Эмма Ричмонд - Сейчас или никогда
Когда судьба преподносит человеку такой нежданный подарок, он либо путается и отказывается от него, либо хватается за него обеими руками. Роан сделала свой выбор: схватилась. В то время она была чрезвычайно импульсивной натурой и обращала внимание лишь на внешнюю сторону вещей, а Арден был совершенно неотразим. Несколько последовавших за их первой встречей месяцев она провела в метаниях между эмоциями и практицизмом. Частично именно это послужило причиной их разлада — яростный конфликт, в который вступили ее мозг и тело.
А что теперь? Роан понимала, что не выдержит еще одного года страданий, раскаяния, невыносимого чувства потери… И после того, как они так страстно любили друг друга сегодня — любили, а не занимались сексом, как выразился Арден, — по тому, как он себя вел с ней, как целовал, Роан поняла, что он не притворялся, что он тоже испытывает к ней те же чувства.
С первой же минуты, как Роан приехала в Америку, она начала борьбу с Арденом и с самой собой, потому что он заявил, что она ему безразлична, но теперь… Раз он унижает тебя, окунает мордой в суп, терпи, ешь этот суп с довольной миной на лице и улыбайся, потому как за такого человека стоит бороться. Тебе нужен он, и только он.
Все, решение принято. Набрав полные легкие воздуха, она выдохнула его, отставила чашку с давно остывшим кофе и отправилась на поиски Ардена. Поднимаясь по лестнице, она второпях наступила на полу его длинного халата, споткнулась и вцепилась в стойку перил, а когда подняла голову, увидела на верхней ступеньке полностью одетого для выхода Ардена.
— Арден, нам надо поговорить.
— О чем? — пустым, холодным голосом спросил он.
— О тебе и обо мне. О нас с тобой.
— Нет никаких «нас с тобой», — грубо отрезал Арден.
— Есть. После…
— После секса?
— Между нами был не просто секс, — в полном отчаянии проговорила Роан. — Это было гораздо большее. И не смей притворяться, что ничего особенного не случилось!
Он спустился на несколько ступенек, взял ее за подбородок, поднял к себе ее лицо и, глядя прямо в глаза, безжалостно произнес, чеканя каждое слово:
— А ничего особенного и не случилось. Абсолютно ничего. Подобное происходит каждую минуту с миллионами людей. Однажды ты уже почти сумела растоптать мою жизнь. Надеюсь, это тебе известно?
— Нет, — осипшим голосом выдавила Роан.
— Неудивительно. Тебе не интересно ничего, кроме тривиальной гонки за благосостоянием.
— Это нечестно, — запротестовала Роан. — Ты сам это понимаешь. Я никогда такой не была.
— Разве?
— Конечно! И я откажусь от своего салона, от всего… — пылко пообещала она.
— Мне совершенно безразлично, чем ты будешь заниматься, и я не требую, чтобы ты отказывалась от салона.
— Но наши отношения не могут так прерваться! После того как…
Она впилась в него умоляющими глазами, не веря в то, что услышала. Рука опустилась на его локоть, на губах Роан появилась жалобная улыбка, но он небрежно сбросил ее руку и холодно заявил:
— Отправляйся домой к своим делам, всезнайкам экспертам и целеустремленным любовникам.
— У меня нет никаких любовников!
Арден презрительно усмехнулся:
— Вот как?
— Да! Великий Боже! Ты говоришь так, будто считаешь меня… Неужели ты совсем не прислушиваешься к моим словам?
— Вздор! Всякий раз, как я тебя видел, в числе твоих поклонников появлялся новый воздыхатель.
— Не было у меня никаких воздыхателей! И когда, скажи на милость, ты меня видел? Мы не встречались с тех пор, как…
— …ты меня прогнала, — закончил за нее Арден. На его лице появилась гримаса отвращения.
Роан смотрела на него во все глаза, лихорадочно стараясь вспомнить, с кем он мог ее заметить.
— Ты… ты следил за мной?
— Нет. Я тебя видел. Согласись, в значении слов есть небольшая разница.
— Когда?
— Для тебя это имеет значение?
— Да. — Может, он имеет в виду… — С Дональдом?
— С каким еще Дональдом?
— Ну, с таким худеньким, светловолосым…
— Такие детали мне были ни к чему, Роан. К тому же я считаю, что наш разговор совершенно бесполезен.
— Но для меня он очень важен. — Глядя в его посверкивающие, стального оттенка глаза, она тихо спросила: — Значит, Арден, ты приходил ко мне… после… Приходил?
— Все может быть.
— Но почему? Пожалуйста, Арден, ответь — почему?
Он скорчил насмешливую рожицу.
— Потому, что я был уверен — твоя затея с салоном провалится. Думал, что тебе понадобится поддержка в трудную минуту, что ты станешь… гм… мягче. В конце концов, что ты понимала в управлении таким заведением, как оздоровительный клуб? Абсолютно ничего! Но всякий раз, как я видел тебя…
— Всякий раз? — едва слышно прошептала она.
— …я убеждался, что дела идут совсем не так плохо, как мне представлялось. Напротив. Салон постоянно укрупнялся, оборудование обновлялось, а ты была на высоте. Ты совсем не нуждалась во мне. И я почувствовал себя отверженным.
Роан не сводила с него расширенных, наполнившихся невыплаканными слезами глаз.
— Я ничего не знала, — задыхаясь, пролепетала она. — Я думала… — Она думала, что он охотно принял предложение расстаться и начисто забыл о ней. — Я ничего не знала, — беспомощно повторила она. — Как я могла догадаться? Когда мы общались в последний раз, ты говорил со мной с таким сарказмом, был так груб… Я и представить не могла, что ты хотел, чтобы все было по-старому.
— А ты считаешь, что только тебе одной присуще такое качество, как гордость?
И это говорит человек, который с надменной легкостью навязывал окружающим свое мнение? Кто начинал собственное дело практически с нуля? Кто всегда шел напролом к намеченной цели?
— А Хетти знала?
— Конечно, нет! Думаешь, я афиширую свои безрассудства?
— Безрассудства? — По-прежнему глядя прямо в его глаза, Роан покачала головой и тихо произнесла: — Нет. Я тебе не верю. Если бы ты действительно захотел наладить наши отношения, тебя бы не остановила и армия десантников.
— Так уж и не остановила бы?
— Ты хочешь, чтобы я поверила, что мы с тобой отдалялись все больше и больше друг от друга только потому, что мне удалось справиться с ведением дел?
— Нет. Потому, что ты доказала, что я тебе был не нужен.
— Ошибаешься, ты мне был нужен, очень нужен! — пылко возразила Роан. — Да стоило тебе только пальцем поманить — всего один разок, — и я бы бросила все на свете!
— Ой ли? — скептически сощурился Арден.
— Да.
— В таком случае остается сказать одно: какая жалость, что никому из нас не пришло в голову поманить другого пальцем!
