Элизаьет Хардвик - От счастья не уйти
- Я его убедила?
- А разве нет? - удивился Фред.
- Что-то не припоминаю. Впрочем, какое это имеет значение?
Он согласился, что никакого, и, помолчав, добавил:
- Как бы там ни было, бизнес и удовольствие смешивать не стоит.
О чем он говорит, удивленно подумала Фелиция, о каком удовольствии? От общения с Алексом?
- По-моему, Фред, ты неверно воспринимаешь наши отношения.
- Эй, постой, я вовсе тебя не критикую. - Фред даже замахал руками. - У меня нет никакого права упрекать тебя в чем-либо. Но позволь сказать, я рад, что в твоей жизни кто-то появился. Ты слишком долго была одна.
Кто его тянет за язык?! - возмущенно подумала Фелиция. Впрочем, Фред видел фотографии в газетах, слышал, что Алекс собирается прийти к ней вечером домой, так что вывод напрашивался сам собой.
Намеки Фреда не улучшили Фелиции настроения, и, когда около половины шестого Пола провела Алекса в гостиную, Фелиция встретила гостя хмурым взглядом.
- Воздействие шампанского длилось недолго, а? - игриво заметил Алекс, когда они остались одни.
- Как ты любишь перекладывать вину на других, - раздраженно ответила Фелиция, отходя к окну.
Она не стала переодеваться и осталась в официальном черном костюме и в кремовой блузке. Помня реплику Фреда относительно бизнеса и удовольствия, Фелиция хотела дать понять Алексу, что воспринимает его визит как деловой.
Задетый нерадушным приемом, гость помрачнел.
- Тебе надо постараться забыть прошлые обиды, Фелиция. В конце концов без меня у тебя все сложилось как нельзя лучше. - Он многозначительно оглядел комнату.
Фелиция вспыхнула.
- Ты можешь язвить и отделываться шуточками, но факт остается фактом: девять лет назад ты бросил меня.
- Я бросил тебя? - В его голосе зазвучали стальные нотки. - Довольно странно слышать...
- Думай, как хочешь. Теперь это уже неважно.
- Почему же? Я как раз полагаю...
В гостиную ворвалась Долли и с криком:
- Дядя Алекс! - бросилась к гостю.
Алекс подхватил девочку и закружил вокруг себя.
- Привет, разбойница. Как дела в школе?
- Спасибо, хорошо. А мы пойдем на улицу? Будем пускать змея?
- Вряд ли... Видишь ли, Долли, я ненадолго. - Алекс покосился на Фелицию. - Завтра утром я улетаю домой, в Веллингтон.
Фелиция не стала объяснять дочери причину визита Алекса, решив, что будет лучше, если гость сделает это сам. Теперь, глядя на расстроенное лицо Долли, она подумала, что, возможно, ей следовало поговорить с дочерью.
- Когда ты вернешься? - спросила Долли.
- Наверное, через пару недель.
- Нет, ты не вернешься! Я знаю! - Долли отпрянула от Алекса, в ее глазах блеснули слезы.
Фелиция с тревогой смотрела на ребенка: она никогда не видела, чтобы ее дочь столь откровенно и бурно выражала свои эмоции.
Алекс нахмурился.
- Конечно, я вернусь. И тогда...
- Ты не вернешься! - крикнула Долли, мотая головой. - Папочка так и не вернулся!
Чувствуя, что вот-вот расплачется, Фелиция шагнула к дочери.
- Дорогая, но это же не одно и то же. Папочка болел, ты ведь знаешь. Он не хотел уходить от нас, но у него не было выбора.
- Алекс может остаться, но все равно уходит! - упрямо заявила Долли. - А я думала, что мы подружились!
Алекс нахмурился и потер подбородок.
- Мы подружились, Долли. Я уезжаю ненадолго и обязательно вернусь, обещаю тебе.
- Нет, не вернешься. - Долли отступила к двери. - Забери своего змея! Он мне больше не нужен!
Дверь захлопнулась, и из холла донеслись быстрые удаляющиеся шаги.
Фелиция сжала ладонями виски. Откуда этот взрыв эмоций?! После смерти Энтони она долго объясняла Долли, что отец был болен, что у него не выдержало сердце. Теперь ей стало ясно: объяснений оказалось недостаточно.
Она тяжело опустилась в ближайшее кресло.
- Я... О! - Губы предательски задрожали, и долго сдерживаемые слезы хлынули потоком.
- Фелиция! - Алекс присел на подлокотник кресла, обнял ее за плечи, привлек к себе. - Долли не хотела тебя обидеть. Просто ей сейчас плохо.
Она покачала головой.
- Я и не думала, что ей так одиноко после смерти Энтони. Думала... думала, что она все поняла. Извини, я должна пойти к ней.
Но Алекс не позволил ей подняться.
- Подожди, дай ей хотя бы несколько минут. Сейчас она злится на нас обоих и может сказать что-то такое, о чем потом будет жалеть. - Он погладил Фелицию по плечу. - Одно могу сказать наверняка: твое суждение насчет временных друзей было правильным.
Фелицию словно что-то толкнуло в грудь. Уж не имеет ли он в виду себя? Она подняла голову.
- Нет-нет, - ответил Алекс на ее немой вопрос. - Я хочу вовсе не этого.
А она? В общем-то нет. Алекс ясно дал ей понять, что хочет возобновить отношения, но какие?
В чем он прав, так это в том, что Долли нуждается в защите. Нельзя допускать, чтобы девочка привязывалась к человеку, который может в любое время уйти из ее жизни.
Жаль, что Фелиция лишь теперь, с опозданием, поняла, какие отношения сложились у ее дочери с Алексом.
- И все-таки мне надо подняться к ней. - Фелиция встала и, подойдя к зеркалу, поправила прическу. - Думаю, будет лучше, если ты уйдешь.
Алекс заглянул ей в глаза.
- Я вернусь, Фелиция. Ты это знаешь.
Она попыталась улыбнуться, но у нее ничего не получилось.
- Надеюсь, тебе не потребуется на это девять лет.
Он напрягся и, наверное, хотел бросить что-то резкое, но сдержался.
- Вот как?
- Вот так.
- Хорошо, у меня есть дела в Веллингтоне.
- Дела? - эхом отозвалась Фелиция. - Связанные с какой-нибудь женщиной?
Но и на этот раз посланная ею стрела пролетела мимо цели.
- Я понимаю, ты сейчас расстроена. - Вероятно, если бы не это обстоятельство, она бы не отделалась так легко! - И в данном случае дело действительно касается женщины. У моей матери день рождения. Будет небольшая вечеринка, и мне нужно присутствовать. У нас для нее сюрприз.
- Ты прав, извини.
Интересно, подумала Фелиция, как отреагировала бы мать Алекса на известие о внучке? Вот это был бы настоящий сюрприз!
- Можешь поехать со мной.
Как ему удается читать ее мысли? Вот по его лицу никогда ни о чем не догадаешься.
- И Долли, конечно, тоже.
- Нет, спасибо. День рождения - семейное торжество.
- Что ж... - Он едва заметно кивнул. - Я вернусь в пятницу. Как мне кажется, нам надо поговорить. По-настоящему. Ты так не думаешь?
Нет, она так не думала! Но, зная Алекса, понимала, что выбора у нее нет.
Знает ли он, что Долли его дочь? И, если знает, почему ничего не говорит? Почему не воспользовался подходящим моментом, когда эмоциональная вспышка Долли выявила ее, Фелиции, несостоятельность как матери?
