Ливия Элиот - В объятиях прошлого
– Кажется, я уже никогда не уйду отсюда, – прошептал Дэниел.
Все следующее утро они провели в постели. Занимались любовью, разговаривали и опять занимались любовью. В десять Дэниел поднялся, оделся и сходил в магазин. Потом сам приготовил яичницу, салат и открыл шампанское. Они выпили всю бутылку и снова занялись любовью. В полдень Джина позвонила Ольге, а Дэниел своим людям. Они выторговали себе еще несколько часов.
Ей хотелось только одного – чтобы этот день не заканчивался никогда. Она была счастлива и каждый раз, когда он вставал, выходил или просто разжимал объятия, ощущала стылый холодок одиночества.
10
Прием удался на славу. Гостей собралось несколько десятков, и они, разбившись на группки и пары, неспешно перемещались из одного зала в другой. В каждом зале стояли столы с выпивкой и закусками. Из скрытых динамиков звучала классическая музыка. Все, что нужно для неформального общения.
Клэр бывала на разных благотворительных вечерах и знала, что успех подобного рода мероприятий зависит в первую очередь от изобретательности, энергичности и фантазии устроителей.
Сегодняшний вечер шел по знакомому плану. Сначала гостей щедро поили, потом кормили, а потом их брали в оборот. Традиционный сценарий.
Всю выручку от продажи выставленных на аукцион предметов предполагалось направить в фонд помощи африканским детям. Благая цель – благие средства.
Просмотрев заранее каталог, Клэр отметила для себя пару вещиц. Современные раритеты ее не интересовали. Только извращенцы готовы выкладывать тысячи долларов за носовой платок Джимми Хендрикса, ночную рубашку Мадонны – то и другое нестираное, гордо сообщали составители – или стоптанные башмаки Элтона Джона. Другое дело чайный сервиз испанской королевской семьи или китайская ваза эпохи Мин. Именно на них и нацелилась Клэр.
Ее узнавали. Ей кивали. С ней раскланивались. Но мужчины все же обходили ее стороной – слишком холодна, а женщины старались не замечать и отворачивались – гордячка.
Да, войти в круг избранных нелегко. Но можно. Деньги решают многое. Почти все. Пройдет несколько лет – и эти люди, считающие себя аристократами, элитой, склонятся перед ней.
Конечно, будь жив Саймон...
Начался аукцион.
Чайный набор шел в самом начале, и Клэр, избрав верную тактику, быстро сломила двух или трех конкурентов и приобрела заветную вещь.
С вазой получилось хуже. Борьба за нее развернулась нешуточная, но мало-помалу соперники сошли с дистанции. Остался только один – моложавый мужчина с бородкой в стиле Джонни Деппа. Он не уступал. Когда сумма перевалила за определенный предел, Клэр благоразумно отступила. У каждого артефакта есть своя цена, и выбрасывать деньги на ветер недальновидно. Упустил одно – отыграешься на другом.
После объявления результатов, которые порадовали как организаторов, так, наверное, и африканских сирот, гости переместились в очередной зал, где их ждали кофе, шампанское и десерт.
Клэр разговаривала со знакомой, когда служитель галереи, извинившись, протянул ей сложенный вчетверо листок.
– Мисс Блейк, вам просили передать.
– Кто?
– Вон тот мужчина. – Паренек указал взглядом на господина с бородкой.
– Спасибо.
Она развернула листок.
«Прошу принять в знак глубочайшего уважения».
Клэр посмотрела на служителя.
– Больше ничего?
– Нет, мисс Блейк.
Она вернулась домой, когда уже смеркалось. Поднялась по ступенькам. Достала карточку. Набрала код на пульте сигнализации. И только тогда заметила у двери коробку, перевязанную шелковой лентой. Прихватив ее, Клэр вошла в дом.
Интересно, уж не поклонник ли у меня объявился? – подумала она, развязывая ленту.
Внутри коробки, в специальном футляре лежала та самая ваза.
Через два дня она знала о нем достаточно, чтобы принять решение.
Энтони Белл. Независимый консультант по финансовым инвестициям. Тридцать восемь лет. Выпускник Гарварда. Не женат. Детей нет. Богат. Независим. Свободен.
Клэр написала ему, что не может принять подарок, и отослала вазу.
Через день ваза вернулась к ней с букетом тщательно подобранных полевых цветов.
Она позвонила. Разговор продолжался пять минут и закончился тем, что Клэр приняла приглашение пообедать в ресторане.
В назначенный день он прислал за ней лимузин. Клэр надела элегантное платье цвета индиго, выгодно подчеркивавшее достоинства ее фигуры, сумочку и туфли в тон к платью и ограничилась минимумом украшений.
Костюм мистера Белла отличался сдержанностью, за которой чувствовалось дизайнерское качество.
Разговор касался общих тем и общих знакомых. Они уже заканчивали бутылку вина, когда Клэр упомянула о вазе.
– Вам все же придется ее забрать, Энтони. Я не могу принять такой дорогой подарок от незнакомого мужчины.
– Но ведь вам она нравится?
– Конечно.
– Тогда давайте устраним противоречие.
– Каким же образом?
– Познакомимся поближе, – глядя ей в глаза, сказал он.
Она ответила таким же прямым взглядом.
– Вы считаете это наилучшим решением?
– Да. – Он улыбнулся. – Если мое общество придется вам не по вкусу, вы вольны прекратить знакомство и поступить с вазой по своему усмотрению.
– Например, отдать африканским детям.
– Не возражаю.
– Что ж, – медленно произнесла Клэр, – мне нравится ваше предложение. Смелый и нестандартный подход.
– Если хотите, подумайте...
– В нашем случае в этом нет необходимости. Я знаю вас достаточно, чтобы принять решение.
– И каково же оно?
Она поднялась из-за стола.
– Мы поедем ко мне.
Если Энтони Белл и был удивлен, он ничем не выдал своих чувств.
Она поднялась в спальню, сняла туфли и начала расстегивать молнию на платье. Энтони помог ей, потом спустил с плеч бретельки, и платье с легким шорохом соскользнуло на ковер. Больше на ней не было ничего, если не считать тончайших шелковых чулок.
Она вынула заколку, и роскошные волосы рассыпались по плечам золотистым каскадом. Энтони снял пиджак, развязал галстук, сбросил туфли, стряхнул с плеч рубашку. Клэр стояла в двух шагах от него, бесстрастно наблюдая за происходящим. Он шагнул к ней, обнял одной рукой за талию и притянул к себе, дав ей оценить силу желания.
Последовавший за этим поцелуй подкрепил основательность его намерений. Остатки одежды полетели на пол. Она едва заметно кивнула, и он, подхватив ее на руки, шагнул к кровати. Игры были уже ни к чему. Он вошел в нее с ходу, остановился, отступил и задвигался в энергичном ритме, с каждым ударом проникая все глубже. Закусив губу, она ответила тем же.
Это было невероятно, но они как будто действительно слились воедино и пришли к финишу одновременно, содрогнувшись в объятиях друг друга.
