Шери Уайтфезер - Любовь - моя защита
От улыбки Зака ночь стала словно теплее, и мягкие тени легли на его лицо.
Он взял вино, а Натали попробовала закуску: баклажан с хрустящим тостом из чесночного хлеба и грибы, фаршированные лобстером и крабом. Она не могла вспомнить, когда в последний раз обедала в тихом ресторане.
— Я обещаю, что мы найдем тебе автомобиль уже на этой неделе. — Он поглядел на проходящего официанта. — Еще ничего не успеет произойти.
— Уже и так много всего произошло.
Любовная связь, которая изменила их жизни.
Она все еще явственно ощущала прикосновения его губ и рук, мощь его тела, переливающуюся в нее.
Зак попробовал салат. Натали наблюдала, как он ест, представляя себе время, которое она будет проводить без него. Снегопады, зимние холодные ночи, а затем наступит следующая весна…
— Ты пойдешь со мной в четверг к врачу? — спросила она.
— Ты же знаешь, что пойду. — Он поймал ее взгляд. — Нервничаешь?
Натали кивнула. Неловко обсуждать с психиатром ее кошмары, она боялась и не хотела идти к доктору.
— Может, как-нибудь обойдемся без этого?
— Нет. — Он протянул руку через стол и накрыл своей ладонью ее ладонь. — Все будет хорошо. Ты прекрасно со всем справишься.
Она перевернула руку, и их пальцы переплелись., Он держался за нее, как утопающий за соломинку. Ж — Доктор знает, кто я?
— Она знает, что ты из Программы.
— Она хорошая?
Он удивленно улыбнулся.
— Я отправил бы тебя к плохой?
Натали с облегчением рассмеялась.
— Думаю, что нет.
Она поняла, что эта тема не лучшая для продолжения беседы, что не надо сейчас расспрашивать его о деталях, касающихся психиатра, одобренного Центром.
Через пятнадцать минут подали первое блюдо.
Он заказал поджаренного лосося, а она выбрала спагетти с дарами моря.
— Я рассказал о тебе своей матери, — сказал он.
Она чуть не уронила вилку.
— Рассказал?
— Да. Она не понимает, что происходит в моей жизни. Думает, что я работаю в санатории, где она живет. — Он подцепил кусок лосося. — Но это все время меняется. В следующий раз она может подумать, что я — Джордж Клуни.
Натали заморгала.
— Актер?
— Она часто смотрит телевизор. Старые фильмы. Зак усмехнулся так, как умел только он. — У меня обаяние Клуни, тебе не кажется?
Завороженно посмотрев на него, Натали подняла брови.
— Продолжай мечтать, инспектор.
— Вот слова леди, которая не может мне сопротивляться.
Ее сердце екнуло. Они флиртуют? Притворяются, что не усложнили жизнь друг другу?
— Кем же твоя мать считает меня?
Он допил вино, задержав бокал в руке. Пламя свечи мерцало, напоминая одинокую балерину на огромной сцене.
— Джульеттой.
— Джульеттой из трагедии Шекспира?
Он кивнул.
— Глупо, правда?
Глупо? Она пристально смотрела, как воск течет по свече, затем взглянула на Зака, наблюдающего за ней. Звуки ресторана исчезли, удары ее сердца усилились, кровь быстрее разлилась по жилам.
— Что он ей рассказал обо мне?
— Она спросила, есть ли у меня подруга, и я сказал, что есть женщина, с которой я не должен быть. Его голос стал низким, немного грубым. — Это близко к правде.
Натали вздохнула, сердце пропустило удар. Пламя свечи все еще танцевало, воск все еще таял, и она будто чувствовала, как он капает на ее кожу, согревая ее, погружая в объятия Зака… Мужчины, которого она должна потерять.
— С тобой все хорошо? — спросил он.
Нет, думала она. Ей уже никогда не будет хорошо, потому что в это мгновенье, в это самое мгновенье Натали поняла, что происходит.
Джульетта влюбилась.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
После обеда Натали и Зак шли по улице, которая огибала озеро. Вечерний воздух был прохладен и свеж. Натали нравился пахнущий водой бриз.
Она разрешила ему ласкать ее лицо, поднимать волосы, гладить кожу.
Ей необходимо было осознать то, что она только что поняла: она влюбилась в своего инспектора, в представителя Центра, назначенного защищать ее!
— Ты не замерзла? — спросил он.
Она повернулась. Лунный свет мерцал в его глазах. Он был одет в темно-серый костюм с черным галстуком. Натали вообразила, как прислоняется к этим широким и сильным плечам, целует его лицо и говорит, что любит его. Но она знала, что не сделает этого. Все и так уже слишком сложно.
— Немного, но мне все равно здесь нравится. Я люблю прогулки.
— Как насчет чего-нибудь согревающего? Неподалеку есть кофейный бар для гурманов.
— Звучит заманчиво.
Они шли рядом в тишине, не касаясь друг друга, а через десять минут уже сидели на одинокой, обращенной к воде скамье, потягивая капуччино. Напиток Зака был без кофеина, но Натали осталась верной своей привычке, своему вечернему принятию кофеина. Она попробовала взбитые сливки, налитые сверху кофе, затем облизнула губы, смакуя сладость.
Зак заметил это.
— Я запутался.
— В чем?
— В своей работе. — Он сделал паузу, чтобы сделать глоток, и встретился с ней взглядом. — Возможно, я должен подать в отставку.
— И сдать свой значок?
— Я потеряю его так или иначе.
— Но что будет, если ты все же не подашь в отставку? Что, если они решат оставить тебя на службе? Я понимаю, что ты больше не будешь частью Центра, но ты останешься полицейским.
Порыв ветра растрепал его волосы.
— Я знаю, но после того, что случилось, было бы лучше начать все сначала.
Сердце Натали пропустило тревожный удар.
Она не могла не вспомнить об инспекторе, который оставил службу, чтобы жениться на свидетельнице.
— Начать сначала?
Он кивнул.
— Новую карьеру. Я квалифицированный специалист и могу работать консультантом по безопасности.
Я мог бы открыть собственную фирму.
— В Спокане? — Она придвинулась поближе, и ее воображение понеслось вскачь. Если бы он ушел из Центра, то стал бы свободным и мог бы остаться с нею, в ее жизни. Конечно, если он будет уволен, то тоже станет свободным, но уйти самому и быть уволенным — это далеко не одно и то же.
— Возможно, ты мог бы открыть фирму в Керд'Ален? — Она обнадеживающе улыбнулась. — У нас обоих были бы здесь свои фирмы. Ты ведь знаешь, после учебы я собираюсь вплотную заняться магазином.
Он погладил ее по щеке, проводя подушечкой большого пальца по ее коже. Какое знакомое движение, движение, которого она жаждала.
— Я не остался бы здесь, Натали.
— Куда бы ты поехал? — спросила она, когда он отвел руку.
— Я не уверен. Возможно, назад в Иллинойс.
Она поглядела на воду. Внезапно озеро показалось мрачным и зловещим.
