ее глаза широко раскрылись, и Роджер почувствовал, что тонет в их зовущей бездонной глубине.
— Как я тосковал по тебе, Жаклин, — признался он, придвигаясь ближе, и припал к ее губам в поцелуе, который не утолял, а только разжигал жажду.
