Лидия Данкен - Грустный мотылек
Именно это Лесли и хотелось услышать. В ее груди снова затеплилась надежда, и она облегченно вздохнула.
В понедельник вечером Лесли опять сидела на качелях возле крыльца клиники, размышляя над событиями прошедшего уик-энда. Она написала пространное письмо родителям, в котором рассказала о Хью и их сложных отношениях.
Увидев, как из-за угла выехал знакомый «кадиллак» и остановился перед крыльцом, она растерялась, не зная что и подумать. Из машины выбралась Колин и побежала по дорожке.
— Папе срочно нужна твоя помощь!
Голос девочки звучал пронзительно и возбужденно, но, судя по улыбке на ее лице, ничего страшного не произошло.
— Да ничего мне не надо, — возразил Хью, подходя к Лесли. Под мышкой у него была зажата коробка шоколадных конфет, а в руках он держал букет полевых цветов.
— Это для тебя, — пояснила Колин. — Папа их сам нарвал.
— Если ты не возражаешь, я сам буду говорить, — проворчал Хью. Он поправил рукав рубашки и почесал лоб.
— Смотри, у него руки дрожат, — прошептала девочка.
— Колин! — одернул дочь Хью.
— Точно нервничает.
— Вот. — Он протянул Лесли цветы и коробку.
Она была настолько поражена, что только и смогла промолвить:
— Спасибо.
— Это ведь очень романтично, правда? — не унималась Колин. — Папа спросил меня, что, по моему мнению, будет выглядеть романтично, и я сказала: цветы и вишни в шоколаде. Я очень люблю эти конфеты, а ты?
— Да, люблю. — Лесли внимательно посмотрела на Хью. — Но что случилось? Зачем я вам срочно понадобилась?
— Ему нужна твоя помощь, — громко прошептала Колин, но суровый взгляд Хью заставил ее замолчать.
— Я сам рвал цветы.
— Похоже, вы оцарапались. — Лесли взяла его за руку и подвела ближе к свету. — Ох! — воскликнула она, заметив покраснение и припухлость.
— Это я крапивой обжегся, — пояснил Хью.
— Я смажу ожог.
— Он и надеялся, что ты поможешь. Ему так больно, бедненькому, — пожалела отца Колин. — Но мы не можем задерживаться надолго, потому что мне надо до восьми часов заехать к Луизе Томсон и забрать у нее мой учебник.
Лесли провела Хью в клинику, смазала обожженные места, а потом заставила его выпить таблетку, снимающую зуд.
Колин, сидевшая здесь же, в углу комнаты, открыла коробку и сунула в рот конфету.
— А ты знаешь, — обратилась она к Лесли, — можно держать конфету во рту вот так, высосать вишню, а шоколад останется нетронутым.
— Колин, я не для тебя покупал эти чертовы вишни в шоколаде, — раздраженно бросил Хью.
— Я знаю, но Лесли ведь не возражает, правда?
— Угощайся, пожалуйста.
— Она уже угостилась, — пробормотал Хью. — Колин, ты можешь заняться чем-нибудь на улице?
— Нет.
— А я говорю, что можешь, — многозначительно подчеркнул Хью.
— Ох, я поняла, ты хочешь побыть с Лесли наедине. Но почему бы тебе так прямо и не сказать?
— Я хочу побыть с Лесли наедине.
— Отлично. — Колин взглянула на часы. — Пятнадцать минут вам хватит? Не забудь, я в восемь должна быть у Луизы.
Хью тяжело вздохнул, и Лесли поняла, что его терпение на пределе.
— Пятнадцати минут хватит. Жди меня на крыльце.
— А можно я возьму с собой конфеты?
— Колин!
— Ладно, ладно, мне все ясно. — Выходя из комнаты, девочка бросила на отца обиженный взгляд. — Я поняла, что мое присутствие нежелательно.
— Не слишком быстро это до тебя дошло, — бросил ей вслед Хью.
Когда за Колин закрылась дверь, он принялся молча расхаживать по комнате.
— Хью! — окликнула его Лесли.
— Я думаю.
— Это звучит серьезно, — промолвила она, улыбаясь.
— Так оно и есть. Садитесь. — Он подвел девушку к стулу, усадил, а сам остался стоять прямо перед ней.
— Мне жаль, что вы обожглись крапивой.
Хью пожал плечами.
— Сам виноват. Голова была занята мыслями о вас.
— Рука, наверное, болит.
— Это ерунда по сравнению с тем, какие насмешки мне пришлось вытерпеть от знакомых по поводу моего поведения вечером в субботу.
— Ох, Хью, — прошептала Лесли.
Она уже искренне раскаивалась в том, что ее требование романтических поступков подвигло Хью на субботнюю серенаду. Он старался выполнить ее желание, но, похоже, не понимал, чего она в действительности ждет от него. Да, ей хотелось красивых доказательств любви, как это бывает, когда мужчина ухаживает за женщиной, но при этом она надеялась, что Хью откроет ей свою душу.
— Послушайте, Лесли, я сказал, что беру назад свое предложение, но мы оба понимаем, что это несерьезно. — Этого как раз Лесли не понимала, но слова Хью порадовали ее. — Я не знаю, что еще сделать, и каждый раз, когда я пытаюсь выполнить ваше желание, это оборачивается очередной катастрофой.
Он опустился перед Лесли на корточки и взял ее руки в свои. Она почувствовала, какие у него натруженные и мозолистые ладони, но ей было приятно их прикосновение.
— Вам хотелось романтики, и, клянусь вам, Лесли, я сделал все, что было в моих силах. В результате меня едва не арестовали, и теперь я, наверное, заслужил хоть какую-то награду. Как вы считаете?
Лесли кивнула.
— Я не виню вас в том, что влез в заросли крапивы, тут я сам виноват. Я хотел произвести на вас впечатление, поэтому и решил нарвать васильков. А мог ведь принести вам букет гвоздик, который продается на рынке. После семи Пол Чиверс продает их за полцены, но я посчитал, что полевые цветы более романтичны.
— Да, они прекрасны. Благодарю вас.
— Я совершил для вас все романтические поступки, какие только смог придумать. Не знаю, чего вы еще хотите. Я пел для вас, принес вам конфеты… Правда, их ест Колин, но я куплю вам другую коробку.
— Об этом можете не беспокоиться.
— Я беспокоюсь не о конфетах, а о другом. — Хью помотал головой, словно хотел привести в порядок свои мысли. — Я понимаю, вас тревожит, что это Колин заставила меня сделать вам предложение, потому что ей хочется иметь брата или сестренку. Да, в какой-то степени она подтолкнула меня к этому, но только в самом начале. Я снова прошу вас выйти за меня замуж, и сейчас делаю это исключительно по собственному желанию.
— Осталось пять минут, — раздался из-за двери голос Колин.
Хью прикрыл глаза, поднялся и стремительно подошел к двери.
— Колин, я попросил тебя оставить нас с Лесли наедине, помнишь?
— А я и говорю, что десять минут из пятнадцати вы уже использовали, так что осталось всего пять. Папа, я могу опоздать к Луизе и тогда останусь без учебника.
— Я помню.
— Ты потратил еще одну минуту, отчитывая меня.
