Эшли Дьюал - Если Небо Упадет
Мы уже не танцуем, дождь я уже совсем не слышу. Да, и музыку тоже. Поднимаю глаза на парня и очень тихо, практически беззвучно, не жалуясь и ничего не требуя, спрашиваю:
— Почему?
Мне кажется, я могла, что угодно спросить в ту минуту, лишь бы не это. Лицо Димы резко вытягивается, становится таким беззащитным, уязвленным. Опустив руки, он закрывает глаза, отворачивается, и каждый из нас, со своей болью, орет про себя во все горло: почему. Почему?
Думаю, достойного ответа на этот вопрос вовсе не существует. Лишь: потому что, вот просто так, а как иначе. Глупые оправдания и не единого нормального объяснения. Но черт подери, почему близкие умирают, зачем, кому это нужно? Почему кто-то болеет, кто-то нет. Почему кто-то счастлив, кто-то нет. Почему кто-то теряет все, абсолютно все, а кто-то нет.
— Мне кажется, самое время перекусить, — вновь поворачиваясь ко мне лицом, говорит Дима и выдает первую за все наше время знакомства лживую улыбку. — Как считаешь?
— Да, — смахивая слезы с ресниц, киваю я, — отличная идея.
Ложь, ложь, ложь. Куда это годится? Но лучше претвориться, будто все в порядке, чем расклеиться. Особенно теперь, когда и мне, и Диме есть ради чего жить.
В колонках играет Битлз. Я иду на кухню, пытаясь унять в груди грустное чувство досады, словно даже самый светлый момент сумела поглотить печаль. Неужели это будет преследовать нас всю жизнь и не даст никогда ощутить счастье в полной его мере. Не на половину. Не чуть-чуть. А как надо.
— Осторожно, — восклицает Дима, проносясь вихрем рядом со мной, — мы с Аидом жутко проголодались.
Пушистый комок держится когтями за его штанину и пищит так высоко и пронзительно, что хочется закрыть уши. Навсегда!
— Он только что ел, — причитаю я. — Сколько можно?
— Я же говорил тебе: это настоящий мужчина. Как и я, между прочим. Мы много едим.
— А что вы еще делаете?
— Требуем и добиваемся, — с грозным видом отрезает Дима. — Еще хотим ласки, заботы. И молока — это персонально от Аида.
Я усмехаюсь, открываю холодильник, хочу достать сок, как вдруг слышу стук в дверь. Парень выгибает бровь:
— Ты ждешь кого-то?
— Да, нет.
Иду в коридор, на ходу заглядываю в зеркало. На голове ужас, волосы спутались и торчат в стороны. Недовольно придавливаю их правой рукой, другой открываю дверь и тут же сталкиваюсь с торнадо. Конечно, не в буквально смысле, хотя не знаю, что лучше.
Не дождавшись приглашения, мокрая Ленка забегает в квартиру и громко рычит:
— Я что тебе сказала? Что сказала тебе сделать?
— Лен, ты чего?
— Нет, ответь. Что я сказала тебе сделать, Мира? Ты совсем не хочешь по-хорошему, да? С тобой по-плохому разговаривать нужно, а? — Растеряно закрываю дверь, прижимаюсь к ней спиной и пожимаю плечами. — Что…, что ты плечами пожимаешь?! — злится подруга и подходит ко мне так близко, что я чувствую запах ее апельсиновых духов. — Я русским языком тебя попросила: перезвони! Помнишь?
— О, черт, — горбясь, шепчу я. — Извини, из головы вылетело абсолютно.
— Из головы у нее вылетело, — скрестив на груди руки, повторяет Лена. — Зачем ты так? Я места себе не находила. Вчера прийти не смогла. Нужно было решить дела с сессией. Думала, хотя бы сегодня дождусь от тебя звонка, но нет. Тишина. Изводишь меня или издеваешься, м? Клянусь, еще одна такая выходка, и я позову своего деда. Слышишь? Мира, серьезно. Это совсем не смешно…
— Лен…
— Просто наказание какое-то. Телефон тебе дала? Дала. Номер вбила? Вбила. Позвонить сказала? Сказала. Что ж ты за катастрофа, Берман? Какая на тебя управа? Окей, ты не должна отчитываться передо мной, не должна обо всем докладывать. Но черт тебя подери, я же волнуюсь! Вот где ты шлялась эти два дня? М? Где тебя носило?
— Не кричи, пожалуйста.
— Чего это не кричать? Нет уж. Прости, я хочу высказаться. Так вот. Спрошу еще раз. Куда ты пропала? Это из-за Димы, да?
— Лена, хватит, — покраснев, отрезаю я и расширяю глаза, — давай потом поговорим об этом.
— Почему? Что такое? Чего ты в сторону кухни зыркаешь? Я не понимаю. Что? — Подруга недоуменно хмурит лоб. — Скажи по-человечески.
Думаю, до нее доходит раньше, чем в коридор проходит парень.
— Привет.
Удивленно вскинув брови, подруга разворачивается и отвечает:
— Привет, Дим. Решил выкрасть Миру навсегда?
— Возможно. — Парень чешет маленькую шейку Аида. Тот громко мурчит, лежит на спинке в его ладони и смешно шевелит лапками. Криво улыбнувшись, парень поднимает взгляд. — Я наверно пойду. Не буду мешать вам.
— Что за глупости, — отмахнувшись, выдыхает Ленка. — Мешаю я.
— Может, уйти мне? — с сарказмом интересуюсь и фыркаю. — С чего вы вообще решили, что кто-то кому-то мешает? Проходи Лен. Мы как раз хотели придумать что-нибудь из еды.
Думаю, никто не ожидал такого поворота событий. Ни Дима, ни Лена. Они замолкают и смотрят на меня огромными, удивленными глазами, словно спрашивая: ты серьезно? Но я действительно серьезно. Мне не хочется отпускать никого из них. Хочется посидеть в компании близких людей. Как раньше.
Подруга подозрительно прищуривает глаза, медленно снимает мокрые кроссовки, будто ждет подвоха. Однако его нет.
— Что ж, почему бы не остаться, — немного неуверенно пропевает она. — Мы можем стать героями, хотя бы на один день.
Улыбаюсь. Если Ленка переводит с английского знакомую ей песню, значит она в хорошем настроении. Это благословение.
На кухне достаю из холодильника все продукты. Их немного: молоко, яйца, яблоки, четыре котлеты, засохший кусок докторской колбасы, консервированная кукуруза и один слегка смятый помидор.
— Мда, — облокачиваясь о стол, тянет Лена, — негусто.
— Мы можем приготовить омлет, — предлагает Дима.
— Омлет — туалет.
— Лен!
— Что? Ну, вырвалось.
— Я могу сбегать в магазин, — вновь пытается спасти ситуацию парень. — Тут недалеко вроде.
— Под ливень? Не выдумывай.
— Как насчет шарлотки? — Выжимая в мойку волосы, спрашивает подруга. — Если есть мука, то можно без проблем приготовить яблочный пирог. Хотя еще нужно сливочное масло…
— Сейчас посмотрю. — Вновь открываю холодильник и довольно улыбаюсь, — фортуна на нашей стороне, ребятки.
Дима криво лыбится и игриво шевелит бровями:
— Адская кухня!
— О да, — подхватывает Ленка. Смеется и внезапно ударяет кулаком по столу. — Я — шеф Гордон Рамзи, и сейчас я буду издеваться над вами, жалкие людишки! Быстро взяли три яйца. Быстро! Вылили содержимое в миску и взбили, понятно?
— О, шеф, я не умею взбивать яйца, — подыгрывая, плачет Дима.
