Энни Уэст - В шатре бедуина
Глава 13
— Слышал, твои занятия пользуются успехом.
Кэсси повернулась на звук голоса Амира. Она сидела за столом, составляя план следующего урока, когда шейх возник на пороге ее комнаты.
— Амир! Что ты здесь делаешь так рано? — Она слегка задыхалась, словно его внезапное появление стало самым важным событием за день. Если бы это было не так!
Ее изумляло то, как она оживлялась в его присутствии. Даже общение с другими женщинами и удовлетворение от занятий отошли на второй план по сравнению с Амиром. Каждый вечер все труднее было позволить ему уйти. Она хотела удержать его, сделать так, чтобы он остался на ночь. По утрам она мечтала просыпаться рядом. Дворец был таким огромным, что Кэсси в поисках Амира несколько раз терялась и в результате получила вежливое пояснение от его педантичного служащего: «Его высочество гостей не принимает».
— Я зашел к тебе в гости.
Как всегда, она таяла при звуке голоса Амира.
— Если ты не против.
— Конечно. — Кэсси пыталась говорить как ни в чем не бывало, но ей не удалось.
Амир прошел к ней через комнату, пожирая ее глазами. Через секунду он обхватил ее за талию, поднял с места и прижал к себе. Кэсси обожала его поцелуи. Она любила то, какой красивой и желанной она становилась, когда он прижимал ее к себе. Она любила его силу и нежность. Его честь и его интерес к ней. То, как он дразнил ее с озорным блеском в глазах… Она любила… Кэсси отстранилась и посмотрела в его загадочные черные глаза.
Догадался ли он, о чем она подумала только что?
Нет! Ее охватила паника, и она попятилась, но была остановлена железной рукой Амира на ее талии. Сердце стучало как бешеное, а к щекам прилила кровь.
— Кэсси? Ты в порядке?
Она быстро кивнула, но дар речи еще к ней не вернулся. Она отчаянно пыталась убедить себя, что ошибается. Мысль, только что пришедшая ей в голову, казалась настолько из ряда вон выходящей, что никак не могла быть правдой. Как это могло случиться?
Амир поднял руку и провел пальцем по ее нижней губе. Ее охватило возбуждение.
«Физиологическая реакция», — уверила она себя. Они были любовниками, и сексуальное удовольствие — единственное, что связывало их. Но ведь это не так. Ужасная мысль все еще не покидала ее лихорадочное сознание. Кажется, она… влюбилась в Амира!
— Кассандра?
Сердце в ее груди подпрыгнуло при одном только звуке его голоса. Она всегда так чутко реагировала на него. Будет ли предательское тело так же откликаться через полгода? Через шесть лет? Через шестьдесят? Глупо было даже задавать себе этот вопрос. Со странным спокойствием Кэсси дала ответ: «Да. Конечно. И я всегда буду к нему неравнодушна». Она влюбилась в Амира. Не в удовольствие, которое он ей дарил, а в него самого. Какая-то часть сознания пыталась предупредить ее об опасности, но Кэсси уже захлестнула мощная волна радости.
Амир. Мужчина, которого она любит.
— Ты выглядишь несколько иначе.
— Да? — Она улыбнулась ему. Но даже эйфория от открытия не могла заглушить голос разума. Теперь все осложнится.
Какие чувства, собственно, Амир испытывает к ней?
— Хм, может, ты заметил мою новую прическу? — Она пыталась отвлечь его улыбкой, хотя конский хвост на затылке она сделала, чтобы волосы не лезли в глаза при чтении.
— Несомненно, милая. — Он поцеловал ее руку, и, как всегда, у нее подогнулись колени. — Ты самая прелестная учительница во всей столице.
— Льстец! — Но ее сердце пело, а глаза радостно блестели.
— Вовсе нет. — Он прижался губами к часто бьющемуся пульсу на ее запястье. — Я бы хотел поговорить с тобой о твоих занятиях, но сначала… Не хочешь сходить со мной в город?
Прогулка с Амиром?
— Я бы с удовольствием! Куда мы идем?
— Настоящая громадина! — объявила Кэсси. — Ты, должно быть, очень рад.
Ниже холма изогнулась узкая лента канала, повторяя контур его подножия. По обеим его сторонам были посажены высокие деревья с пышными кронами, отбрасывавшие огромные тени на землю. Глядя на эту картину, легко было вообразить парк, который скоро будет на этом месте.
— А вон там строят новую больницу. — Амир показал направо. — В прошлом году построили мединститут, а там, — он указал на участок земли с другой стороны, — будет детская площадка.
— Это будет прекрасное место для семейного отдыха. — Она могла себе представить, что будет приходить сюда прохладным утром или поздно вечером под звонкие детские крики и веселые голоса.
Когда-нибудь она бы устроила здесь пикник и смотрела бы на то, как играют ее дети… Потребовалось время, чтобы ее мысли вернулись в прежнее русло. Подумать только, она вообразила Амира рядом с собой на пикнике! И малыши в ее представлении были темноглазые, все в него. У Кэсси дрогнуло сердце. Хотел ли Амир детей? Или вступать в брак? Казалось, он ничем, кроме современной инфраструктуры и градостроительства, не интересовался, но вдруг?
Может, когда-нибудь…
— Я рад, что тебе нравится, Кэсси. — Он взял ее руку в свою. — Этот проект — мое любимое детище. — Он вытащил из кармана небольшой мешочек. — У меня есть кое-что для тебя, милая.
Он протянул руку. На его ладони лежал большой темно-фиолетовый камень, который, казалось, светился изнутри.
Кэсси вздохнула, прижав руку к горлу.
— Тебе нравится?
Она молча кивнула, ошеломленная красотой дара. Все грани драгоценного камня отражали свет, и даже в сумерках он мерцал, словно тысяча звезд. Поистине королевский подарок. Тем не менее во рту у нее пересохло. Ее мать тоже гордилась своей огромной безделушкой. Результатом каждой сделки с новым покровителем было пополнение коллекции украшений.
Кэсси вздрогнула, и Амир положил руку ей на плечо:
— Кэсси?
— Это не… — Она облизнула сухие губы. — Это очень дорогой подарок, Амир. Мне неудобно будет его принять.
Сильные пальцы приподняли ее подбородок, и она посмотрела в глаза, что блестели ярче, чем ослепительный камень.
— Сомнения делают тебе честь. — Амир улыбнулся ей. — Но ты ошибаешься, если думаешь, что это семейная реликвия. Просто камень, который бросился мне в глаза.
— Ты очень добр, Амир, но я не могу принять его.
— Доброта тут ни при чем. — Что-то мелькнуло в его глазах. — Я увидел это и сразу вспомнил о тебе: его цвет, его блеск…
Кэсси зарделась.
— Ты от меня не принимаешь ничего, кроме крыши над головой и еды с кухни. Ты отвергаешь всякий мой дар, даже такой ничтожный, как шахматы.
Голос Амира отозвался у нее в ушах эхом разочарования.
— Даже одежду на замену той, что у тебя отобрали, ты взяла не всю, а только часть. Большую часть ты отослала обратно.
