Синтия Пауэлл - Покоренный дикарь
Судя по всему, бассейн ему не помог. Он всего пару минут назад вышел оттуда, а уже одна только мысль о Фалин вызывает у него эрекцию. Он ни разу еще не встречал женщину, которая бы так быстро возбуждала его. Бренд почувствовал желание сделать ее своей немедля. Больше ждать он не мог.
Сердце сильно забилось, когда Бренд подошел к двери ванной комнаты и взялся за ручку.
Его тело горело, но все же он был мужчиной, а не животным. Им все еще управлял разум, а не инстинкты. Он безумно хотел обладать Фалин, ее телом и душой, но не забывал, что она должна сама прийти к нему.
Ему придется подождать, рано или поздно она придет к нему. А может, этого не произойдет никогда. Но по-другому он не хотел. Его чувство к Фалин было не только простым физическим желанием. Он хотел иметь все: ее доверие, ее страстность, ее чистосердечность — или ничего. И если она сама примет это решение, это сделает их близость еще сладостнее. Поколебавшись еще секунду, Бренд снял пальцы с дверной ручки и направился в свою комнату.
Фалин выключила воду и, обмотавшись полотенцем, вышла из ванны, наслаждаясь чистотой и свежестью тела. Наконец-то она снова пахнет собой. Она протерла запотевшее зеркало и с любопытством взглянула на себя. Что-то незнакомое появилось в огромных зеленых глазах, смотревших на нее. В них застыло ожидание.
Все ее тело было охвачено ожиданием чего-то. Или кого-то. Об этом свидетельствовали полуоткрытые в ожидании поцелуя губы, яркий румянец на щеках, набухшие соски.
Фалин инстинктивно понимала это и прекрасно знала, что ей теперь нужно делать. Она должна рискнуть. Последнее усилие над собой, и она пойдет к Бренду и вверит себя ему.
Ей нужно научиться доверять. Бренд уже помог ей однажды, наладив ее контакт с Фэнгом. Теперь ей не нужна его помощь. Она сама знала, как ей доказать ему свое доверие. Существовал только один способ.
Фалин решительно скинула с себя полотенце. Ее била нервная дрожь, когда она надела кружевное белье и накинула сверху шелковый халат. Она одевалась сейчас, чтобы вновь доставить ему удовольствие раздеть ее. Скоро. Очень скоро, если его желание было таким же сильным, как и ее.
Она провела щеткой по влажным волосам, но ей некогда было ждать, пока они высохнут. Босиком Фалин вышла из комнаты и пошла по коридору к его двери. Надвигались сумерки, и она слышала свирепый львиный рев, доносящийся из рощи.
Фалин не стала стучать. Боясь растерять свою храбрость, она просто толкнула дверь и вошла внутрь.
Бренд стоял у окна, но он мгновенно повернулся и встретился с ней взглядом. Его мокрые волосы были зачесаны назад. Мускулы заиграли на его обнаженной груди, когда он скрестил руки и облокотился на подоконник.
— Однажды я сказал тебе, что это запретная зона, — напомнил он. — Не стоит заходить сюда, если ты не рассчитываешь остаться здесь. На всю ночь.
Фалин сделала шаг вперед и увидела, каким желанием загорелись его глаза. Она знала свою силу.
— Мы больше не играем в игры, Фалин. Если бы это было игрой, ты знаешь, кто бы выиграл.
Фалин повернулась, чтобы закрыть дверь. Легким движением она толкнула ее, сжигая за собой последние мосты.
Она встретилась с ним взглядом:
— Ты также спросил меня, чего я хочу. Я хочу этого.
Бренд перевел дух. Фалин почувствовала, как наполняется жаром ее сердце.
Обратного пути не было. Впереди была ночь и Бренд, готовый разделить с ней ее страсть.
— И как ты этого хочешь? — спросил он, подходя к ней. — Чтобы все было скромно и прилично? Ты хочешь, чтобы я сказал «пожалуйста»?
Фалин покачала головой, но не смогла произнести ни слова, так она волновалась. Вместо этого она развязала пояс и сбросила халат на пол. Прохладный вечерний воздух ласкал ее еще немного влажную кожу. Фалин задрожала под пристальным взглядом Бренда.
— Пожалуйста, — прошептал он срывающимся голосом. — Пожалуйста, не делай больше так, если не хочешь оказаться в руках у обезумевшего дикаря.
Фалин дотронулась до тоненькой бретельки лифчика и посмотрела на него. Она знала, что это было сумасшествием, самым ненормальным ее поступком, но уже ничто не могла остановить Фалин. Желание принадлежать этому мужчине — страстному и нежному, пылкому и чуткому переполняло ее.
Фалин медленно спустила бретельку и обнажила одну грудь, в упор глядя ему в глаза. У Бренда перехватило дыхание. Фалин опустила другую бретельку, и вторая грудь показалась из белоснежного кружева.
— Фалин, — сдавленным голосом сказал Бренд, — ты очень опасная женщина. Красивая, но опасная.
От этих слов по ее телу пробежала дрожь. Фалин закинула руки назад и расстегнула лифчик. Но, когда кружево упало на пол, Бренд внезапно шагнул к ней и завел ее руки за спину. Он прижал ее к двери, его глаза неотрывно смотрели на ее соски, на голый живот и на шелковые трусики.
— Красивая, — повторил он. — Пожалуйста, позволь мне увидеть все остальное.
Говоря это, Бренд, одной рукой удерживая ее руки сзади, другой провел по животу вдоль резинки трусиков.
Фалин задрожала от возбуждения, когда его пальцы проникли под тонкую ткань и начали ласкать ее чувствительное тело.
Внезапно он выпустил ее руки, и она положила их себе на бедра, нервно теребя кружево, не в силах решиться на последний шаг. Бренд накрыл ее руки своими, сильными, жадными.
Томительно медленным движением они вместе начали снимать с нее трусики.
Через секунду они упали на пол маленьким белым комочком, а Фалин обнаженная стояла перед Брендом, дрожа всем телом.
— Теперь твоя очередь, — дерзко сказала она и протянула руку к «молнии» на джинсах.
Фалин резко потянула ее вниз, и у нее вырвался тихий возглас удивления, когда она обнаружила, что под джинсами у него ничего не было.
Вместо белья она увидела темный треугольник волос, которые окружали его возбужденную плоть. Фалин вспомнила ту ночь у бассейна. Тогда ее поразили красота и размеры его члена. Сейчас, вблизи, он показался ей в два раза больше.
Внезапно вся ее дерзость куда-то исчезла.
Фалин отступила назад к двери, думая, что произойдет с ней, когда его член окажется внутри ее тела. Яркая картина предстала перед ее глазами, и она почувствовала легкий страх. Фалин не была уверена, что ее тело способно будет принять его.
— Ты в порядке, Фалин? — тихо спросил он. — Теперь тебе уже поздно бояться меня.
Она покачала головой. Бояться?! Да она с трудом стояла на ногах.
Бренд откинул с ее лица прядь волос и нежно погладил по щеке:
— Мы можем остановиться сейчас, если ты хочешь.
Больше всего на свете он хотел, чтобы ей было хорошо с ним. Но, если она не хочет, он не будет ее подталкивать, не будет заставлять ее делать то, к чему она еще не готова. Но сам он уже давно готов принять ее в свои объятия.
