Эмма Ричмонд - Сейчас или никогда
Кто-то из них, видимо, все-таки ворочался, ибо Роан, проснувшись, увидела, что покрывало кое-как натянуто на них сверху, а обнаженные ноги переплелись, как виноградные лозы. Пошире раскрыв глаза, она медленно посмотрела на серебристые волосы Ардена, загорелое плечо, возвышающееся над ней, чуть блеклое в лунном свете, струящемся из окна… Лунном? Который же теперь час?
Роан поежилась. Вот это да! Ну и поза! Ее бедра крепко прижаты к его ягодицам, обе руки обнимают мускулистое тело — одна просунута под него, другая накрывает сверху, — где чьи лодыжки, вообще не понять, а щека так прижата к его теплой спине, что сразу же вновь подступила волна желания.
Господи, как же было бы хорошо, если бы он повернулся к ней, притянул к груди, улыбнулся — и попросил остаться! Поступит ли он так, когда проснется? А действительно ли ей самой этого хочется? Если посмотреть правде в глаза, да, она желает этого всей душой.
Роан старалась не шевелиться. Пусть мгновения счастья длятся долго-долго, целую вечность… Странное и такое прекрасное ощущение: будто она наконец-то вернулась домой после длительной отлучки.
Непроизвольно — а может, и вполне намеренно — пальцы Роан начали медленно блуждать по его золотистой коже, потом приостановились на мускулистой шее; щека еще крепче прижалась к его спине. Роан почувствовала, как он напрягся. Она задержала дыхание. Проснулся. Интересно, о чем он подумал в первую минуту? Лица его сейчас не видно, остается только догадываться. И молиться, чтобы все было хорошо…
Арден что-то пробурчал. Недоволен? Сердится? Внезапно он резко отодвинулся от Роан, отбросил покрывало и спустил ноги на пол. Потом повернулся к ней, окинул ее каким-то странным взглядом, тряхнул головой, как человек, очнувшийся от ночного кошмара, и встал с кровати. Сняв с крючка на двери махровый халат, он немного помедлил, после чего, не глядя в сторону Роан, швырнул халат на кровать. Поднял с пола влажное полотенце, обернул его вокруг бедер и вышел из спальни.
Оторопев, Роан уставилась на захлопнувшуюся дверь. Медленно перевела взгляд на свои ноги и обнаружила, что на ней все еще надеты чулки и пояс, в которых сейчас она выглядела чрезвычайно нелепо. Потрясенная случившимся, совершенно сбитая с толку, Роан посмотрела на часы. Половина девятого. Значит, они проспали больше трех часов.
Мысли лихорадочно крутились в голове. Что происходит? Почему он ушел, почему ничего не сказал? Странно, но в ее душе не возникло ни гнева, ни раскаяния — только грусть о том прекрасном, что недавно она испытала и что теперь безвозвратно потеряно.
Роан неохотно поднялась и сморщилась от боли. Ах да, спина! Кожу немного саднило, но в принципе вполне терпимо. Роан подошла к зеркалу и изогнулась, чтобы увидеть себя сзади. Ничего страшного, небольшое красное пятнышко. И эта ерунда вызвала такой взрыв эмоций?
Сердито сорвав с себя чулки и пояс, Роан отправилась в ванную. Механически, как лунатик, приняла душ, воспользовалась его расческой, чтобы привести в порядок растрепанные волосы, почистила зубы его зубной щеткой, потом невидящими глазами посмотрела на свою разбросанную повсюду одежду и, завернувшись в его халат, спустилась вниз.
Арден успел приготовить свежий кофе и теперь сидел за столом с чашкой в руке. Роан молча — чтобы не сказать чего-нибудь лишнего — налила себе кофе и устроилась напротив. Нервы ее были напряжены до предела. Не в силах больше выносить гнетущую тишину, она хрипло спросила:
— Что теперь?
— Абсолютно ничего, — ровным тоном произнес Арден.
— Не говори глупости. Мы…
— Глупости? — взревел он так громко, что Роан подпрыгнула на стуле. — Глупости?!
— Да… мы… мы с тобой… — быстро и совершенно невнятно забормотала она, впервые в жизни не находя нужных слов, — ну, мы… занимались с тобой…
— …сексом, — отрубил Арден. — Миллионы мужчин и женщин занимаются этим.
— Только не я, ведь я не… — самым глупым образом промямлила Роан, внутренне ужаснувшись собственному косноязычию.
— Довольно! — рявкнул Арден, с грохотом поставил чашку на стол и выскочил из кухни.
О Боже! Роан с мучительным стоном запустила пальцы в волосы и закачалась из стороны в сторону. Что теперь делать? Ничего? Встать из-за стола и пойти одеться? Сделать вид, что ничего не произошло? Притвориться, что прекрасно сможет забыть о нем и жить дальше?
Такое уже было — в прошлом году. Она выкинула из головы все мысли об этом человеке, безжалостно задавила в себе бередящие душу эмоции — и что получила взамен? Оздоровительный салон, который разросся до гораздо больших размеров, чем она первоначально задумывала, и поэтому стал каким-то безликим; бессонные ночи, изнурительный труд…
Роан взяла со стола свою чашку и отпила глоток кофе. Ты всегда хотела стать простым ароматерапевтом, Роан, напомнила она себе, ты никогда в действительности не стремилась создать целую империю, хоронить себя под грудой документации, чеков, всего этого бумажного хлама…
С тяжелым вздохом она призналась себе в том, в чем давно должна была признаться. Устав от деспотизма родителей, она приняла решение стать независимой, чтобы никому не подчиняться и самой отвечать за свои поступки. А высокомерный Арден подтолкнул ее к тому, что ей пришлось взяться за непосильное дело. Но она сказала ему, что создаст даже не салон, а клуб здоровья, — и она не отступилась, как бы тяжело ей это ни было.
С самого начала Роан приготовилась к борьбе за выживание, к тому, что придется с трудом сводить концы с концами. Но, как ни странно, боги были к ней благосклонны: все, за что бы она ни бралась, давалось ей сравнительно легко. Вообще-то ей хотелось организовать небольшой уютный салон ароматерапии и рефлексологии и взять в помощницы всего одну ассистентку, а получился целый клуб с большим штатом сотрудников.
Однако окружающие выставляли ее мечту на посмешище, смеялись над ней, утверждали, что ей не под силу потянуть собственное дело, что она слишком молода и неопытна. И тогда она из чувства противоречия, подгоняемая стремлением, чтобы ее воспринимали всерьез, расширила свое дело. И выиграла. А теперь ее окружали обязательства, людская зависть и подсиживания конкурентов. Так неужели она добилась такого успеха только для того, чтобы в нужное время суметь похвалиться своими достижениями? Да и кому, в принципе, все это нужно? Ей одной, и больше ни одному человеку.
Она любит Ардена. Она всегда его любила. Втюрилась с первого взгляда, едва он переступил порог ее квартиры. Открыла дверь на его звонок — и оцепенело уставилась на него. А он на нее. Потом они не раз вспоминали, что испытали тогда одно и то же чувство.
