Генриетта Рейд - Сестра невесты
— Боб, напоминаю, — менторским тоном объявила я, усаживаясь за рабочий стол, — мы договорились: у нас чисто деловые, платонические отношения…
Не успела я закончить фразу, как он подошел ко мне и, поцеловав меня в лоб, трагическим голосом изрек:
— Ты бессердечная, жестокая, бесчувственная женщина. Мужчина ведь имеет право на малую толику нежности и внимания.
— Только не в рабочее время, — отрезала я, и он безропотно удалился в свой кабинет.
Несколько часов я провела, разгребая документацию. Мне пришлось несколько раз призывать доктора на помощь.
— Я врач, а не компьютер, — возмутился Боб, поглощенный чтением медицинского журнала, когда я в пятый раз оторвала его от дел.
Зазвонил телефон, Боб шепотом учил меня:
— Возьми трубочку и самым нежным голосом объяви: «Резиденция доктора Роберта Причарда».
На другом конце провода перепуганная женщина, назвавшая себя миссис Эшмор, просила доктора немедленно приехать в Эшмор-Хаус. Обеспокоенная, я подняла глаза на Боба и, закрыв трубку рукой, сказала:
— Боб, это из усадьбы, там что-то произошло.
Доктор схватил телефон и быстро задал несколько вопросов. Лицо его омрачилось.
— У меня плохие новости, Эстер: что-то случилось с Эверил, но у миссис Эшмор ничего не поймешь. Собирайся, едем.
Доктор действовал ловко и четко, через минуту он был готов и полностью экипирован. Вот что значит профессионал, восхитилась я.
— Не волнуйся, — сказал он мне, — я уверен, ничего страшного не произошло. Жаль, что пришлось разговаривать не с Сибил, до чего же это умненькая, расторопная девчушка.
— Говорят, миссис Эшмор ее нещадно эксплуатирует, а она не ропщет, потому что…
— Потому что может быть рядом с Вэнсом. Между прочим, — грустно улыбнулся доктор, — все наши разговоры сводятся к одной теме: Вэнс. Пора с этим покончить. Мне не нравится эта личность.
По мере приближения к поместью во мне росло беспокойство: сильно ли пострадала сестра, сможет ли она справиться с физическими и душевными проблемами.
Не успели мы подъехать к дому, как из дверей нам навстречу выбежала полная девушка. Очки без оправы, короткие светлые волосы невыгодно подчеркивали круглый овал лица.
— Что случилось? — спросил Боб у Сибил.
— Она, видимо, споткнулась… мы нашли ее без чувств у подножия лестницы, — объяснила девушка и провела нас через холл к большой дубовой лестнице.
Сразу же появилась миссис Эшмор. Обычное хладнокровие изменило ей: из прически выбилась прядь волос, юбка сидела криво.
— О, доктор Причард, как хорошо, что вы уже приехали…
— Что произошло?
— Эверил упала с лестницы. Не знаю, как это могло произойти…
— Где она?
— Вэнс отнес ее в мою комнату. — Подняв руку, она указала на нужную дверь. — Она лежала без сознания, бледная как смерть…
Я не стала дальше слушать и взбежала по лестнице наверх… и застыла на месте: из приоткрытой двери лился серебристый насмешливый смех моей сестры. Так она всегда смеется, когда злится. Я вздохнула с облегчением: травма не тяжелая. Господи, всполошилась я, мой озабоченный вид приведет ее в негодование, особенно если учесть, что меня вообще не должно быть в Эшмор-Хаус.
Я пригладила волосы, поправила платье и уже шагнула было в сторону приоткрытой двери, как услышала голос Эверил:
— Разве не ты постарался убрать Клайва из моей жизни, Вэнс?
— А что мне оставалось делать? — раздался глухой мужской бас. — Тебе же не нужен был скандал. Представляешь, если бы вся история стала достоянием публики? Надо было удалить Клайва. Все ведь закончилось благополучно, не правда ли? — злобно цедил сквозь зубы Вэнс. — Что тебе еще надо?
— Отступать некуда, Вэнс. — Эверил перешла на крик. — Ты устранил Клайва. Ты не можешь теперь меня бросить. Я тебе этого не позволю. Ты меня считаешь дурочкой, думаешь, я ничего не понимаю… — Послышалось тихое бормотание.
Я в ужасе попятилась назад, пока не уперлась в резную ограду лестницы. Не знаю, сколько я так простояла, зажав рот рукой и вперив обезумевший взор в дверь. Я была точно в параличе. Боже мой, мои худшие подозрения подтвердились: от Клайва просто-напросто избавились…
Дверь внезапно широко распахнулась, пропуская Вэнса. Наши взгляды встретились. Вэнс сразу же заметил, что я на грани обморока.
— Эстер, успокойся. С ней ничего страшного не произошло. Пусть врач ее, конечно, осмотрит. Кстати, где он? Мать звонила ему сто лет назад.
— Я здесь. Ваша мать не давала мне подняться к больной, излагая подробности случившегося:
— Можете проверить, насколько точен ее диагноз, — улыбнулся Вэнс и сбежал вниз по лестнице.
Боб направился к Эверил, я за ним. Я была потрясена: на широкой постели неподвижно лежала мертвенно-бледная сестра, ее лицо осунулось, глаза были закрыты.
Я ахнула, сжавшись от ужаса.
Боб подошел к кровати и, внимательно посмотрев на распростертое перед ним существо, сказал:
— «Дама с камелиями», сцена «На смертном одре». Спектакль окончен, Эверил. — Доктор говорил резко, он понял, что молодая женщина вне опасности, и дал волю своему раздражению.
Эверил широко распахнула аквамариновые глаза и звонким голосом ответила:
— Ошибаешься, милый Боб. У тебя болезненное воображение.
— Никакое оно не болезненное. Это ты опять лицедействуешь.
— Как ты груб, — снисходительно вздохнула Эверил. — Да, я особенно не пострадала, но у меня вывих лодыжки.
— Гм, ты действительно повредила лодыжку, и притом серьезно, — сказал доктор.
— Но ты все исправишь с помощью компрессов и повязки. Я должна быть в форме к празднику. — Она с улыбкой заглянула Бобу в лицо, но тот хранил молчание. Эверил забеспокоилась: — В чем дело? Почему ты стоишь с таким видом, точно нашел у меня что-то серьезное.
— У тебя серьезная травма, — тихо ответил доктор.
Эверил нетерпеливо пошевельнулась и вскрикнула от боли.
— Какая разница. Я же поправлюсь к празднику, а остальное меня не волнует.
— Должен тебя огорчить, в ближайшее время ты не поправишься. У тебя скрытый перелом, и тебе придется долго находиться в покое.
— Нет, этого не может быть! — воскликнула Эверил.
— Может, — последовал ответ, — и считай, тебе повезло…
Но Эверил не нуждалась в утешении. Она метнула на Боба гневный взгляд:
— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы сомневаться в твоей честности. Хотя складывается впечатление, что ты нарочно все драматизируешь, чтобы лишить меня возможности участвовать в шоу. По-моему, ты не прочь расквитаться со мной.
— Не понимаю, о чем это ты, — спокойно ответил Боб. — Эта акция только тебе кажется такой важной, мне же она представляется маскарадом, на котором большие шишки будут пускать пыль в глаза и мечтать о том, чтобы их фотографии попали на первые полосы газет. Будешь ты там крутиться или нет, меня абсолютно не волнует. У меня в Уэрфильде есть более важные дела, чем держать тебя за руку и утешать.
