Нина Иливицкая - Посмотри на меня
— Мне очень жаль, но я выйду замуж за Рея Гилфорда.
Ника вернулась к своему занятию, даже не заметив, как на месте Эйлин рядом оказался ее брат.
— Куда вы запропали, Вики, я уже час вас ищу! Вики, Рей, конечно, мой приятель, может, и нехорошо так поступать, но тут, знаете, не до всяких там… Короче, Вики, я в вас влюбился прямо не знаю как! Просто с ума схожу. Что-то не похоже, чтобы вы были очень уж влюблены в Рея. Слишком он самодовольный, верно? Хоть и нельзя так про приятеля… Вики, выходите за меня замуж!
И, к величайшему изумлению Ники, этот простак вдруг схватил ее в охапку — Она удивилась, что он так силен — и, обдавая запахом виски, принялся искать влажными открытыми губами ее рот. Ника с ужасом успела подумать, что, если его поиски увенчаются успехом, ее непременно стошнит. Это придало ей силы. Она резко вывернулась, оставив в руках Скотта жакет, который был накинут на плечи.
— Вот что, Скотт! — твердо сказала девушка. — Если вы еще хоть раз ко мне притронетесь, я выпрыгну за борт и доберусь до берега вплавь. Верите?
— Верю, — убитым голосом признался Скотт. — Вы, пожалуй, доплывете. И что мне теперь делать?
— Радоваться тому, что, несмотря ни на что, я хорошо к вам отношусь.
— Правда? — обрадовался бедняга. — Так я могу надеяться?
— Надеяться не вредно, — уклончиво ответила Ника. — Но руки больше не распускайте.
— А потанцевать с вами можно?
— Один танец, — милостиво разрешила Ника. — Не будьте навязчивым.
— Не буду! — И радостный Скотт побежал отдавать распоряжения.
Вскоре над палубой включили иллюминацию, зазвучала музыка, снова появились столики с напитками, и молодежь, шумя и препираясь, высыпала на палубу.
Иметь постоянного партнера по танцам здесь не полагалось, поэтому Ника, танцуя, переходила из объятий одного партнера в объятия другого. От уверенного, спокойного Лесли — к темпераментному Тому. От аморфного, разомлевшего от виски Скотта — к суетливому Крису с руками фокусника, которые незаметно оказывались вдруг в критической близости от запретных для посторонних мест ее тела. И, наконец, к Полу. Скотт был ей почти омерзителен, Крис раздражал, Лес и Том не оставляли безразличной, но Пол… Ника задыхалась в его объятиях, у нее кружилась голова и подкашивались ноги. Ей хотелось, чтобы «это» произошло, чтобы кровь в жилах перестала обжигать и напряжение, охватившее все ее тело, разрядилось.
Вскоре Ника заметила, что некоторых пассажиров уже нет на палубе, и заподозрила, что они все-таки исчезли «парочками». Раскисшего Скотта увели в его каюту. Тогда и Ника сказала Полу, что устала, и попросила проводить ее.
Перед дверью каюты он, взяв девушку за талию, властно развернул к себе лицом и поцеловал в жадно раскрытый, пересохший, словно от жажды, рот.
— Сегодня я всю ночь буду с вами, Вики.
Она вздрогнула, но он продолжал:
— Я буду писать ваш портрет. А когда закончу, надеюсь получить награду.
Он пристально посмотрел ей в глаза и, резко повернувшись, ушел.
В каюте Ника переоделась в синий шелковый халат и, прихватив пепельницу, улеглась прямо поверх покрывала. Сигарета сняла напряжение, досада ушла. Нике вдруг стало смешно. Как он значительно сказал: «Надеюсь получить награду!» Ника засмеялась: надо было не надеяться, а получать, пока она была готова. Тоже мне, сердцеед! Вот Кешка бы сразу это почувствовал — он чувствовал малейшее движение ее души и тела. И тут же откликался.
Ника попыталась представить, что происходило бы сейчас, если бы Пол не ушел. Он лежал бы теперь вместе с ней, ласкал ее, она ощущала бы на себе тяжесть его тела и, открывая глаза, видела перед собой его лицо… Чужое лицо… Ника рывком села, опрокинув на покрывало пепельницу. Не заметив этого, выкинула руки вперед, словно отталкивая кого-то. Нет! Господи! Что же ей делать, что делать?! Она вдруг ясно поняла, что никогда, ни за что не допустит до себя чужого: ни Пола, ни Рея, никого! Это была лишь рискованная игра, каприз желавшего любви тела. Только одного человека хотела она видеть перед собой, открывая глаза в часы любви! Она вдруг вспомнила его «Посмотри на меня!».
— Да, я хочу видеть тебя! Хочу… — прошептала она, словно он мог ее услышать.
Но Кешка — единственный, любимый, желанный, бесконечно родной — был потерян для нее навсегда. Ника уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала. Она плакала долго и горько и так и заснула, лежа поверх синего, обсыпанного пеплом покрывала.
Утром ее разбудила жизнерадостная Джин. Она сообщила, что яхта зашла в порт и все идут гулять. Ника обрадовалась возможности позвонить Вике — ей казалось, что она рассталась с сестрой много дней назад. Быстро оделась и выпила кофе в компании еще позевывавших Кейт и Лесли, таких же «сов», как она. Остальные уже позавтракали, а Пол, всю ночь работавший над портретом, только что лег и просил его не беспокоить. Перекусив, запоздавшая троица присоединилась к «жаворонкам», успевшим поплескаться в бассейне, и они веселой толпой сошли на берег.
Ника изо всех сил старалась казаться такой же жизнерадостной и беззаботной, но Кейт, хорошо знавшая, каково это — улыбаться сквозь слезы, тихо спросила:
— Что с тобой, Вики? Скучаешь по Рею?
— Скучаю, — кивнула Ника, благодарно улыбнувшись.
Да, она скучала, очень скучала. Только не по Рею. По маме, по папе. По Кешке… И понимала, что обречена теперь скучать по ним до конца жизни. Хорошо бы недолго. Ника даже не испугалась, поняв, что жить не хочется. Только подумала — нет, нельзя. Ради родителей и сестры.
Она позвонила Вике из первого же таксофона и улыбнулась, услышав ее жизнерадостный голос (как странно они поменялись ролями).
— Тошечка, это я. Мы тут зашли в порт, решила узнать, как твои дела…
— Отлично! Никитка, держись за что-нибудь, не падай! Твой Рей просто чудо! Представляешь, я разревелась при нем — вспомнила о родителях. И он снарядил целую экспедицию: яхту, шхуну и гидроплан. Они обыщут все острова. Я уверена, я просто точно знаю, что мама с папой найдутся! Никитка, ты чего молчишь? Никит?
Что может сказать человек, приговоренный к смертной казни или, что вернее, к пожизненному заключению и в последнюю минуту помилованный? Ника долго пыталась проглотить комок, застрявший в горле, потом тихо и радостно спросила:
— Тош, значит, я теперь могу не выходить замуж за Рея?
— Почему?!
— Вика, сестренка, я люблю другого. Я люблю Кешку. Я очень его люблю, Тошка! Я без него не могу жить… — Ника повторяла и повторяла эти слова, теперь уже сквозь слезы, бурно и неудержимо хлынувшие из глаз, из стремительно оттаивающего сердца…
