Линда Инглвуд - Огненный цветок
— Что ж, прекрасно! Очень рада за коров, — воскликнула Дженифер. — Но я-то человек и хочу испытывать чувства, которые присущи людям! Понимаешь? И, вообще, давай закончим эту тему. А то мы что-то совсем уж опростились, перешли на примеры из жизни фауны...
Видя, что Дженифер начала сердиться, он поднялся с кресла и сказал:
— Согласен. Я как раз не прочь приступить к десерту. А ты? Хочешь манго?
Глупо было отказываться от этого простейшего выхода из неловкой ситуации. Кроме того, эти душистые сочные плоды были ее слабостью.
— Никогда не ела их вволю, — призналась Дженифер, тоже вставая. — Пожалуй, я буду наслаждаться любимым десертом на свежем воздухе, пока ты не выдумал какой-нибудь нестандартный способ употребления этого лакомства.
— Положись на меня, — заверил Бертолд. — Их едят только одним способом.
— Так я тебе и поверила...
Он поднес было руку к пряжке ремня, но замешкался и вопросительно приподнял бровь.
— А может быть, перед десертом поплаваем? Ты в этом наряде сегодня купаешься?
Дженифер в недоумении посмотрела на свои пестрые, как оперение тропического попугая, шорты. Но купаться в трусах, как в прошлый раз, она уже не решалась.
— Я же сказала, купальника у меня нет. А это было позаимствовано мною у хозяев. Между прочим, универсальный костюм для Робинзона.
— Лесник оставил, — сделал лаконичный вывод Бертолд. — Интересно, кто у него тут носит эти весьма сомнительные шорты?
— Как кто? Их носит жена Джеффа... — сказала Джен, усмехнувшись при этом и подумав, что, мол, только ненормальный о других людях судит по себе.
Бертолд тем временем готовясь к купанию, расстегнул молнию на джинсах и снял их. Дженифер с облегчением вздохнула, когда под ними оказались плавки. Господи, почему она все время ждет от него какой-нибудь неординарной выходки?
Положив рубашку и джинсы в кресло, он приобнял замешкавшуюся Дженифер за плечо, слегка подтолкнул к выходу. Однако она капризно отстранилась, смутно ощущая холодок в животе.
— Хорошо, но сначала пусть все-таки будет манго, а уж потом начнем плескаться!
Она откинула крышку привезенной Бертолдом корзины и, сунув туда руку, принялась поглаживать пузатый овальный плод. По комнате потек тонкий сладкий аромат.
— Дорогая, мы совместим одно с другим. Мне известен подходящий нам как нельзя более кстати способ поедания манго в воде. Твоя бабушка Хелен, конечно, его не одобрила бы. Но ты ведь отважная женщина... — Он выбрал два самых крупных плода и взял со стола нож. — Держи. Где-то я тут видел пару надувных матрасов...
— Зеленый с дыркой. — Она не могла удержаться от соблазна подпустить еще одну, последнюю шпильку в его адрес, боясь признаться даже себе самой, насколько приятно ей общество этого мужчины.
— Тогда я буду рыцарем и уступлю тебе другой. Меня удержит на плаву, как уже было сказано, мое раздутое до невозможных пределов эго. Подобное предположение, кстати, заодно можно будет и проверить.
С усмешкой и без тени раскаяния Дженифер вслед за ним босиком спустилась к воде.
Над озером висела половинка луны, бросая розоватый отблеск на неподвижную стайку легких облаков. Идея полакомиться тропическим фруктом, качаясь на волнах, была столь заманчивой, что противиться ей не нашлось сил. И потом, они же с Бертолдом будут лежать на разных матрасах! — успокоила себя она.
Конечно, оба матраса были целы. И сказав о том, что в нем дырка, Дженифер хотела всего лишь поколебать самоуверенность Бертолда. Но, как оказалось, его этим не очень-то проймешь.
— Занимайте свое место на плавсредстве, миссис! Сейчас очищу этот прекрасный дар природы, вручу его вам и отпущу вас на все четыре стороны.
— Благодарю, сэр, — ответила она в том же духе.
И вскоре уже покачивалась на матрасе, держа в руках очищенный плод.
Для себя манго он очистил уже стоя по колено в воде, потом взобрался на свой матрас... Несколько минут они молчали, то приближаясь друг к другу, то вновь отдаляясь.
Дженифер первая расправилась с десертом. Она села прямо, свесив ноги по разные стороны матраса, вытянула вперед липкие, лоснящиеся от сока руки и простонала:
— О, какое райское блаженство! Знаешь, хоть ты и пожарный, но порой тебя озаряют потрясающие мысли!
Бертолд развернулся, подгреб к ней и поймал за узкое запястье.
— Все каламбуришь, принцесса? Мне-то казалось, ты уважаешь мою профессию, — заметил он и, взглянув на ее руки, не без колкости добавил: — Ну и кто же так неопрятно ест?
— Ах да, а ты у нас, выходит, самый культурный и манеры твои изысканны! Эй-эй!.. — Она замолчала и попыталась отнять свою руку, которую мужчина поднес ко рту, начав слизывать с пальцев сладкий сок. — Перестань сейчас же!
— Не пропадать же добру, раз ты сама не хочешь этого сделать, — пробормотал он, водя языком по медовым манговым следам на ее ладони.
По всему ее телу пробежал ток, она резко выдернула руку, спрятала за спину и уставилась на него широко раскрытыми глазами.
— Ну и фрукт же ты, Бертолд Гринвуд!
Он засмеялся.
Луна светила ему в затылок, но Дженифер все равно разглядела его сияющие белизной крепкие зубы.
— Когда мы учились в колледже, помнится, у тебя были голодные глаза. Круглые, темные, блестящие, будто большие каштаны, — проговорил Бертолд.
— Вот как? — удивилась она.
— И голодными они казались не от того, что ты не доедала, а совсем по другой причине. Понимаешь меня, принцесса Дженифер?
Отплыв на безопасное расстояние, она с трудом преодолела дрожь в голосе:
— Я тогда и представить себе не могла, что ты обращаешь внимание на мои глаза.
— Да уж, их трудно было не заметить, ведь ты постоянно наблюдала за нашей компанией...
— Наблюдала? — зачем-то переспросила она, хотя прекрасно знала, что все было именно так, как он сказал.
— Признайся, тебе не раз хотелось оказаться на месте тех девчонок, которые были с нами!
— Ну нет! Я знала кое-кого из них, и мне было известно, чем заканчивались ваши вечеринки...
— Чем же?
— Сам знаешь... Между прочим, моя бабушка Хелен считала тебя и твоих дружков очень милыми ребятами.
— Можешь не сомневаться, мы такими и были! Кого хочешь, спроси!
По-прежнему сидя на матрасе, она откинулась назад, опершись на локти.
Низко над озером пролетела цапля и снова взмыла вверх, а где-то у другого берега громко плеснулась в воде рыба.
— Дженифер... — позвал осторожно Бертолд.
— Что? — Ей очень не хотелось прерывать состояние блаженства. Когда еще оно опять наступит?
— Послушай, мой матрас действительно тонет.
— Ничего, выплывешь, — отрезала она. — А как же твое раздутое «я», забыл о нем?
