Вайолет Уинспир - Запретная страсть
– Спокойной ночи, синьор. – Она зашла в каюту, капюшон упал с ее взлохмаченных светлых волос, а ее глаза были почти так же зелены, как жадеиты на ее руке. – Спасибо, что пригласили меня вкусить с вами еще немного Италии.
После того как он ушел и Делла закрыла дверь, она еще долго стояла неподвижно, и мысль о том, что завтра в этот же час Ник станет для нее лишь воспоминанием, постепенно овладевала ею. Значит, такова жизнь… жизнь, которая вызвала железные слезы на щеках Плуто и заставила Ад содрогнуться перед тем, что сделала любовь.
Глава 8
Опыт работы на оперной сцене с ее дисциплиной сослужил Делле хорошую службу на следующее утро, когда «Звезда» причалила в порту Неаполя.
Она позавтракала булочками и кофе в своей каюте, приняла душ и тщательно оделась, а затем пошла на палубу, чтобы присоединиться к остальным пассажирам, которые собирались отправиться на берег на небольшом грузовом судне. Шторм и ветер прошлой ночи благополучно унеслись вдаль, море и небо были яркими и манящими.
Делла увидела Ника, как только она ступила на палубу. Мгновение она молча наблюдала, как он стоит у перил и рассматривает белые террасы Неаполя и конус Везувия, возвышающийся на заднем плане города. Делла почувствовала бесконечную, глубокую боль за себя и за Ника, но внезапно он обернулся, как будто ощутив на себе ее взгляд, и тут же на ее губах появилась улыбка.
Он улыбнулся ей в ответ, осматривая ее светлое платье с крупной каймой из цветного шелка, сплетающегося в изысканные узоры. Шляпа с широкими полями закрывала ее сине-зеленые колдовские глаза. Ее единственным украшением была цепочка с коралловым амулетом. Сердце Деллы застучало быстрее, когда она увидела, что взгляд Ника задержался на ее левой руке, на которой теперь не было золотого кольца. Его глаза сузились так, что Делла не могла разглядеть их выражения.
Ник подошел к ней, и она почувствовала исходившую от него эманацию опасности и желания.
– Вы выглядите прекраснее, чем когда бы то ни было, – произнес он, – как будто вы сошли с полотна современного Гейнсборо. Италия, синьорина, влюбится в вас.
– Grazie, синьор. – Сердце тут же предупредило Деллу, что она сделала ошибку, сняв кольцо и тем самым подчеркнув важность этого последнего дня, проведенного с Ником. Как будто она без слов сказала ему, что сегодня они забудут обо всех и будут жить только для себя.
Вздернув подбородок, она высокомерно рассмеялась:
– Вы сами выглядите очень представительно, Ник. – Девушка окинула взглядом его костюм винного цвета и бледно-серую шелковую рубашку. Его черные волосы были гладкими, словно соколиное крыло, и слегка отливали серебром на висках. – Настоящий благородный джентльмен из Италии.
Тут же его ресницы взметнулись, и Делла ощутила на себе всю силу его взгляда, настолько волнующего и дерзкого, что она невольно повернулась на каблуках, чтобы убежать. Казалось, Ник почувствовал, что это может случиться, и схватил ее за руку.
– Постойте, – пробормотал он. – Вы должны сдержать свое слово.
– Хорошо, Ник. – Она улыбнулась и постаралась не обращать внимания на прикосновение его руки, которое жгло ее до самых костей. – Мы присоединимся к остальным? Они собираются добраться до берега на грузовом судне.
В очереди пассажиров, направляющихся на берег, они столкнулись лицом к лицу с Камиллой, которая была вместе с Хани. Хани беспрерывно болтала про своего дедушку, очевидно ожидавшего ее на причале. Ник поднял ребенка к себе на плечо и серьезно посмотрел ей в лицо.
– Тебе повезло, что ты будешь жить со своим дедушкой, не так ли? – спросил он. – Ты станешь настоящей итальянской юной леди.
– У дедушки виноградники, Ник, – с жаром проговорила девочка. – Они рядом – никогда не угадаешь! – они рядом с большой горой, полной лавы.
– Везувием? – улыбнулся он. – Да, там растет крупный и сочный виноград, так как почва насыщена мертвой лавой. Так хорошо жить в Италии, моя малышка.
Камилла смотрела на Ника, так же как и Делла, видимо чувствуя, что сегодня он типичный итальянец, ничем не напоминающий учтивого космополита.
– Ностальгия по Италии наконец настигла вас, – сказала она ему, и ее взор скользнул по Делле. – Я могла бы поехать с вами, но мой тесть желает, чтобы я провела несколько часов на вилле, пока Хани устраивается.
– Это вполне естественно, – решительно ответил Ник. Он вновь посмотрел на Хани и поцеловал ее в щеку. – Сейчас скажем друг другу arrivederci, cara[23], но я как-нибудь приеду и навещу тебя на виноградниках твоего дедушки. Что ты на это скажешь?
– О, Ник! – Ребенок крепко обхватил руками его шею. – Ты правда приедешь?
– Да, правда. Будет здорово, как ты считаешь?
– Ник, не надо делать подобных обещаний, – встряла Камилла, – ведь Хани будет ждать.
– А я собираюсь сдержать свое обещание, – возразил он. – Я остаюсь в Италии и схожу сегодня с корабля на берег. Мой багаж уже отвезли в отель «Франческо» в Неаполе, там я проведу ночь, а утром отправлюсь в Тоскану. Наступило время вернуться домой – вам знакомы эти строки из Браунинга? «Открой мое сердце, и ты увидишь, что на нем высечено – Италия».
– Интересно, как долго вы здесь задержитесь, Ник? – Камилла бросила на него долгий вызывающий взгляд. – Ведь на диких просторах Тосканы не так много развлечений. Я не думаю, что в здешних окрестностях есть приличные рестораны или клубы, не говоря уже о достойных внимания женщинах. Не говорите мне, что вы собираетесь жить монахом. А может, вас все это время преданно ждала местная amata?[24] Я слышала, что итальянцы в конце концов женятся на девушках, которых для них выбирают!
У Деллы перехватило дыхание, ведь Камилла только что невзначай дотронулась до секрета Ника, до его глубочайшей раны. Но все, что он сказал в ответ, – может, потому, что он держал на руках Хани и не мог сердиться в ее присутствии, – это то, что им следует побыстрее добраться до берега. Делла с облегчением дождалась момента, когда они причалили и Ник распрощался с Хани, которая затем подбежала к Делле для прощального объятия и поцелуя.
– Ты приедешь с Ником? – спросил ребенок в разноязыкой суматохе, царящей на пристани.
Ответ, который пришлось дать Делле, все еще смущал ее, когда они разместились в двухместном автомобиле, нанятом Ником. Они быстро оставили позади пестрый и оживленный центр Неаполя, держа путь на автостраду, ведущую к Салерно.
– О dolce Napoli, о suolo beato[25], – пробормотал Ник. – Неаполь – это рай и ад в душе Италии.
Они неслись по эспланаде, окруженной садами и старинными дворцами, в одном из которых, по словам Ника, адмирал Нельсон впервые встретил леди Гамильтон.
