Эвелин Кингсвуд - Кусочек рая
— О чем вы беседовали? — поинтересовалась она, когда, взяв ключи от номеров, они двинулись дальше.
Хосе гордо вел спутницу через нарядно украшенное фойе к устланной ковром лестнице.
— Мне хотелось выяснить, не останавливались ли здесь какие-нибудь англичане, не бронировали ли номера…
— Ох! — Девушка чуть не упала, зацепившись ногой за коврик. Во рту сразу же пересохло. — И что же тебе сказали? — еле ворочая языком, спросила она.
— Здесь нет ни одного англичанина. — Его черные глаза настороженно смотрели на нее. — Но, разумеется, они могут быть в других гостиницах.
— В других… — Лилит оборвала себя, прогоняя мрачные мысли. — Мне здесь нравится, Хосе.
Она так радовалась, что хотя бы в этой гостинице нет Берта, что проглотила ужин, не замечая, что ест. Она рвалась на празднично украшенные улицы.
Наконец они вышли, и их тут же подхватил людской поток.
— Это какой-то калейдоскоп цветов и нарядов, — заметила Лилит, наслаждаясь мороженым, которое Хосе купил у уличного торговца.
Девушка вертела головой, рассматривая окружающих. Но толпа стала быстро редеть, и еще через некоторое время на улице остались лишь случайные прохожие.
— Куда все исчезли? — удивленно спросила она.
— Думаю, отправились спать, — ответил Хосе. — Праздник начнется рано утром.
Неожиданно он стремительно наклонился к Лилит и кончиком языка слизнул с уголка ее рта капельки мороженого.
— Ой, красавица! От тебя исходит аромат свежести, — смущенно сказал он. — Ты пахнешь чем-то необыкновенным.
Оторопевшая Лилит уставилась на спутника широко раскрытыми глазами. В свете уличных фонарей его лицо показалось действительно добрым, родным, и она потянулась к нему, испытывая неодолимую жажду ответить на прикосновение. Каждая жилка ее тела запульсировала от нахлынувшего желания, которое непроизвольно вспыхнуло где-то в глубине, как проблеск маяка во мраке.
— Тебе не нравится мой запах? — в замешательстве спросила она.
— Он ни с чем не может сравниться, — пробормотал Хосе, отворачиваясь. — Я совсем забыл, что мы договорились не прикасаться друг к другу.
— И эта договоренность продолжается? — Вопрос вырвался непроизвольно. — Разве сейчас мы… не попробовали?
— Я хочу большего, красавица. — Теперь он старался разглядеть выражение ее лица. — Мне хочется держать тебя в своих объятиях. Но я не могу это сделать с девушкой, которая до сих пор не назвала своего имени.
Его слова прозвучали как неожиданный удар и тут же увеличили между ними дистанцию. Он продолжает относиться ко мне с недоверием, подумала Лилит. И верно, с какой стати он должен мне доверять, если до сих пор я так и не назвала своего имени.
— Моя фамилия Осборн. — Девушка едва шевелила губами в надежде, что по их движению будет понятно, что она пытается сказать. У нее не было сил громко произнести слова. — Мне двадцать пять лет. Я приехала на отдых с человеком, который неожиданно для меня оказался женатым…
Как можно было допустить подобное признание? Оказаться такой наивной и доверчивой? Но раз уж это произошло, стоит ли осуждать Хосе за подозрительность?
Мысленно она старалась найти для себя оправдание. Я же просто вошла в море, чтобы как-то успокоиться. И как только почувствовала, что начинаю терять силы, сразу же попыталась вернуться…
Бесполезно! Ее поступкам нет оправдания! Упрямая скрытность не помогла ей, а, наоборот, еще больше усложнила жизнь. Следовало бы самой справиться с собственными проблемами, а не трусливо прятаться от них. Сейчас она это поняла с особой остротой. Никакие оправдания не принесут облегчения! Откуда же это малодушие?
Нежное прикосновение руки отвлекло ее от мрачных мыслей. Девушка зябко вздрогнула и вгляделась в стоявшего рядом Хосе. Его фигуру, застывшую около уличного фонаря, окружал золотистый ореол.
— Идем, красавица. — Положив руку на девичью талию, он повлек Лилит за собой. — Выкинь все неприятные мысли из головы.
На всем пути до гостиницы он говорил только о предстоящем празднике.
Полночи Лилит не могла сомкнуть глаз, размышляя о своем положении, стараясь догадаться, понял ли он ее невнятную историю. А потом как-то сразу провалилась в глубокий сон. Когда Хосе постучал в дверь номера, ей показалось, что она заснула лишь пять минут назад, и сразу же вспомнила, что они договорились не пропустить начала праздника. Включив лампу на тумбочке, девушка выпрыгнула из постели и принялась судорожно натягивать одежду и, еще не проснувшаяся, появилась перед Хосе.
Выйдя из гостиницы, они присоединились к толпе, направляющейся к центру торжества. Всюду царили бархатные предрассветные сумерки. Все предметы, казалось, были затянуты серой вуалью и только на востоке проглядывала узкая бледно-розовая полоска неба.
— Эй, красавица, проснись! — Затормошил спутницу Хосе, глядя на ее слипающиеся веки.
— Мм… м? Ох… — Девушка посмотрела на него. Он держал в руках две цветные розетки, специально изготовленные к празднику. — Нет, позволь мне. — Не дожидаясь ответа, она взяла одну из них и закрепила на его черной жилетке, затем оглядела белую накрахмаленную рубашку и тщательно отглаженные брюки. Галантный кавалер осторожно, чтобы не уколоть, прицепил вторую розетку ей на грудь. Обменявшись праздничными символами, они улыбнулись друг другу.
— Это добрый знак, — сказал Хосе. Она не стала спрашивать, что он имел в виду.
Вокруг вовсю кипело веселье. Отовсюду слышались песни, люди зажигательно танцевали. Людские голоса, звуки музыки, топот ног сливались в необычную какофонию. Поднимающееся солнце окрашивало людей, постройки, цветущие деревья в фантастически яркие цвета. Когда солнечный диск выплыл из-за крыш домов, Хосе предложил немного подкрепиться, что они и сделали, стараясь не опоздать к началу традиционного парада.
Они старались не пропустить ничего. Парад начался шествием оркестров. Перед ними проходили музыканты, одетые в национальные костюмы минувших эпох. За оркестрами следовала карнавальная процессия в масках, изображавших злых и добрых персонажей народных преданий и легенд.
Когда парад закончился, Лилит, почувствовавшая голод, несмело проговорила:
— Я бы не прочь что-нибудь съесть.
— Испытываю такое же желание, — поддержал Хосе. — К тому же я обещал угостить тебя бандерильяс. Помнишь?
Он повел ее к старому рынку, где на вертелах жарились бычьи туши. Им нарезали кусочки сочного мяса, приложив к нему андалузский салат. Хосе попросил еще плетеную бутылку молодой малаги. Десерт тоже был необыкновенным: восточные сладости из Марокко и крепкий кофе.
