Розамунда Пилчер - Сладкие объятия
— Он тебе даже не намекнул?
— Нет. Нет.
Но это было не совсем так, потому что все его действия в тот день носили необычный характер, а потому, в глазах Фрэнсис, вызывали легкие подозрения. Странное стремление послать телеграмму, когда он только накануне приезжал в город, покупка в магазине Терезы, самом женском из всех, а его последние слова о том, что ему кроме кошки есть кого кормить по возвращении в Кала-Фуэрте. Весь вечер и почти всю ночь она пережевывала эти три подсказки, убежденная, что в сумме они дают что-то, что она обязана знать, и сегодня утром, не в силах больше оставаться в неведении, она решила отправиться в Кала-Фуэрте и выяснить, что происходит. Даже если и нечего выяснять, она сможет повидать Джорджа. К тому же, действительно, забитые людьми улицы и тротуары Сан-Антонио начинали действовать ей на нервы, и мысль о пустых голубых лагунах и свежем запахе сосен в Кала-Фуэрте соблазняла.
И вот теперь это. Его дочь. У Джорджа была дочь. Она затушила сигарету и увидела, что у нее дрожит рука. Как можно спокойнее она спросила:
— Как ее зовут?
— Сеньориту? Селина.
— Селина. — Она произнесла слово так, как будто оно оставило горький привкус во рту.
— Она очаровательна.
Фрэнсис допила пиво. Она поставила пустой стакан и сказала:
— Думаю, лучше разузнать все самой.
— Стоило бы.
Она сползла с высокого табурета, подхватила сумочку и направилась к двери. Но у шторы она остановилась и обернулась, и Рудольфо наблюдал за ней с веселым блеском в лягушачьих глазах.
— Рудольфо, если бы я захотела остаться на ночь… у тебя найдется для меня комната?
— Конечно, Франческа. Я велю приготовить.
Поднимая облако пыли, она подъехала к «Каза Барко», оставила «ситроен» в единственном тенистом месте, которое смогла найти, и пересекла дорожку, ведущую к дому. Она открыла дверь с зелеными ставнями и позвала:
— Есть кто-нибудь? — но никто не ответил, и тогда она вошла в дом.
Дом был пуст. Сладко пахло древесной золой и фруктами, и воздух с моря, проникавший сквозь раскрытые окна, приносил прохладу. Она кинула сумочку на ближайший стул и прошла кругом, высматривая следы женского присутствия, но их не оказалось. С галереи донесся тихий звук, но когда, слегка вздрогнув, она взглянула наверх, это оказалась всего лишь забавная белая кошка Джорджа, которая спрыгнула с кровати и спустилась вниз по лестнице, чтобы поприветствовать гостью. Фрэнсис не любила кошек, особенно эту, и оттолкнула Перл ногой, но это не причинило вреда достоинству Перл. Спиной выражая массу эмоций, она оставила Фрэнсис и с поднятым хвостом вышла на террасу. Через секунду Фрэнсис последовала за ней, по пути прихватив со стола бинокль Джорджа. «Эклипс» спокойно стояла на якоре. Фрэнсис подняла бинокль, навела фокус, и яхта и ее пассажиры предстали перед ней. Джордж находился в кубрике, вытянувшись на одном из сидений, с надвинутой на глаза старой фуражкой и с книгой на груди. Девушка растянулась на крыше капитанского мостика — какие-то конечности без костей и шапка бледно-каштановых волос. На ней была рубашка, которая, возможно, принадлежала Джорджу, но ее лицо Фрэнсис не смогла увидеть. Сценка из тех, что полны умиротворения и дружеского расположения, и Фрэнсис нахмурилась, опуская бинокль. Она отнесла его на стол, а затем пошла и налила себе стакан вкусной, холодной воды из колодца Джорджа. Она захватила стакан с собой на террасу, отодвинула наиболее безопасное кресло в тень под тростниковый навес, осторожно растянулась на нем и приготовилась ждать.
Джордж сказал:
— Проснулись?
— Да.
— Думаю, что пора собираться и отправляться назад. Вы слишком долго пробыли на солнце.
Селина села и потянулась:
— Я уснула.
— Бывает.
— Все из-за этого восхитительного вина.
— Да, думаю, из-за него.
Они поплыли назад к «Каза Барко», шлюпка качалась, как облако, на темно-зеленой воде, а ее тень скользила по водорослям под ними. Все вокруг было тихо, жарко и спокойно, и казалось, что нет никого, кроме них двоих. У Селины пощипывало кожу, которая казалась натянутой, как кожа перезрелого фрукта, — вот-вот лопнет, — но это ощущение не было неприятным — просто атрибут великолепного дня. Она подтянула пустую корзину к коленям и сказала:
— Пикник удался. Самый лучший из всех, — и ждала, что Джордж ответит какой-нибудь остроумной репликой по поводу Фринтона, но, к ее удивлению и восторгу, он ничего не сказал, только улыбнулся, как будто он тоже получил удовольствие.
Он подогнал шлюпку к пирсу, вылез на берег и закрепил ее, затянув на фалине две петли. Селина передала ему весь груз и вылезла вслед за ним, обжигая ступни босых ног о раскаленный причал, они пересекли слипы и стали подниматься по ступеням на террасу, Джордж впереди, поэтому Селина, идя за ним, сначала услышала голос Фрэнсис Донген, не видя ее саму.
— Ну вот. Смотрите-ка, кто это!
Показалось, что на какую-то долю секунды Джордж окаменел. А затем, как будто ничего и не было сказано, продолжал подниматься на террасу.
— Привет, Фрэнсис, — сказал он.
Селина, чуть замедлив шаги, следовала за ним. Фрэнсис лежала на старом тростниковом кресле, положив ноги на стол. На ней была рубашка в синюю и белую клетку, завязанная узлом так, чтобы виднелся темный от загара живот, и белые парусиновые брюки, узкие и тесные. Она скинула туфли, и ее ноги, закинутые крест-накрест на край стола, были темными и пыльными, а ногти покрыты ярко-красным лаком. Она не сделала попытки выпрямиться или встать, а просто лежала лениво на спине, опустив руки на пол, и изучающе смотрела на Джорджа из-под копны коротких светлых волос.
— Ну какой приятный сюрприз! — Она посмотрела за его плечо и увидела Селину. — Эй, привет!
Селина слабо улыбнулась:
— Здравствуйте.
Джордж поставил корзину:
— Что ты здесь делаешь?
— Ну, в Сан-Антонио очень жарко, и полно народу, и шумно, и я подумала, что могу дать себе несколько дней отдыха.
— Ты остановилась здесь?
— Рудольфо сказал, что даст мне комнату.
— Ты видела Рудольфо?
— Да, я выпила с ним, прежде чем приехать сюда. — Она разглядывала его злобными глазами, издеваясь над ним, потому что он не знал, что ей рассказал Рудольфо.
Джордж присел на край стола:
— Рудольфо сказал тебе, что у меня гостит Селина?
— О, конечно, сказал. — Она улыбнулась Селине: — Знаете, вы — самая большая неожиданность в моей жизни. Джордж, ты еще нас не познакомил.
— Извини. Селина, это миссис Донген…
— Фрэнсис, — быстро сказала Фрэнсис.
