Хелен Кинг - Любовь побеждает время
— Заткнись! — устало отмахнулся Кейдж. — У меня и так тяжело на душе, а тут еще ты подзуживаешь.
— Эта душевная милая девушка не на шутку к тебе привязалась, — упрямо настаивал старик. — Хочу знать, что ты собираешься по этому поводу делать.
— А ты чего ожидаешь? — Дерек раздраженно поддел вилами ближайшую копну соломы.
— Недурно было бы для начала сказать ей правду.
— И что я ей скажу? Что ферма — в полном ее распоряжении на неопределенный срок, но с одной оговоркой: по моим следам идет вооруженный маньяк, который, чего доброго, и ее пристрелит в постели?
— Что уж там с ней сделает в постели Зак Бенекс, не моя забота, а вот ты — другое дело. Я не собираюсь наблюдать сложа руки за тем, как ты ее прогонишь, словно наемную служанку, в то время как…
— Ты, кажется, сам хотел убрать ее отсюда!
— Разумеется, хотел, ты, идиот! Убрать ее как можно дальше. Чтобы бедняжку не забрызгала та грязь, в которой охотно возишься ты сам. Но ты слишком долго валял дурака и дело зашло чересчур далеко! — Старик сердито засопел. — Господь свидетель, Дерек Кейдж, если эта девушка пострадает оттого, что ты, жалкий эгоист, так и норовишь расстегнуть ширинку на брюках, я…
— Ты мне осточертел, Харди. Кроме того…
Телефон на стене внезапно зазвонил, и неоконченная фраза повисла в воздухе. Мгновение мужчины растерянно глядели друг на друга.
— Ну-с, — объявил старик после третьего звонка, — кто из нас возьмет трубку? Или так и будем пялиться на треклятый аппарат, покуда он не свалится со стены?
Утки, нафаршированные рисом и обильно политые клюквенным желе, запекались в духовке. Искристое белое вино охлаждалось в серебряном ведерке со льдом. Елка переливалась огнями, в очаге весело плясало пламя. На столе загадочно поблескивали фамильное серебро и хрусталь.
Теперь можно и себя привести в порядок. Войдя в душ, Вивиан открыла горячую воду и постояла немного под обжигающими струями. Никогда еще она не чувствовала себя настолько бодрой, никогда так не радовалась жизни.
Выдавив шампунь на ладошку, она помассировала голову, радуясь, что есть время просушить волосы. Пусть пышные пряди свободно рассыпаются по плечам; сегодня она откажется от традиционного пучка.
Молодая женщина с сожалением подумала об элегантном темно-синем вечернем платье, купленном специально для рождественского бала совета попечителей. Какая жалость, что платье осталось дома! Но откуда ей было знать, что захочется принарядиться для человека, с которым еще предстояло познакомиться? Этот сценарий в духе Элисон — не для нее! Она в спешке побросала в чемодан самое необходимое, швырнула вещи в багажник и покатила себе в «Горную хижину».
…Повторится ли вчерашняя ночь? Неужели она снова уснет в объятиях любимого? Не закончатся ли их отношения с ее отъездом? Наклонив головку, Вивиан отжала волосы и обернула голову полотенцем.
Уже стемнело, на небо высыпали звезды, а скоро и луна выйдет. Рождественская ночь, самая волшебная ночь в ее жизни…
Напевая про себя, молодая женщина насухо вытерлась, надушилась, надела черное шелковое белье с французскими кружевами. Натянула чулки-паутинку и невольно затрепетала от восторга, вспоминая, как ладонь Дерека впервые коснулась ее бедра…
Черная шелковая блузка, прямая бархатная юбка в тон, брошь с камеей, полученная в наследство от матери, крошечные жемчужные серьги — и она готова. Осталось только расчесать волосы.
Загудел фен. Внизу хлопнула дверь, возвещая возвращение хозяина. Он тоже захочет принять душ, прежде чем все усядутся за стол. Уложив на место последний влажный локон, Вивиан бросила последний взгляд в зеркало и вышла из спальни.
Спустившись вниз, она обнаружила, что Дерек вернулся не один. С ним был Харди, все в тех же кошмарных синих джинсах, в которых с утра ушел в конюшни. Мужчины застыли на пороге гостиной, дожидаясь гостью. Неужели опять придется отчитывать упрямцев за то, что не переоделись к ужину?
Улыбаясь, Вивиан шагнула вперед.
— Как вы сегодня рано!
— Дороги открылись, — сообщил Харди не к месту. Причем до крайности мрачно.
Сердце тревожно дрогнуло.
— И что из этого?
— Вас здесь больше ничего не держит, — пояснил старик.
Молодая женщина похолодела от недоброго предчувствия и едва устояла на ногах.
— Вы меня… выгоняете?
Вопрос повис в воздухе. Вивиан встряхнула головой: что за вздор, да быть того не может, чтобы гостью выставили за дверь в ночь Рождества? Дерек?
Кейдж не отвел глаз. Во взгляде не читалось ровным счетом ничего: ни любви, ни сочувствия, ни стыда.
— Тебе пора в дорогу, — отозвался он, и самые нелепые страхи вдруг стали реальностью. — Собирайся, я отвезу тебя в Форестхилл.
— Минуточку! — воскликнула Вивиан. — Откуда ты знаешь, что дороги открыты и с чего такая спешка?
— Нам сообщили по телефону, — пояснил Харди. — Дерек правильно говорит: вам надо выехать до того, как разразится новая буря.
— Можно, я сперва подам ужин? — взмолилась Вивиан, напрочь забывая о гордости и чувстве собственного достоинства. Словно мало было унижений…
— Мы сами справимся, — угрюмо отозвался Кейдж. — Пожалуйста, Вивиан, поторопись.
Поторопиться? Еще два часа назад они были так счастливы! Дерек дал понять, что, возможно, им не придется расставаться. Отчего же он так резко передумал?
Молодая женщина перевела взгляд на Харди: в лице старика читалась упрямая решимость.
— Это твоих рук дело? Ты его отговорил?..
— Харди тут ни при чем, — возразил Дерек. — Просто надо воспользоваться благоприятными погодными условиями. Я знаю, как тебе не терпится увидеть сестру.
Итак, ее прогоняют: отчуждение звучало в его голосе, читалось в холодном взгляде. Неужели его нежность и ласка — самообман, не больше? Неужели эти неулыбчивые губы когда-то льнули к ее устам?
— О Боже! — пролепетала Вивиан. Губы ее задрожали, в глазах стояли слезы, фигура Дерека расплывалась, утрачивая четкость.
Снова повторяется старая история: ей в который раз пригрезились домашний очаг и семья — но грезы развеялись в дым. Можно подумать, для того чтобы завоевать местечко в чьем-то сердце, достаточно испечь пару пирожков и вымыть пол! Особенно если речь идет о таком мужчине, как Кейдж. Да к нему, должно быть, женщины в очередь записываются за год вперед!
— Харди, подгони машину к крыльцу, а я схожу за ее вещами, — словно сквозь сон услышала Вивиан.
Дерек вышел, а она осталась смотреть на переливы елочных огней. С какой любовью наряжала Вивиан эту елку! А надо было выбрать искусственное деревце и безликие, кричащие украшения! По крайней мере, было бы напоминание о том, что рождественская сказка — мимолетна и эфемерна и к реальности никакого отношения не имеет.
