Шери Уайтфезер - Любовь - моя защита
Он сказал, что собирается избавиться от трупа и что я должна ему помочь. Он потребовал, чтобы мы сделали это вместе.
— И что ты ему ответила?
— Я сказала, что не смогу. Что хоть я и люблю его, но соучастницей убийства не буду. И тогда он набросился на меня и приставил револьвер к моему виску.
— Сукин сын! — Голос Зака стал жестким.
— Он назвал меня пустоголовой шлюхой. Он сказал, что я для него ничего не значу, что я как кукла Барби, которую он может сломать пополам. — Натали будто сейчас слышала те жуткие слова. — Он никогда не любил меня. Для него я была просто игрушкой, женщиной, которая исполняла каждую его прихоть.
— Юной девочкой, которую он превратил в свою любовницу.
— Да. — И это причинило самую большую боль.
В то время она была еще очень наивной и полагала, что необходима Дэвиду и что ради нее он когда-нибудь оставит свою жену. — Револьверы были любимыми игрушками Дэвида. В доме их было много, и они были всегда заряжены.
— И долго он держал револьвер у твоего виска?
— Я не знаю. Может, всего-то несколько минут, но мне казалось, что несколько часов. — Натали судорожно вздохнула, вспоминая пережитый ужас и чувство унижения из-за того, что ее мучил тот, кого она любила. — Я умоляла его не делать этого, но он будто потерял разум. Сказал мне, что мы пойдем и поиграем. Что судьба решит, жить мне или умереть.
— «Русская рулетка»?
Она кивнула.
— Это и повторяется в моих кошмарных снах.
Дэвид оставил в барабане один патрон и несколько раз повернул барабан. — Натали вновь почувствовала слабость в коленях, как в те секунды, когда он нажимал на спусковой крючок, а она ждала, что ее голова разлетится на куски. — Раздался щелчок, и он сказал: «Тебе повезло. Ты выиграла жизнь. А раз так, то пойдем, ты поможешь мне вычистить комнату». И я пошла. Я была в шоке, но вытирала пол и счищала со стены кровь Кевина. И этот кошмар все еще преследует меня.
— Мне так жаль тебя.
Зак протянул ей руки, и она упала в его объятия, прильнув к нему.
Он медленно гладил ее по волосам. Она чувствовала, как ровно и сильно бьется его сердце, и начала успокаиваться, окутанная теплом его тела.
— Когда мы оттирали пол, Дэвид вдруг попросил у меня прощения. Я только взглянула на него и тут же разрыдалась. Он взял меня за плечи и обнял. Он думал, что я ему все прощу.
Зак прижал губы к ее виску, и ей стало жаль, что не его она любила все эти годы. Что не Зак был ее возлюбленным, а Дэвид.
— После того как мы все вымыли и вычистили, Дэвид взялся за другое дело. Он начал спиливать с револьвера номер и портить части, по которым можно было бы определить орудие убийства. — Она сделала паузу, чтобы вдохнуть запах Зака. — Дэвид уже обернул мешком для мусора голову Кевина, чтобы кровь не капала на пол. Он хотел подождать наступления ночи, чтобы мы с ним похоронили убитого. Но когда Дэвид пошел в ванную, чтобы принять душ, я вызвала полицию. Это я впустила их в дом.
— Почему же ты не сообщила полиции, что Хэлловей угрожал убить тебя? Что он держал револьвер у твоего виска?
Она закрыла глаза и через секунду открыла их, испытывая жгучее чувство стыда.
— Потому, что я не хотела, чтобы полиция, ФБР или прокурор узнали, что я так мало значила для Дэвида. Что он не ценил меня так, как ценил свою. жену. — Она отстранилась. — Смешно и глупо, да? С того дня жена Дэвида только и жаждет, что видеть меня мертвой.
Он спрятал ее лицо в своих ладонях.
— Не бойся. Центр не теряет свидетелей, Натали.
Ты будешь в безопасности.
Но без тебя, Зак, думала она, неотрывно глядя ему в глаза. Без тебя.
Зак вышел из душевой кабины и протянул руку за полотенцем. Он уехал от Натали несколько часов назад, но не мог забыть о ней и о том, что она рассказала.
Смотря сквозь завесу пара, он вытер зеркало, затем, нахмурившись, посмотрел на свое отражение.
Рано или поздно их дороги разойдутся. И глубоко внутри себя Зак сознавал, что это лучший выход для них обоих. Но это нисколько не мешало ему все больше тосковать о ней. И волноваться за нее.
Может быть, позвонить ей? Удостовериться, что у нее все в порядке? То, что она нашла силы сообщить ему о своих кошмарах, еще не значило, что ей не будет страшно заснуть сегодня вечером.
Зак обернул полотенце вокруг талии и направился к телефону. Он набрал ее номер и стал ждать. Натали не отвечала, и он поглядел на часы. Почему она не поднимает трубку? Она не могла так рано заснуть. Не в 10 часов вечера.
Наконец в трубке раздался ее голос, она задыхалась.
Он сжал трубку.
— Где ты была? Почему так долго не отвечала?
— Зак? — Она на мгновение замолчала. — Я была в ванне.
Она сейчас голая? С нее капает вода? Он попробовал думать еще о чем-нибудь, чтобы заблокировать свое воображение, но все равно представлял ее: сливочная кожа, длинные стройные ноги, восхитительная грудь.
— Я завернут в полотенце, — глупо сказал он.
— Ты?
— Да. — Он прочистил горло, сказав себе, что не время возбуждаться. — Я только что принял душ.
— Действительно? — мягко спросила она. — А я заполнила ванну ароматическим маслом, теми небольшими бусинками, которые растворяются в воде.
— Я никогда не использовал масло для ванны.
Она засмеялась.
— Я полагаю, что это для девочек.
Он сел на край кровати и поправил полотенце.
Его тело не повиновалось разуму.
— Почему ты позвонил? — спросила она.
В голове у него стало пусто, как на классной доске после урока. Он не мог вспомнить, зачем он набрал ее номер.
— Зак? — нажала она.
— Что?
— С тобой все в порядке?
Он поправил полотенце и, глядя на презервативы, лежащие на столике, задавался вопросом, что она будет говорить, если он скажет ей, что хотел бы заняться с ней любовью. Еще один только раз.
— Со мной все прекрасно.
— Я замерзаю.
В его мозгу прояснилось.
— Прости. Ты хочешь положить трубку и надеть халат?
— Я уже захватила полотенце.
И масляные бусинки таяли в ванне без нее, думал он.
— Я только хотел удостовериться, что у тебя все хорошо. Что ты не боишься спать сегодня.
— Доктор дала мне успокоительные таблетки. Она сделала паузу. — Но я предпочла бы попить кофе и еще пободрствовать.
Он приглушил свет.
— Не делай этого, моя маленькая.
— Мне жаль, что тебя здесь нет, Зак.
— Я на расстоянии телефонного звонка от тебя. И мы скоро увидимся. Поедем покупать тебе автомобиль.
— «Пинто»? — спросила она, заставив его засмеяться.
— Давай поговорим о лошадях. — Он взял трубку в другую руку и вообразил, как держит Натали, притягивая ее в свои объятья. — Что ты скажешь о «мустанге»? Возможно, с откидным верхом. — Какую-нибудь спортивную машину, думал он. Что-нибудь соответствующее маленькому красному платью, в котором она была прошлой ночью.
