Анна Клири - Дни под солнцем
Пиа удовлетворенно вздохнула. Ее губы приоткрылись.
— Ты колдунья, — прошептал Валентино, наклоняясь над ней. — Я не могу перед тобой устоять.
* * *Эта ночь была наполнена страстью. Они успокоились только за час до рассвета. Валентино спал совсем недолго. Пиа, сама не зная отчего, проснулась, чтобы увидеть, как ее любовник одевается.
Увидев ее устремленные на себя сонные глаза, Валентино объяснил:
— Я должен быть дома. Дед встает рано. Хочу вернуться до того, как он проснется. — Валентино поцеловал ее в мягкие губы и с усилием оторвался от них. — Спи!
С этими словами он ушел.
Как будто она могла спать!
Но Пиа ошиблась. Проведенная с Валентино ночь настолько утомила ее, что через несколько минут она снова спала.
Проснувшись, она приняла душ, позавтракала и решила сесть за начатый пейзаж. Нанося краски на холст, она думала о Валентино.
Валентино был в ее мыслях постоянно. Как могло случиться, что она стала любовницей мужчины спустя всего несколько дней после их знакомства? И почему она стала испытывать к нему чувства, сила которых пугала ее саму? Пиа удивлялась вновь и вновь: как такое могло произойти? Но это действительно было так! Неужели она начала влюбляться в Валентино Сильвестри?
Неожиданно она похолодела. А что, если она его уже любит?..
Валентино не знал, что и думать. Несколько дней — а он уже по уши увяз в очаровании этой женщины! Неужели Ариана его ничему не научила?
Что он знал о Пии? Она восхитительная любовница, и ему с ней было хорошо. И все! Разве это не знак того, что ему следовало быть осторожным? Но о какой осторожности могла идти речь, если его тянуло к ней, как к сильнейшему магниту? Однако одной страсти мало… Между мужчиной и женщиной еще должны присутствовать доверие и уважение. Страсть между ними была, а вот доверие… Не может быть, чтобы в свои двадцать шесть лет Пиа не испытала какого-то грустного опыта, раз она до сих пор не замужем. А может быть, ей просто нужно дать больше времени? Но ведь это то, чего у него нет!
Так чего же он, Валентино Сильвестри, на самом деле хочет от Пии Ренферн? Может, проблема не в ней, а в нем самом? Разве он не хотел связи с женщиной без каких-либо обязательств? Он ее и получил. Но странное дело, в случае с Пией ему хотелось чего-то более прочного, чего-то более постоянного, чем мимолетное увлечение. Но о какой прочности могла идти речь, если ему скоро возвращаться на работу?
Прошлая ночь была какой-то особенной. Они ничего не обещали друг другу, но у Валентино было такое чувство, словно что-то изменилось в их отношениях. Они стали ближе друг к другу не только в физическом смысле, но и духовном.
Глава 13
Неужели это произошло? Пиа не могла поверить своим глазам. Неужели она снова рисует? Неужели ее снова посещает вдохновение?
Несколько дней после последней встречи с Валентино Пиа только и занималась тем, что рисовала.
Она закончила несколько пейзажей и уже запланировала несколько других картин, запечатлевающих некоторые районы Позитано. Она рисовала так много, что у нее закончились краски. Пиа набралась смелости и снова предприняла поездку в Сорренто по опасной Голубой ленте.
Езда в автобусе по краю отвесных скал не могла бы доставить ей удовольствия, но на этот раз Пиа сидела на противоположной к краю стороне, поэтому она наслаждалась видом больше, чем это было, когда она только направлялась в Позитано в машине с Валентино.
Кроме рисования, когда ее словно прорвало, она стала частой гостьей в доме у Сильвестри. Энцио уступил просьбе Пии и позволил нарисовать себя. Увидев набросок портрета, он был поражен результатом и заявил: у нее настоящий талант. После этого легко было убедить его позировать еще немного. Энцио даже позволил Пии сделать несколько снимков — вдруг ей не удалось бы закончить его портрет к тому времени, когда она покинет Италию?
Энцио также предложил Пии каждый вечер ужинать с ними. «В приятной компании есть гораздо веселее», — заявил старик.
В один из дней они сидели на балконе в доме Сильвестри. Валентино расположился на шезлонге, вытянув длинные ноги и скрестив их в лодыжках, читая газету. Иногда он прочитывал им что-нибудь любопытное и комментировал изложенные в газете события.
— Вот что я тебе скажу, — заговорил Энцио. — Мы с Валентино подумали и решили — сегодня твоя очередь готовить для нас ужин.
— Я? Вы уверены? Я ведь не такой превосходный повар, как вы с Валентино.
— Нет-нет! — взмахнул рукой Валентино. — Превосходный повар у нас один. Другой и в подметки ему не годится.
— Что ж, это справедливо, — призналась Пиа. — Но что же мне для вас приготовить? Я не очень хорошо готовлю ризотто, а после того соуса равиоли даже боюсь подходить к плите.
Валентино приподнялся с шезлонга и поднял голову от газеты:
— Ты как-то сказала, что любишь есть и готовить тайские блюда. Думаю, мы не откажемся попробовать что-нибудь из тайской кухни, а, дед?
— Да-да! — энергично кивнул Энцио. — Что-нибудь из тайской кухни подойдет.
— Ну, тогда до вечера, — попрощалась она с ними. — Я похожу по магазинам, куплю нужные мне ингредиенты.
Когда готовое блюдо наконец поставили перед Энцио, он сначала рассмотрел его со всех сторон, а затем подозрительно спросил:
— А вы уверены, что это можно есть?
Валентино засмеялся и без тени сомнения принялся за свою порцию.
— А как же!
Валентино и Пиа обменялись лукавыми улыбками. Сердце быстрее забилось в груди Пии.
Как же Валентино хорош! Неужели все это происходит с ней наяву, а не во сне? Беседы с Валентино днем и напоенные страстью ночи…
Теперь каждую ночь она с нетерпением ждала прихода Валентино. И каждый раз, подхватив Пию на руки, он нес ее к постели, ласкал до изнеможения губами и руками, доводя до экстаза. Как не похожи были эти ночи на одинокие вечера в Сиднее! Казалось, она заново родилась, с радостью ожидая наступления каждого нового дня.
Иногда Валентино куда-то пропадал. Он не говорил ничего, а Пиа не спрашивала, боясь разрушить волшебство, возникшее между ними.
Никогда еще Пиа не чувствовала себя такой счастливой. Она гнала от себя мысли, что однажды это волшебство закончится и все потечет по-прежнему.
«Пусть так, — утешала она себя, — зато, когда я снова останусь одна, мне будет что вспомнить».
Несколько раз она проводила ночи в его постели. Валентино был замечательным любовником. Он всегда думал сначала об ее удовольствии и только потом о своем. Это было так не похоже на Иена, эгоиста во всем, и в любви тоже. Пиа заново открыла для себя, что значит заниматься любовью с мужчиной. Это походило на сон, на сбывшуюся мечту. Однако каждый раз, когда это происходило в доме Валентино, Пиа убегала домой на рассвете, чтобы не встретиться с Энцио.
