Лоррен Мартин - Цветные бусы мечтаний
Он еле заметно пожал плечами, экономя силы.
— Никак. Поэтому надо брать ноги в руки.
— Но мы должны остановиться и сделать вам перевязку, — запротестовала Кэтлин.
Голос Эм Джи опять заставил ее встревожиться. Он был слабым и таким же бледным, как и его лицо.
Последовало еще одно еле заметное движение. На сей раз он покачал головой.
— Я в порядке… Езжайте на юг вдоль побережья.
Она метнула на него быстрый взгляд. Но то, что она увидела, особой радости ей не доставило.
— Далеко?
— Скажу… когда приедем на место…
Они все ехали и ехали. Проносились мимо золотых холмов Форт-Орда и южного Монтерея. Зная, что это самая живописная и самая опасная часть шоссе, Кэтлин пыталась сосредоточиться на ведении машины, тем более что солнце светило ей прямо в глаза.
Рядом с ней тихо сидел Эм Джи. Слишком тихо, подумала Кэтлин. Он был измучен болью и потерей крови. Видя, что по его лицу течет красная струйка, девушка все прибавляла и прибавляла скорость, пока он не предупредил ее, что не стоит нарываться на штраф, сидя за рулем без водительского удостоверения.
— Может, лучше остановиться? — еще раз предложила Кэтлин, когда они выехали на побережье южнее Кармела.
Эм Джи только покачал головой.
— Со мной все будет о'кей, — еле слышно пробормотал он.
Кэтлин стиснула зубы и нажала на педаль газа.
Лучи заходящего солнца превратили воду в кусок сверкающей меди. Среди бурунов метались тени пеликанов, реявших над волнами, словно тяжелые бомбардировщики. Перед ними раскинулось темное гористое побережье, напоминающее измятый лист копирки. Дорога петляла по самому его краю. Совсем скоро шоссе будет освещать лишь свет маяка. Кроме стоящего на самом мысу поселка Большой Сур на мили вокруг не было никакого жилья. Только дачные домики, жмущиеся к воде, и безбрежный простор океана, в это время суток сверкающего, как расплавленный металл. Жизнь кипела лишь у дальнего края этих гор. Девушку начинало охватывать отчаяние.
Эм Джи открыл глаза только тогда, когда дорога пошла вверх.
— О'кей, — с трудом проговорил он. — Пора.
Кэтлин воспользовалась паузой, огляделась по сторонам и недоверчиво хмыкнула. Вокруг не было ничего, кроме скоростного шоссе и океана, да еще кое-где спускались с холмов редкие, частные и чрезвычайно дорогие подъездные аллеи.
— Значит, приехали? И куда дальше?
— Выбирайте сами, — предложил он, снова закрывая глаза. — Любой дом, который придется вам по вкусу.
Девушка изумленно уставилась на него.
— Вы шутите…
Он даже не шевельнулся.
— Предпочитаете остановиться в Большом Суре?
— А вдруг в доме будут люди?
— Скажете, что ошиблись и поедете дальше.
Она засмеялась. Ее охватило истерическое, веселье при мысли о том, сколько законов она уже нарушила и сколько ей их еще предстоит нарушить, прежде чем она найдет место для ночлега. Если найдет вообще. Вполне возможно, она проведет ночь в машине, сидя рядом с трупом.
Видно, кто-то из богов, покровительствующих беглецам, сжалился над ними, потому что первая же аллея, на которую они свернули, привела их к дому, взгромоздившемуся на скалу, о подножие которой разбивались волны. Кедровое дерево, стекло… Ясно, чья-то дорогая игрушка. Молясь, чтобы от них не отвернулась удача, Кэтлин помогла Эм Джи вылезти из машины. Лицо его было мокрым от пота, а походка — нетвердой и осторожной, как у пьяного солдата, пытающегося не нарушить строй. Девушка перепугалась до крайности, но умудрилась не показать виду.
Она довела Эм Джи до дверей, при этом Тобин едва переставлял ноги.
— Сигнализация, — прошептал он, прижимая левую руку к раненому боку.
Кэтлин вздрогнула, ожидая, что вот-вот зажжется свет и завоет сирена. Но Эм Джи на что-то показывал. Быстро темнело, однако в конце концов ей удалось разглядеть прикрепленный к стене ящичек и подвести к нему Тобина.
Подняв крышку, он присвистнул.
— Придется повозиться — еле слышно сказал он, качая головой.
Затем принялся разрезать одни проводки, зажимать другие, в результате мигающие огоньки стали гаснуть один за другим. Теперь вскрыть замок входной двери было для него легче легкого, хотя он еле стоял на ногах.
У Кэтлин захватило дух от восхищения. Казалось, сразу за дверью начинается море. Красное дерево, дикий камень, огромные окна, несколько диванов, обтянутых ярким материалом, и низкие кресла с обивкой цвета болотной мальвы. Пушистые ковры и громадный камин. Та величавая простота, что стоит массу денег.
Эм Джи поднял бровь.
— У вас хороший вкус, малышка…
Но тут силы его оставили, и он упал на колени.
Самые страшные мысли вихрем пронеслись в голове Кэтлин, крик ужаса застрял у нее в горле. Она кинулась к нему, но слабым взмахом руки Эм Джи отослал ее прочь.
— Найдите… найдите, чем можно накрыть постель… какой-нибудь пластик… — Он уставился на пол, левая рука бессильно повисла вдоль тела, кровь снова текла по его щеке и канала на ветровку. — Проклятие, как я ненавижу… все это…
— Я не могу бросить вас, — немедленно запротестовала девушка.
— Вы хотите, чтобы я… залил кровью… весь пол?
Эм Джи дотянулся до рюкзака и вынул из него свою драгоценную коробку, а Кэтлин отправилась на второй этаж, где обнаружила столовую, посредине которой стоял круглый стол, стащила с него пластиковую скатерть и застелила ею хозяйское ложе.
Когда Эм Джи с ее помощью добрался до спальни с окнами от пола до потолка, он с трудом видел, куда ступает. Однако картина предзакатного неба над бескрайним океаном заставила его оживиться.
— Увы, — грустно улыбнулся он, сверкнув белоснежными зубами. — Сейчас бы ехать и ехать…
Кэтлин захотелось хорошенько встряхнуть его, чтобы привести в чувство.
— Никуда вы не поедете, — заявила она срывающимся от негодования голосом. — По крайней мере до тех пор, пока я не позволю.
Он вновь подарил ей улыбку, но совсем не такую лучезарную, как раньше.
— Да, мэм.
А затем рухнул на кровать и закрыл глаза.
— Эм Джи, сколько крови у вас осталось? — огорченно спросила Кэтлин, глядя на руки в свежих красных потеках. Ей никто не ответил.
Девушка не знала, что делать. Она ведь не была врачом. Более того, медицина никогда не привлекала ее. В детстве она читала книжки про знаменитых феминисток, а не про самоотверженных сестер милосердия. А теперь у нее на руках оказался мужчина в полубреду и с двумя пулевыми ранами, непрерывно кровоточащими уже несколько часов.
Кэтлин смотрела на лежащего Эм Джи. Дурацкий седой парик сбился набок, глаза потемнели и ввалились, лицо осунулось, сильное, красивое тело словно усохло… Она начала молиться о чуде. О ниспослании ей смелости, которая позволила бы помочь ему.
