Марта Хильер - Обрученные ветром
— Нет. — Гневный взгляд Тома скользнул по прилипшей к влажному телу ночной рубашке девушки и остановился на ее сонном лице. Стиснув челюсти, он выдавил из себя: — Кто позволил вам ложиться спать, не закончив работы?
— Но я вычистила камбуз! — запротестовала Джулия.
— Это вы так считаете! А я говорю, что он как был грязным, так и остался. Одевайтесь! Даю вам пять минут.
Джулия с трудом сдержалась, чтобы не бросить в лицо капитана все самые ужасные слова, которые знала. Но гнев неожиданно сменился болью беспросветного несчастного одиночества, и обвиняющего монолога не последовало.
— Хорошо, — проговорила она тихим, покорным голосом.
— Что?! — взревел Том.
— Я сказала — хорошо. То есть — слушаюсь, шкипер!
— Вот так-то лучше!
Через несколько минут Джулия была в камбузе. Том уже вынул из шкафа все кастрюли и сковородки, вытащил железные решетки и полки из духовки, сдвинул в сторону микроволновую печку. И все это для того, чтобы доказать девушке ее недобросовестность.
— Я сказал, что в камбузе не должно быть ни одного грязного пятна. Извольте выполнить мой приказ. Я вернусь и проверю!
Он разрешил Джулии идти спать лишь после двух часов ночи. А до этого моряки, закончившие полуночную вахту и спустившиеся в камбуз выпить по чашке кофе, застали ее на коленях около ведра с мыльной водой, оттирающей шваброй безукоризненно чистую стенку за электроплитой. Стив бросился к девушке, поднял ее с колен и взял из рук швабру.
— Джулия, разреши мне это сделать!
— Это не мужская работа! Пусть делает сама! — тут же вмешался Том.
— Капитан, но ведь она еле стоит на ногах!
— Когда ты станешь капитаном, в чем я очень сомневаюсь, вот тогда и будешь отдавать приказы. А пока изволь подчиняться мне. Допивай быстрее свой кофе и уходи. И не мешай ей!
Отчитав Стива, Том вышел из камбуза, громко хлопнув дверью. Моряки оторопело смотрели друг на друга.
— Что с ним, черт побери, произошло? — недоуменно спросил Стив.
Но его вопрос повис в воздухе.
Когда Том снова вернулся, то обнаружил пыль на вентиляционной решетке под потолком. Джулия ее не заметила. Но на вызывающий взгляд капитана твердо решила не реагировать. Она не хотела дать Камерону повод вновь повторить, что он о ней думает, или доставить ему удовольствие видеть ее слезы. Девушка нашла пустую коробку, встала на нее и принялась вытирать пыль с решетки. Глаза ее слипались. Но тут корабль сильно качнуло, и Джулия полетела с коробки на пол и так стукнулась бровью о край раковины, что из глаз искры посыпались. Несколько секунд она вообще ничего не видела. Потом глубоко вздохнула, опять влезла на коробку и, держась правой рукой за решетку, левой стерла пыль.
Когда вошел Том, Джулия стояла у стены, прикрывая ладонью рассеченную бровь. Лицо ее выражало твердую решимость: нет он не дождется ее слез! Между тем Том скрупулезно исследовал камбуз. Джулия злобно наблюдала за ним. Наконец он отошел к двери с нескрываемым разочарованием: придраться было не к чему.
— Хорошо. Теперь вы свободны. Но запомните: камбуз всегда должен быть в таком состоянии.
Джулия смотрела на Тома не мигая.
— Можете идти! Или вы не слышите?
— Это приказ?
— Нет. Если вам так хочется, то можете остаться и вычистить все еще раз, — усмехнулся Том.
Джулия ничего не ответила. А когда капитан вышел, она несколько раз судорожно глотнула воздух. Ее ладони были изранены и ободраны, рассеченная бровь нестерпимо болела. Вернувшись в каюту, Джулия даже не нашла в себе сил раздеться, а просто легла на койку и забылась тяжелым сном.
В последующие дни Том вел себя безжалостно по отношению к ней. Он цеплялся ко всему, заставляя ее переделывать одну и ту же работу по два, а то и три раза. Джулия понимала причину этой внезапно вспыхнувшей ненависти: он был в бешенстве на самого себя за то, что не удержался и поцеловал ее. Его злила собственная слабость, и обвинял он в этом ее, Джулию.
Моряки никак не могли взять в толк, почему капитан так резко изменился за эти дни, ведь он даже запрещал им помогать Джулии, загружая тут же их какой-нибудь работой, часто совсем не нужной.
Постепенно еще недавно теплая и дружеская атмосфера на «Духе Ветра» превратилась в подозрительную и напряженную.
Джулия мужественно выдерживала все придирки Тома, не позволяя себе ни одной жалобы. Она твердо решила не дать ему сломать себя, хотя иногда ее изодранные и кровоточащие руки болели так, что она плакала по ночам. Девушка во избежание лишних разговоров старательно прятала их от всех. Но однажды в камбуз неожиданно вошел Мак и увидел, как она натягивает на руки полиэтиленовые пакеты.
— Боже мой, что ты делаешь?! — в ужасе закричал первый помощник, вдруг перейдя на «ты». — Ну-ка, покажи!
— Да… ничего страшного! — искусственно засмеялась Джулия, пряча руки за спину.
Не слушая, Мак взял ее руку и повернул вверх ладонью.
— Господи! Да у тебя же все пальцы изранены! Их надо срочно обработать и перевязать. Пойдем-ка, я сейчас…
— Ой, нет, нет! Все пройдет, не беспокойтесь!
— Не говори чепухи! Я представляю, как они тебя болят. Сейчас же иди к капитану и…
Мак замолчал, увидев страх в глазах девушки.
— Джулия, скажи честно. Что произошло между вами? Мы же видим, что всю неделю он третирует тебя. Чём ты его так разозлила?
— Не имеет значения. — И Джулия невольно закрыла ладонью рассеченную бровь.
— Еще как имеет! Он не должен более так с тобой обращаться. Я сейчас пойду и вправлю ему мозги! — с возмущением сказал Мак.
Он хотел повернуться и уйти, но девушка схватила его за руку.
— Мак, пожалуйста, не делайте этого! Буд еще хуже, ведь он подумает, что я вас подослала.
— Но это не может так больше продолжаться! Ты не должна терпеть подобного обращения.
— Могу, — горячо заговорила Джулия. — Я все могу вынести, если он находится от меня на значительном расстоянии. В жизни не допущу, чтобы он хоть когда-нибудь приблизился и дотронулся до меня.
Мак уставился на нее широко раскрытыми глазами.
— Вот оно что! Значит, между тобой и капитаном…
— Я лишь позволила поцеловать себя, но думаю, что в этом все дело.
Джулия отвернулась, боясь наговорить лишнего. Но Мак, очевидно, уже сделал собственные выводы, ибо коротко сказал:
— Тогда для тебя самое время все расставить по своим местам.
— Нам осталось плыть меньше недели. И я думаю, что все само станет на свои места.
— Сомневаюсь! — с иронией заметил Мак. — Но пока тебе надо что-то сделать с руками. Не беспокойся. Я пойду в каюту капитана, возьму аптечку первой помощи и перебинтую тебе руки. Если он о чем-нибудь спросит, то скажу, что ты обожгла руку, ставя пироги в печку.
