Хелен Кинг - Любовь побеждает время
Скоро — о, как скоро! — Дерек Кейдж спустился по ступеням, неся чемодан и сумку. Открыл входную дверь и передал ношу Харди. Затем вернулся к гостье и вручил ей ангоровую курточку — ту самую, что, по его словам, в горах столь же уместна, как вечернее платье на похоронах.
Вивиан неловко засунула руки в рукава и застыла на месте, словно беспомощный ребенок, пока Дерек застегивал ей пуговицы. Закончив, он указал на изящные сапожки, объект стольких насмешек!
— Надень, — потребовал он, и молодая женщина беспрекословно повиновалась.
— Хорошо! — Дерек облегченно выдохнул — Поехали.
— Нет, — неожиданно возразила Вивиан, словно пробуждаясь от гипнотического транса. — Сперва объяснись!
— Не здесь! Мы успеем поговорить в машине.
Но времени на объяснения не нашлось: уж водитель-то об этом позаботился! Он гнал машину с такой безумной скоростью, что, если бы Вивиан хоть сколько-нибудь дорожила собственной жизнью, она бы не на шутку испугалась.
— Мы слишком долго злоупотребляли твоей добротой, — наконец робко начал Кейдж, собравшись с духом.
— Какая интересная формулировка! — язвительно отозвалась пассажирка, чувствуя, как в груди снова закипает гнев.
В свете зеленоватого отблеска приборной доски лицо Дерека казалось непроницаемым.
— А как я должен был сформулировать свою мысль?
— Право, не знаю! — Молодая женщина томно помахала ручкой, но в голосе звучала сталь. — Может быть, неразборчивость в связях? Секс в обмен на домашние услуги?
Ответ не замедлил себя ждать. У Дерека Кейджа сквозь зубы вырвалось непечатное слово, грубо определяющее то, что Вивиан назвала бы любовью, — до того, как ее иллюзии развеялись.
— Верно, — кивнула она. Мисс Шелби, чопорная директриса, снова взяла дело в свои руки, в надежде возместить причиненный ущерб. — Именно этот термин описывает ситуацию наиболее точно. Прости, что у меня не хватило здравого смысла понять это раньше.
Водитель свирепо крутнул руль.
— Черт тебя дери, Вивиан, я не это имел в виду!
— Да ну?! А ведь ты вполне мог бы обвести меня вокруг пальца — впрочем, именно так оно и вышло! — Последние слова вырвались непроизвольно, и она прикусила язычок: еще не хватало расплакаться! — Но это в порядке вещей, Дерек. Из меня делали дурочку и не такие мерзавцы, как ты.
— Питер? — в бешенстве процедил сквозь зубы Кейдж. — Черт возьми, Вивиан, уж этого я не заслуживаю!
Никогда еще время не летело так быстро. Секунды стремительно убывали, вместе с ними уходила жизнь, а Вивиан ничего не могла придумать, чтобы замедлить их полет и заставить Кейджа изменить свое решение. Она отчаянно пыталась понять происходящее.
— Почему ты вообще впустил меня в свою жизнь, Дерек?
— Потому что, когда я впервые начал… работать, погибла моя сестра. Она возвращалась домой из кино, вместе с подругой, — проговорил Кейдж ровным голосом. — Последние несколько кварталов сестра прошла одна, ее убили едва ли не под нашими окнами. Вооруженный маньяк выстрелил в нее из пистолета.
Проигнорировав сочувственный возглас Вивиан, он угрюмо продолжал:
— Шарон было всего девятнадцать. Эта бессмысленная трагедия потрясла меня до глубины души: стоит мне закрыть глаза, и я вспоминаю тот вечер во всех подробностях. Тогда я поклялся: пока я жив, я не допущу, чтобы нечто подобное произошло с другой женщиной, если в моих силах будет этому помешать.
— Так что ты спас меня, искренне желая мне добра, — с горечью отозвалась пассажирка. — Поэтому ты и любовью со мной занимался?
Дерек тяжело вздохнул.
— Нет, Вивиан. Но я полагал, что достаточно хорошо себя знаю, чтобы задуматься о новом браке.
— Я все понимаю. Я тоже решила, что нелепо делать ставку на одного-единственного человека, и посвятила себя работе. Я очень привязана к моим ученицам, но не принадлежу им безраздельно. — Вивиан помолчала, стараясь справиться с болью, и наконец нашла в себе силы солгать: — Я никому не открываю души — никому и никогда.
Алые и желтые огни витрин прорезали тьму. Вдоль дороги громоздились высокие сугробы — результат работы снегоочистителей. Дерек вырулил на парковочную площадку и резко затормозил. Оставив мотор на холостом ходу, он обернулся к собеседнице.
— В таком случае мы оба приняли правильное решение.
Вивиан не сводила с него глаз, пытаясь запечатлеть в памяти каждую мельчайшую подробность и гадая, скоро ли любимый образ поблекнет и утратит четкость, скоро ли она забудет, как глубоки эти синие глаза, как густы темные ресницы, как пленителен чувственный изгиб губ. Сколько раз увидит она его во сне, сколько раз проснется, рыдая об утрате?
— Наверное, так, — отозвалась молодая женщина.
Кейдж распахнул боковую дверь.
— Я помогу донести вещи.
— Не надо, — возразила Вивиан. — Я справлюсь. Попрощаемся прямо здесь — к чему затягивать?
— Ты права! — Водитель стянул перчатку.
Ох, только не это, мысленно взмолилась молодая женщина. Он хочет, чтобы мы пожали друг другу руки и расстались друзьями?
Дерек Кейдж легко коснулся ее щеки и наклонился вперед.
— До свидания, Вивиан, — срывающимся голосом проговорил он и как-то наспех поцеловал попутчицу, но не в губы.
10
Она стояла на леденящем ветру, провожая глазами машину. Фары вспыхнули и погасли, джип скрылся за поворотом, и сердце сжалось от мучительной тоски по любви, что продлилась так недолго, озарила ее жизнь волшебным светом и тут же угасла.
Вивиан проглотила комок в горле и приказала себе: опомнись! Довольно, все кончено! Пора вернуться к реальности — снова перевоплотиться в заботливую старшую сестру и ответственную директрису. Как ей подходят эти рассудочные, практичные роли!
Подхватив чемодан, путешественница зашагала к ремонтной мастерской. Внутри воздух был душным и спертым от табачного дыма. На прилавке рядом с кассой стояла крохотная покосившаяся елочка. Запыленная гирлянда из фольги обвивала тщедушные веточки. На стене красовались товары на продажу: батарейки, блесны для удочек, «дворники» и прочая чепуха. На полу громоздились мешки с солью для посыпания дорог и цепи противоскольжения.
В другом конце комнаты взгляд различил буфетную стойку в форме подковы. Три дюжих здоровяка, наверное водители припаркованных тут же грузовиков, расположились за трехногим столиком и перебрасывались шутками с официанткой средних лет, что деловито вытирала пластиковые бутылки влажной тряпкой. Чуть в стороне, за соседним столиком, над тарелкой супа склонился худощавый, мрачного вида тип в темных очках.
