Сара Крейвен - С чистого листа
— Как это случилось?
— Не помню точно.
— Ноге нужны отдых и покой. Погоди-ка… — Он встал, прошел в кухню и вернулся со льдом. — Вот. Надо приложить.
Даниэль бинтами зафиксировал лед.
— Спасибо.
— Не стоит благодарности. В настоящее время я предпочитаю наличные. Так надежнее.
— И что это должно значить?
— Сама подумай, — холодно отрезал Даниэль, снова исчезнув в кухне. Вернулся он со стаканом воды и двумя какими-то капсулами. — Прими их.
— Что это?
— Болеутоляющее. Не переживай, после них ты не проснешься в каком-нибудь борделе.
Лейни проглотила капсулы и вернула ему стакан.
— Ты что-нибудь ела?
— В самолете давали еду, — произнесла Лейни. Она не притронулась ни к чему. Ее тошнило при мысли о том, что сделал Энди. Но знать об этом Дэну не обязательно.
Даниэль помолчал.
— Я сварю кофе. Будешь?
— Нет. Спасибо.
Лейни легла и закрыла глаза. Она не видела, но почувствовала, когда он вышел. Прошло время, но до сих пор не исчезла какая-то незримая связь между нею и этим человеком, который предал ее, разбил ее сердце, уничтожил доверие к людям и подорвал ее уверенность в себе.
Но нельзя думать об этом сейчас. Ей нужно поразмыслить над более важными вещами. Как найти работу, например.
— Не засыпай, Лейни. — От звука его голоса девушка вздрогнула. — Постарайся переключиться на лондонское время. Или тебе придется трудно.
Лейни открыла тяжелые веки и посмотрела на Дэна.
— Выпей. Кофеин поможет прийти в себя.
— Если это трубка мира…
— Знаю, я могу выкинуть ее к черту. Но не переживай. Я предлагаю не мир, а всего лишь перемирие. А теперь бери.
Он сделал черный кофе без сахара, как она любила.
— Что планируешь делать сейчас, когда лайнер потерпел крушение?
— Разве я так сказала?
— Но ты же вернулась!
— Скажем, у меня просто возникли разногласия с партнером.
— Знакомо. Это навсегда или до тех пор, пока он не приползет к тебе на коленях, умоляя о прощении?
— Я не хочу больше обсуждать эту тему.
— Семейная черта Синклеров. Оставлять все недосказанным.
— Я считаю, что личное пространство нужно уважать.
— Поэтому тебя нельзя было застать во Флориде?
Нет, все потому, что Энди не заплатил аренду и хозяин закрыл офис. Но я тогда этого еще не знала, мысленно проговорила Лейни, а вслух сказала:
— Мы с Джейми брат и сестра. Но не скованы цепями.
— Это уж точно. Сандра стала для тебя сюрпризом, не так ли?
— У Джейми всегда было много женщин. И, возможно, будет еще больше. Это не так уж важно.
— Мне кажется, эта девушка особенная.
— Неужели? — отозвалась Лейни с сарказмом. — Ты исчез из нашей жизни на два года и утверждаешь, будто все знаешь о Джейми? Я не уверена.
— Это ты пропала, Лейни. Мы с твоим братом общались постоянно.
Лейни удивилась. Даниэль был другом Саймона, золотого мальчика, ее обожаемого брата, который был на десять лет ее старше.
Даниэль и Саймон дружили со школы, оба входили в десятку лучших игроков в крокет и были партнерами по теннису.
Но на этом общие черты кончались. Даниэль по натуре был одиночкой, единственным сыном богатого отца, который после смерти жены с головой погрузился в работу и уделял мало внимания сыну.
А у Саймона были мать, младшие брат и сестра и Эбботсбрук, чудесный дом с огромным садом, куда он всегда приезжал на каникулы. Родной дом, где каждое лето было наполнено солнцем и теплом.
Однажды Роберт Флинн разрешил своему сыну провести там часть каникул. В доме всегда было много гостей. Они приезжали почти каждые выходные. Одним больше, одним меньше, говаривала Анджела Синклер.
Однако приезд Даниэля Флинна перевернул весь мир Лейни…
Она допила свой кофе и поставила чашку на пол.
— Джейми не твоего поля ягода, разве не так? Ты всегда считал его занозой в заднице. И тебе ведь есть где остановиться. Так почему ты оказался именно здесь?
— Мы решили, что так удобнее для нас обоих.
— Но у Купера Дюмона нет филиалов в Нью-Йорке. Что там делает мой брат?
— Работает на меня.
— Что? Но у него была отличная работа. С чего ему вздумалось менять ее?
— Возможно, он тебе не все рассказывает. — Даниэль встал. — Он ждет твоего звонка.
— Ты говорил с Джейми? Сказал ему, что я здесь?
— Пока варил кофе. Я спросил, можно ли убрать его комнату и поместить ее содержимое в гараж. Он согласился. Но фирма, в которую я обратился, до завтра уже ничего не успеет сделать. Так что можешь переночевать на этом диване.
— Ты обратился? — Лейни вздернула подбородок. — Но я вполне могу справиться сама.
— Хочешь, чтобы я все отменил?
Лейни хотелось закричать «Да!», но она понимала, что это глупо.
— Нет. Пусть все останется как есть.
— Мудрое решение, — одобрил Дэн. — Ты постепенно исправляешься. — Он помолчал. — Мне нужно отлучиться в офис на пару часов, так что, пока меня не будет, можешь нажаловаться брату, как тебе не нравится мое присутствие здесь. Правда, это ничего не изменит. Сделка заключена. И не тревожь лодыжку, если хочешь побыстрее встать на ноги.
Даниэль вошел в спальню — ее спальню — и закрыл за собой дверь.
Лейни содрогнулась. Ее жизнь окончательно перевернулась с ног на голову.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Лодыжка ныла. Но боль в душе была намного сильнее. От нее не было спасения. Месяцами Лейни пыталась унять эту боль. И забыть Даниэля.
Но все ее попытки оказались неудачными. Поэтому Лейни решила переехать во Флориду, даже не подумав о всех сложностях. Она восприняла предложение Энди как шанс начать жизнь с чистого листа.
Если бы океан и целый континент разделяли ее и Даниэля, у нее был бы этот шанс… Во всяком случае, так ей тогда казалось.
Но не прошло и месяца, как Лейни вернулась домой и оказалась в худшей ситуации, чем была. Шок и злость уступили место страху перед будущим.
Видеть Даниэля каждый день. Сердце судорожно забилось. Знать, что он спит в нескольких метрах от тебя. О господи…
Лейни внезапно представила его себе таким, каким он был в ту ночь, два года назад. Его загорелая кожа казалась еще темнее под белым махровым халатом. Лицо выражало недоверие и недоумение, когда в лунном свете она снова и снова повторяла ему, что их брак, заключенный всего несколько часов назад, был ужасной ошибкой, и что теперь все закончилось, даже не успев начаться.
Лейни говорила до тех пор, пока не убедила его. Он сделал, как она и просила. Брак был, расторгнут еще быстрее и тише, чем она ожидала.
