Марта Хильер - Обрученные ветром
Девушка утвердительно кивнула ему. В эту минуту больше всего она боялась, что ее руки, которые держал Том, будут дрожать.
Когда Мак ушел, Том грубовато сказал:
— Дурочка! Почему вы раньше не сказали мне об этом?
Как ни странно, но его обращение к ней несколько успокоило Джулию. Начавшие было дрожать руки замерли. Она нежно посмотрела на него.
— Вы же знаете почему.
Их взгляды пересеклись, на лице Тома появилось недоумевающее выражение.
— Я вас не понимаю. Был момент, когда мне показалось, что вы ведете себя как дешевая проститутка. Но потом… — Он вновь посмотрел на ее руки. — Потом оказалось, что вы патологически горды и невероятно упрямы. И вот до чего себя довели!
— Даже у дешевых проституток есть гордость, — усмехнулась Джулия.
В кают-компанию вошел Кен, и разговор прервался.
— Нам удалось спасти большую часть запеканки, — обратился он к обоим, сияя счастливой улыбкой. — Картошка, хлеб — все уцелело! Можно приступить к ужину, как только вы освободитесь.
— Хорошо. — Том мгновенно превратился в прежнего капитана. Через несколько минут руки Джулии были надежно и профессионально забинтованы. — Пока этого достаточно, — сказал он. — Ожог тоже не очень серьезный. Но постарайтесь не мочить руки. Завтра я их опять осмотрю.
— Спасибо, — поблагодарила Джулия. Она хотела что-то сказать, но Том уже вышел.
Заключенное перемирие вызвало у девушки противоречивые чувства. Ее освободили от самой тяжелой работы. Каждый день после завтрака она ходила к Тому на перевязку. В эти полчаса Джулию терзали то несбыточные надежды, то почти панический страх. И все же она чувствовала его близость, прикосновения, слышала голос. Однако манеры Тома оставались грубыми, а отношение к ней — подчеркнуто холодным. Его руки искусно смазывали раны и ловко манипулировали бинтами. Но в их прикосновениях не чувствовалось и натека на нежность. Ничего! Только голое безразличие, а порой даже и неприязнь… Сплошные медицинские рекомендации.
Неведомо откуда Мак раздобыл пару красных клеенчатых перчаток и принес ей.
— Ой, Мак! Это как раз то, что мне нужно, — воскликнула Джулия. — Большое спасибо. Надеюсь, вы не изрезали на них свой непромокаемый плащ?
— Нет, — отрицательно покачал головой Мак, — это из старой клеенчатой куртки. Ее мне еще давно подарил капитан.
— О! — только и могла произнести Джулия. У нее теперь появилась возможность думать и мечтать. Большую часть времени Джулия проводила на палубе, принимая солнечные ванны. Обычно в руках она держала книгу, изредка переворачивая страницы только потому, что это надо было делать. Темные солнечные очки скрывали ее глаза, и девушка могла незаметно наблюдать за Томом. Если его не было, она предавалась мечтам и думала только о нем. Любовь изменила всю ее жизнь.
Том больше не придирался к ней и не проявлял открытой неприязни. И все же между ними оставалась стена отчуждения, сломать которую Джулия была не в состоянии. Куда девались былая самоуверенность, оптимизм, который всегда поддерживал ее при жизненных невзгодах. Она чувствовала себя потерянной и разбитой. Впереди она не видела ничего, кроме жуткой пустоты и одиночества.
День проходил за днем, и Джулия мучительно сознавала, что ее путешествие подходит к концу. Том не скрывал, что в первый же день по приходе в Родос с радостью высадит ее на берег. В какой-то степени Джулия хотела того же. Ежедневные встречи с Томом приносили ей невыносимые муки. Но мысль о том, что она больше никогда его не увидит, просто убивала ее. И тогда Джулии очень хотелось остановить время, чтобы вновь хотя бы издалека видеть капитана Камерона и строить в своем воображении безумные планы на будущее.
— Вот не знал, что можно читать книгу, держа ее вверх ногами, — шутливо сказал Пит, устраиваясь рядом с Джулией на шезлонге. — Я уже битых полчаса наблюдаю за тобой. — Он взял у девушки книгу и перевернул ее.
— Ой! — воскликнула Джулия, чуть покраснев. — Я… случайно заснула!
— Ты просто размечталась. Кстати, дай-ка я немного смажу мазью тебе плечо.
— Будь добр!
На Джулии были ее самодельные бикини, а все тело покрывал красивый золотистый загар. Но средиземноморское солнце очень коварно, и сгореть под ним можно довольно быстро. Предложение Пита оказалось весьма своевременным. Вот только втереть мазь одной рукой было нелегко. Как Пит ни старался, ничего не получалось. Оба весело хохотали, их смех долетел до Тома. Капитан стоял на носу корабля и учил Стива определять местоположение судна по старомодному секстанту. Бурное веселье лежавшей в шезлонгах пары ему явно мешало. Прервав свои объяснения, Том строго посмотрел в их сторону. Несколько мгновений он молчал, видимо, собираясь с мыслями, потом снова повернулся к Стиву.
Джулия, тайком наблюдавшая за капитаном из-под темных очков, поняла, что на этот раз скандала не будет. Пит же вовсе ничего не заметил и продолжал развлекать девушку.
— Как жаль, что ты не можешь натереть этой мазью мою спину!
— Помилуй, зачем это тебе? Пощупай свою кожу: она толще, чем у носорога!
— Покорнейше благодарю! — Пит уже давно привык к такому подтруниванию над ним и даже находил в этом удовольствие. Он откинулся на спинку шезлонга и спросил Джулию: — Что ты собираешься делать, когда придем в Родос?
— Если бы я знала! Может быть, к тому времени будет готов дубликат моей кредитной карточки и я смогу взять деньги со счета. Вряд ли их хватит на дорогу в Англию, так что придется искать работу в Родосе. Может быть, повезет и устроюсь танцевать на совершающих круизы теплоходах. Или в каком-нибудь хорошем отеле.
— А почему бы тебе не переехать в Австралию?
— Не хочется ехать так далеко одной. Кроме того, у меня опять же нет столько денег!
— Поедем со мной!
Джулия с удивлением посмотрела на Пита.
— Зачем тебе уходить с корабля? Разве капитан не оставит тебя здесь даже со сломанной рукой?
— Конечно. Но я не хочу вечно плавать на «Духе Ветра». Я поступил сюда, чтобы посмотреть мир. Но меня ждет работа на станции отца в Австралии.
— Ты собираешься работать на железной дороге?
— Боже, какой же я дурак! — Пит разразился хохотом. — Ведь ты же не знаешь австралийского диалекта! Станцией у нас называют овцеводческую ферму в малонаселенных районах. Там, кстати, очень хорошо. Тебе бы понравилось.
— Но понравлюсь ли я там? — улыбнулась Джулия. — Что общего у овец и танцовщиц из кабаре?
— Я уверен, что ты везде сумеешь пробиться. С твоей-то силой воли!
В устах Пита это был почти комплимент. Девушка закашлялась, потом протянула руку и нежно положила ее ему на плечо.
