Маргарет Мюр - Волшебная ягода
Возле дивана, на невысокой подставке стояло серебряное ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки шампанского. Рядом — два стеклянных бокала на высоких ножках, из бело-матового стекла, как будто покрытого изморозью. Натюрморт дополнялся высокой стеклянной вазой, наполненной орхидеями, ее любимыми цветами.
Питер молча положил ей руку на плечо, притянул к себе, и ее тело замерло в предвкушении удовольствия. Предательское тело. Оно жило своей самостоятельной жизнью. И было слишком легко возбудимым, особенно когда входило в соприкосновение с телом этого мужчины... По венам пробежала жаркая волна, когда она ощутила его губы на своих губах. Его язык попытался проникнуть в ее рот, и она впустила его, открывшись перед стремительным натиском, как орхидея распускает свои лепестки перед лучами весеннего солнца после зимних холодов.
Ее тело таяло под его искусными пальцами... Он очертил контуры ее грудей, как будто вспоминая их форму, и вновь жадно впился в ее губы, словно никогда раньше не пробовал их на вкус. Потом она почувствовала, как его сильные руки подхватили ее тело и перенесли на огромное ложе любви, под мерцающие звезды, отразившиеся в ее глазах, устремленных ввысь.
Он медленно раздевал ее, покрывая поцелуями каждую частичку обнажавшейся плоти. Его пальцы и губы непрерывно блуждали по всему телу Брит, забираясь в самые потаенные уголки, все сильнее разжигая в ней пламя страсти. Вскоре она услышала свои сдавленные стоны, и ее руки потянули к себе его бедра, щедро распахнулись навстречу ему колени... Ее переполняли желание и готовность принять его в себя, испытать вторжение крепкой, вздыбленной, напрягшейся мужской плоти; невыносимая потребность почувствовать ее безостановочное биение внутри себя. Все ее тело жаждало этого слияния, и уже ничто не могло бы предотвратить его, даже если бы в доме вспыхнул пожар. Ибо внутренне пламя, сжигавшее Брит, было сильнее.
Ей не пришлось мучиться в ожидании. Почувствовав эту жажду слияния, тугая и громадная мужская плоть одним мощным движением легко вошла до отказа в истекающую соком мякоть и начала свое безостановочное скольжение внутри, подвергая ее тело изощренной пытке невыносимым наслаждением.
Их тела работали слаженно, как будто выполняя заданную программу, как единый биологический механизм, подчиненный общему желанию. Она обхватила его за бедра, впиваясь ногтями в кожу, вдавливая как можно глубже в себя, чтобы еще острее чувствовать наслаждение, впитывая эту вонзающуюся в нее плоть, подчиняя ее себе, регулируя в такт с собственными ощущениями, то замедляя, то ускоряя ее ход.
Он вновь нашел ее губы и стал ритмично, в такт движениям посасывать их, то одну, то другую... Брит пыталась сдержать все чаще вырывающиеся стоны, но потом отбросила эти бесполезные попытки. Тем более что Питер подбадривал ее:
— Мне нравится, как ты стонешь... Я хочу услышать, как ты кричишь...
Через некоторое время его движения заметно ускорились, амплитуда возросла. Она почувствовала, как резко нарастает и подходит к пределу его возбуждение, как где-то внутри него собираются вместе уже готовые к извержению мужские гормоны. Одновременно, как бы подхватывая сексуальную эстафету, все волны экстаза, блуждавшие внутри, слились в одну огромную волну, которая накрыла ее с головой, отключая сознание, скручивая в спираль, сотрясая в агонии измученное невыносимо острым наслаждением тело. Еще несколько мощных, торопливых движений, и вся накопившаяся горячая и клейкая масса хлынула неудержимым потоком вовнутрь ее жаждущего прохлады лона, заливая пылающий в ней пожар, принося прохладу и успокоение...
Потом они молча лежали навзничь, рядом друг с другом, не в силах что-то произнести или пошевелить хотя бы пальцем. Собственно, в этом не было особой необходимости, потому что язык любви не нуждался в словах. Они просто телепатически слышали его звучание внутри себя, беззвучно считывая все те слова, которые хотели сказать друг другу.
Однако это было только начало. Эта комната была создана для жертвоприношений богам любви, щедрых, самоотверженных и бескорыстных. И они еще не раз приносили им жертвы в эти ночные часы, пока за окном спальни серебристый лунный свет не сменился золотистым рассветом.
Засыпая в его объятиях на короткое время после очередного завершающего аккорда, видя, как тают свечи, отмеряя время любви, она вдруг подумала о том, что когда-то, возможно, это ложе в спальне займет новая возлюбленная. И он будет зажигать эти свечи для другой женщины. На этом шелковом покрывале с его телом будет сплетаться чужое женское тело...
Нет! — пообещала она себе. Этот дом и эта спальня украшены для нее и только для нее. И, если ей придется его покинуть, она предаст все жертвенному огню. Пусть боги любви вместе с дымом заберут к себе, на небеса, все это эротическое великолепие.
Утром она проснулась в постели одна, накрытая темно-синим атласным одеялом. Даже не почувствовала, как Питер покинул ее, оставив записку возле серебряного ведерка с нетронутым шампанским. Они просто забыли вчера про этот искрящийся напиток, увлеченные фейерверком чувств.
Часы в комнате отсутствовали, ибо любовь должна быть вечной, не измеряемой какими-то сроками и датами. Записка была лаконичной и скорее деловой. «Спасибо за волшебную ночь. Есть одна проблема, которую нам надо обсудить. Я позвоню тебе в офис после двух. Надеюсь, ты сможешь к этому времени собраться». Да, подумала она, как писал какой-то поэт, «нам темные ночи даны для любви, и светлые дни — для войны». Бизнес — эта та же война. А на войне как на войне.
Впрочем, судя по уже достигнутой высоте восходящего к зениту светила, завтрак она проспала, время приближалось к ланчу. Надо срочно собираться в путь. Ведь она хотела сегодня вернуться на фирму, чтобы приступить к своим руководящим обязанностям. Дел накопилось невпроворот, и несколько дней уйдет на то, чтобы их хоть как-то «разгрести» и навести минимальный порядок. К тому же именно сегодня на фирму должна пожаловать гостья. А до ее прибытия желательно проинструктировать Ноэля и Марго, посвятив их в свои коварные замыслы. Конечно, за эти две недели она несколько раз общалась с ними по телефону, узнавая новости. Но вот деликатные вопросы предпочитала обсуждать с глазу на глаз, чтобы видеть реакцию собеседника.
Она спустилась в столовую, уверенная в том, что найдет что-нибудь съедобное. Пьер, как всегда, не подвел. Самого его, правда, уже не было. Уехал в город. На столе оставлена записка с разъяснением, где что найти. Поскольку аппетит набрал уже достаточную силу, она позавтракала довольно плотно. Омлет с фасолью, блинчики с кленовым сиропом, грейпфрут, гроздь винограда и кофе со сливками.
