Ким Лоренс - Киногерой для Розалинды
— Ты думала, что так лучше, любимая, — утешал ее муж.
— Но не для Бена! — воскликнула она. — Ты можешь с полным основанием осуждать меня. Ты всегда был хорошим отцом.
— Отсутствующим, — напомнил Сэм.
— Не по своей воле! Ты должен был зарабатывать деньги. Ради нас с Беном ты бросил колледж. Дал мне возможность доучиться, — а как я тебе отплатила?
Слезы хлынули с новой силой.
— Незачем ворошить прошлое, Мерилин. Сейчас самое главное — Бен.
В дверях снова появился доктор.
— Миссис Тенант, ваш сын проснулся. Он зовет вас.
— Мое лицо... я нормально выгляжу? Не хочу, чтобы он заметил, что я плакала.
— Ты выглядишь замечательно, солнышко.
Мюррей двинулся вместе с ней вслед за фигурой в белом халате, но вдруг обернулся:
— Идем с нами, Сэм. — Он неловко пытался сделать шаг к сближению.
Сэм покачал головой:
— Потом.
Линди задыхалась от волнения. Как подумаешь, какими обвинениями она его осыпала, а он... Она уже давно догадывалась, что была не права, но чтобы настолько!..
— Почему ты не пошел с ними?
— Мальчику сейчас не нужны посторонние. Он хочет побыть с мамой и папой.
Сэм сказал это будничным тоном, но как ему, должно быть, больно! Линди сжала руки в кулаки, чтобы удержаться и не кинуться утешать его. Ночь безумной страсти так и не сблизила их. Линди не обманывалась на этот счет. А она прибавит эту ночь к своей маленькой коллекции драгоценных воспоминаний и будет хранить долгие-долгие годы. Хотя бы воспоминания о Сэме у нее никто не может отнять.
— Расскажи мне о пересадках, Розалинда.
— Сначала тебя проверят на совместимость. Чем она выше, тем больше вероятность удачной пересадки. Прежде всего, нужно будет проверить, что у тебя обе почки здоровы. Операция — это всегда риск, Сэм.
Никогда еще ей не было так трудно казаться беспристрастной. Ее подташнивало от страха при мысли о возможном риске, но она знала, что это — чистейшей воды эгоизм.
— Существует вероятность отторжения?
— Да, но я не специалист. Я не знаю последнюю статистику. Я же сказала: чем выше совместимость, тем больше вероятность успеха. Но не забывай, после этого у тебя останется только одна почка.
— Но ведь одной достаточно?
— Если ты попадешь в аварию и повредишь оставшуюся почку, то окажешься в том же положении, в каком сейчас Бен.
Сэм только отмахнулся.
— Я наконец-то могу что-то сделать! Ты понимаешь, какое это счастье? Ты можешь себе представить, каково мне было сидеть здесь все эти дни и только смотреть, как он уходит от нас все дальше?
Сэм стиснул кулаки.
— Он ведь такой маленький! Я все думал: за что? Почему Бен? Что он сделал плохого? Почему я не оказался на его месте? Если бы мне попался тот пьяный подонок, я бы его убил! — Его глаза потемнели от страдания. — Странно, никогда не считал себя агрессивным человеком...
Линди страдала вместе с ним, ее сердце сжималось от боли, но что она могла сказать? Ему не нужны банальности.
— Врачи обязаны предупредить тебя о риске подобной операции. Они скажут тебе то же, что и я.
— Я понимаю. — Сэм прерывисто вздохнул. — Спасибо, Розалинда; спасибо за все.
Прощальная реплика?
— Ну что ж, на этом я тебя оставлю.
— На чем — на этом?
«Только не надо все усложнять, — взмолилась она про себя. — Нам обоим и так достаточно трудно».
— Доктор Лейси... Розалинда... я надеялся, что застану вас здесь.
— Сэм, это доктор Боумэн.
— Рад с вами познакомиться, мистер Рурк. — Фред Боумэн потряс руку Сэма. — Сочувствую — насчет вашего сына. Я подумал, Розалинда, может, вы передадите этот снимок мужу вашей сестры? Мы снимались в Женеве, в прошлом году, я обещал ему прислать экземпляр.
— Конечно, нет проблем.
Линди улыбнулась, и доктор умчался по своим делам.
Сэм заглянул ей через плечо. На снимке несколько мужчин стояли в ряд с бокалами в руках.
— Это — муж твоей сестры? — Сэм прицелился длинным указательным пальцем в центр снимка, где Адам улыбался в объектив.
Линди быстро спрятала фотографию. Она и не заметила, что он смотрит через ее плечо!
— Да, это Адам, — подтвердила она.
— Симпатичный парень.
Может быть, он не узнал?
— Анна тоже так считает, — осторожно ответила Линди.
— Так, значит, он не твой приятель? Это интересно.
— Да ну?
Выражение его лица серьезно встревожило Линди.
— Ты ведь приехала сюда не для встречи с доктором Боумэном, правда, Розалинда?
— Ну, не специально для этого, но он мне очень помог. — Линди изобразила хладнокровную, профессиональную улыбку.
— Так зачем ты приехала? Просто случайно проезжала мимо?
Из-за кондиционера в комнате было прохладно, но Линди бросило в пот. Это уже жестоко! Он же все понял, по глазам видно. Но не успокоится, пока не заставит ее признаться.
— Я увидела в газете заголовок про Бена и подумала...
— И подумала?.. — не отступал он.
— Подумала, вдруг тебе понадобится моя помощь.
Жалкие слова, она хорошо это знала.
— И потому ты помчалась сюда первым же рейсом? Тебе не кажется, что для добрососедских чувств это немножко слишком?
Как он смеет ее дразнить! Значит, он все еще злится на нее, но это просто нечестно. Линди подбоченилась и с вызовом посмотрела ему в глаза.
— Я приехала, потому что не могла не приехать! Потому что я люблю тебя! — выпалила она. — Доволен теперь?
На ее ресницах дрожали слезы.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Доволен, но не совсем, — сказал Сэм.
— Чего еще надо — крови? — выкрикнула Линди.
— Самую малость, но, если я не вовремя, могу зайти попозже. — Молодой врач в белом халате был явно весьма смущен.
Они так увлеклись своим разговором, что не заметили, как он вошел в комнату.
— Нет, нет, все в порядке. — Сэм моментально успокоил растерявшегося доктора, с блеском разыграв роль идеального пациента. Он засучил рукав.
Линди закусила губу, борясь с истерическим смехом.
— Вы случайно не знаете свою группу крови?
— Четвертая, с отрицательным резус-фактором. Подходит?
— Редкая группа. Такая же, как у Бена. Это уже кое-что. Вы ничего не почувствуете. — Банальное уверение вызвало у Сэма ироническую улыбку. — Ну, вот и все.
— Больше шестнадцати ему не дашь, — заметил Сэм, поправляя рукав рубашки, когда доктор ушел. — Так, значит, ты меня любишь?
Линди осторожно покосилась на него. Можно подумать, что они говорят о погоде!
— Не бойся, я ни на что не рассчитываю, — сказала она. — Я понимаю, что прошлая ночь — особый случай.
