Мод Лэрби - Вечная игра
— Я стучал, но вы, верно, не слышали, занятые вот этим. — Он показал на бумаги.
Эмма хотела ему сказать, что воспитанные люди, не получив ответа, обыкновенно уходят, но промолчала.
— Я нашла школьный дневник отца. Вот решаю теперь — сохранить его или выбросить. Вам что-нибудь надо?
— Да. Сегодня у нас последняя игра. — Брент посмотрел на кошку и перевел взгляд на Эмму. — И мы устраиваем прощальный вечер. Он состоится у меня, и команда уполномочила меня пригласить вас.
— Да?
Она была польщена, тем более что ей понравились те женщины, с которыми она познакомилась и с удовольствием бы подружилась.
— Да. — Брент улыбнулся, увидев, как она зарумянилась. — Они просили, чтобы я лично зашел и пригласил вас.
— Я приду. Что принести? — Эмма просияла.
Дружелюбное выражение на лице Брента согрело ее, как солнышко, прорвавшееся сквозь грозовые тучи.
Эмма решила, что сейчас подходящий момент исправить то сложное положение, в которое она попала из-за своего вранья и бесчисленных обещаний держать его на расстоянии.
— Ничего. — Он покачал головой, не сводя с нее глаз. — Я все заказал. Мы выиграли двенадцать игр из восемнадцати. Это лучше, чем в прошлом году.
— Разве здесь можно что-то заказать?
Он наморщил лоб.
— Разумеется. Хотя мы живем не в Вашингтоне, но и у нас тоже кое-что имеется. Две дамы взялись за это дело. Не бойтесь, вам понравится.
— Почему бы вам не перестать говорить гадости? — Она стиснула зубы.
Обстановка мгновенно стала напряженной.
— Просто вы отличная цель.
Отвернувшись, Эмма вытащила очередную папку из ящика.
— Идите и дрессируйте ваших собак, Брент.
Он ухмыльнулся и исчез.
Эмма открыла папку и, увидев в ней старые оплаченные счета, бросила ее в кучу. Затем вновь наклонилась к ящику, чтобы достать следующую. Надо непременно настоять на том, чтобы он стучался, по крайней мере, у нее будет время приготовиться к встрече, уж если ничего другого не остается…
Вечером Эмма надела открытое летнее платье, особенно тщательно причесалась и подкрасилась. Она не помнила, как оказалась на крыльце Брента. На сей раз она даже не стала убеждать себя, что не хочет ему понравиться.
Постучав, она прижала руки к груди, не зная, как будет в первый раз чувствовать себя в доме соседа. Брент распахнул дверь, и на секунду оба застыли, с удовольствием разглядывая друг друга. Он, как всегда, был в джинсах и простой спортивной рубашке. Оглядев ее с ног до головы, он остановился на ее лице.
Эмме понадобилось время, чтобы справиться с охватившим ее волнением.
— Привет, — как можно беспечнее проговорила она.
— Привет. Входите. Все уже в сборе.
Отступив в сторону, Брент пропустил Эмму, и она оказалась в скромной, но очень удобной и уютной гостиной. В ней было много женщин в спортивной униформе с мужьями и приятелями. Эмма очень расстроилась, когда поняла, что оделась не к месту и не ко времени.
Правда, она недолго предавалась огорчению, поскольку Брент с ходу вовлек ее в разговор. Все окружили Эмму и стали расспрашивать, как она съездила в Вашингтон, сетуя на трудную дорогу.
Эта вечеринка доставила ей куда больше удовольствия, чем все приемы в посольстве. Здесь не надо было ни о чем беспокоиться. Она не отвечала ни за кухню, ни за напившихся гостей, которых почему-то всегда тянуло искупаться в бассейне. Несколько часов она могла совсем ни о чем не думать и просто радоваться жизни.
Брент довольно часто подходил к ней, брал за руку, чтобы привлечь к себе внимание, и заботливо интересовался, все ли в порядке. Она отвечала ему сияющими глазами и счастливой улыбкой.
Когда гости начали потихоньку расходиться, Эмма тоже направилась к двери, но Брент перехватил ее и беспокойно заглянул в глаза.
— Вы еще не уходите?
— Я…
— Останьтесь. Я вас провожу.
Эмма была не в силах противиться ему.
Когда откланялся последний гость, не забыв поздравить Брента с успехом команды, он закрыл дверь и с улыбкой посмотрел на нее.
— Закончился еще один успешный сезон.
— Вы должны ими гордиться.
Он подошел ближе, и Эмма повернулась к столу, на котором Бог знает что творилось, не говоря уже о бокалах и тарелках, которые оказались не только в столовой, но и в гостиной.
— Давайте я вам помогу с посудой.
— Нет. Я уже заплатил, чтобы убрали. Я вас провожу.
Слегка обняв девушку, он вывел ее на крыльцо и взял за руку, словно им предстоял долгий путь, а не несколько шагов до соседнего дома. Эмма затрепетала.
— Вам холодно? — Брент повернул к ней лицо, казавшееся голубоватым в свете луны. Он обнял ее за плечи, отчего Эмма едва не лишилась чувств. — Надеюсь, это не малярия? — озабоченно спросил он и пощупал ее лоб.
— Нет. О нет…
Почувствовав прикосновение его ладони, она подняла руку, чтобы оттолкнуть ее, но почему-то вдруг прижала ее еще сильнее. Надо было срочно что-нибудь придумать.
— Ой, я забыла включить свет, — прошептала она.
— Неважно. — Дыхание Брента ласкало ее лицо.
Он передвинул руку ей на затылок, явно намереваясь поцеловать. Она боялась, что он это сделает, но, пожалуй, еще больше того, что не сделает. Его губы слегка приоткрылись, сердце ее готово было выскочить из груди.
Уже несколько недель Эмма постоянно думала об этом, стараясь представить, как все произойдет и что она почувствует. Брент не покидал ее мыслей, смущал ее сны, заставлял мечтать о неизведанном наслаждении. Однако реальность превзошла все самые смелые ожидания. Брент обеими руками придерживал ее голову, словно она была священным сосудом, из которого он пил божественный нектар, постанывая от наслаждения, все сильнее разжигая в ней огонь страстного желания. Эмма не помнила, чтобы кто-нибудь целовал ее с таким жаром, с такой страстью. Дэниел? Нет. Куда ему!
Когда они оторвались друг от друга, его глаза сверкали в темноте, как драгоценные камни. Брент, по-видимому, не собирался выпускать ее из своих объятий.
— Ты ведь не собираешься замуж за этого Кендола? Будь же умницей! — прошептал он.
Ну, как она может быть умницей, когда у нее так бьется сердце? Эмма облизнула губы.
— Нет… Просто мы давно знакомы… Иногда говорили о браке, но так… вообще… Знаешь, я хотела ему сказать…
Он взял ее за плечи, обжигая своим прикосновением.
— Что сказать? Неужели ты не понимаешь, что ему нужны только твои деньги?
Он снова притянул ее к себе и впился губами в ее губы.
На сей раз он целовал ее иначе, не так нежно, скорее, жадно и требовательно, и Эмма не могла устоять. Она обняла его за шею. Даже не так. Она вцепилась в него, словно боялась упасть.
