Шери Уайтфезер - Любовь - моя защита
Она уже натянула через голову футболку и надела трусики. Расцветка леопарда, заметил он. Зак подозревал, что и лифчик такой же расцветки. Комплект. Не размышляя, он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, чтобы пожелать доброго утра и поприветствовать ее, как муж приветствует свою жену.
Она застонала, и он отступил. Рядом с Натали он забыл о своей мечте о заборе из белого штакетника, в которую всегда верил, о ценностях, которые его семья привила ему.
— Где твой завтрак? — спросила она.
— Остался на кухне. Я не мог принести все сразу.
Надеялась ли Натали когда-нибудь выйти замуж, или Хэлловей разрушил у нее и эту мечту? Он наклонил голову и заметил, какой уютной она казалась в домашней обстановке.
— Ты бы действительно могла стать кому-нибудь хорошей женой.
— Действительно? — Тарелка на ее коленях заколебалась. — Ты так думаешь?
— Несомненно, но я не специалист в этом вопросе. — Он решительно отодвинулся, желая держать язык за зубами, чтобы чувства не заманили его в ловушку. — Я сейчас вернусь. Принесу свой завтрак.
Когда он вернулся, Натали выглядела очень грустной.
— В чем дело?
— Что я сделала не правильно, Зак? Я не имела права спать с женатым мужчиной? Быть его любовницей?
Он сел на краю кровати.
— Да, это было не правильно. Я не могу объяснить тебе, как это больно, когда тебя обманывают.
Но то, что Хэлловей сделал с тобой в день убийства, еще хуже. И его жена, поклявшаяся увидеть тебя мертвой, никак не лучше.
— Я знаю, но это не извиняет моего поведения. Она играла со своей вилкой. — Брак — это священный союз, а я осквернила его.
Зак взял кофе.
— Это не значит, что ты должна лишить себя возможности найти хорошего парня и родить ему пару детей. — Он так хотел приласкать ее, но, чтобы не соблазниться на это, держал в руке чашку с горячим кофе, используя ее как барьер. — Ты была великолепна с Брисом и Тимми.
Она улыбнулась.
— Ты тоже. — Секундой позже ее улыбка угасла. — У Дэвида есть дети. Две девочки — подростки. Они, вероятно, думают, что я — самая большая дрянь в мире.
Зак увидел стыд в ее глазах, сожаление об ошибках, которые она не могла исправить. Но прежде он увидел ее раскаяние. Он знал, что она боролась со своим прошлым.
— Я не понимаю, почему жена Хэлловея во всем обвиняет только тебя. Она сама должна была развестись с ним. Давным-давно сказать ему, чтобы шел к черту.
— Эллен нравится быть женой бандита. Она любит власть. Она не собирается ничего терять.
— Она останется его женой, даже если его посадят в тюрьму? Даже если она знает, что он действительно лгун и обманщик? Хладнокровный убийца? Они друг друга стоят. — Зак отпил кофе и нахмурился. — Тем не менее я виноват в том, что произошло.
— Я тоже. Я виновата так же, как и ты.
— Именно поэтому мы больше не должны продолжать такие отношения, Натали. — Он глубоко вздохнул. — Между нами все и так слишком чертовски сложно.
— Я знаю, — сказала она. — Но, независимо ни от чего, я буду думать о тебе как о своем друге. Раньше я никогда не была столь близкой ни с кем. Ты первый человек, который относится ко мне с уважением.
Ее слова заставили Зака почувствовать себя еще хуже. Натали благодарила его за дружбу, которую он собирался прекратить.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В воскресный полдень Натали стояла на пороге своего дома. Вчера она стала владелицей подержанного «мустанга». В некотором смысле это был ее первый автомобиль или по крайней мере первое транспортное средство после разрыва с Дэвидом Хэлловеем.
Она посмотрела на машину и сжала ключи. Ей не надо теперь просить Зака отвезти ее на рынок. И он не зайдет к ней больше, чтобы просто покатать ее вокруг города.
Натали открыла дверцу и села за руль, собираясь направиться к озеру, посмотреть на лодки, провести немного времени одной. Но как только она очутилась на дороге, она направилась по шоссе к Спокану.
К Заку.
Костяшки ее пальцев побелели. Удивится ли Зак, увидев ее? Да и вообще дома ли он?
Через час Натали свернула на его улицу и припарковалась перед его домом. Его гараж был открыт, и в очередной раз она спросила себя, зачем приехала сюда.
И внезапно поняла, зачем. Пришло время позволить ему уйти. Она закрыла глаза. Сможет ли она сделать это? Сможет ли прекратить их отношения?
Освободить его от долга перед к ней? Она открыла глаза и вздохнула. Разве у нее есть выбор? Она не могла привязать его к себе навсегда.
Натали посмотрела в сторону его дома и увидела, что Зак только что перешел в гараж из своей прачечной. Она вышла из машины, и он заметил ее.
Мгновение она стояла, замерев. Они молча смотрели друг на друга. Он был одет в старую футболку и поношенные джинсы, в руке держал банку с содовой, в задний карман его джинсов была засунута тряпка. Она поняла, что он работал со своим грузовиком. И ходил за водой.
Наконец она шагнула к дому, а он вышел из гаража. Они не занимались любовью с четверга, с той самой ночи, которая началась с телефонного разговора, но оба хотели этого. Каждый раз, когда видели друг друга, они с трудом сдерживались, чтобы не броситься в объятия друг другу.
— Не ожидал увидеть тебя, — сказал он хриплым голосом.
— Я не собиралась приезжать. Это вышло совершенно неожиданно.
Так же неожиданно возникали их любовные ласки. Все, что происходило между ними, казалось, жило собственной жизнью.
Она заметила у него темные круги под глазами.
Это было доказательством того, что он плохо спал, того, что его ночи стали невыносимыми из-за их с Натали отношений — так же, как страх и одиночество пожирали ее ночи.
Он протянул ей банку содовой.
— Хочешь?
Она вздохнула.
— Нет, спасибо.
Ей очень хотелось поцеловать его, снова почувствовать сладость его губ, заманить его в свои объятия. Но это только сделало бы ее похожей на шлюху, какой она, по словам Дэвида, и была. Сколько раз она могла бы заниматься любовью с Заком?
Спать с мужчиной, который все еще оставался ее инспектором?
Он показал ей в сторону крыльца.
— Давай присядем? Она кивнула, и они сели напротив друг друга на цементные ступеньки. Его дом был скрыт густой листвой, и она вдыхала запах цветов.
Он нажал на банку, крышка хлопнула и открылась. Натали наблюдала за тем, как он пьет, за тем, как двигались мускулы на его шее, когда он глотал содовую.
— Жалко, что все так вышло, — сказала она.
— Что вышло? — Зак наклонил голову. Его волосы были растрепаны, на рубашке виднелись пятна машинного масла.
— Все. Все, что мы делали с тобой, было нехорошо.
