Кэрри Томас - Заложники любви
— Скорее на египетскую мумию, — слабо улыбнувшись, пошутила Анна, — но больше всего на Франкенштейна.
— Я рада, что у вас сохранилось чувство юмора.
— Да, после такого зрелища оно мне не помешает!
— А как дела с памятью? — осторожно спросила Элиза.
— Боюсь, ничего нового. Хотя, — оживилась Анна, — я вспомнила наш дом и вид из окон.
— Станет легче, когда перестанет болеть голова, — пообещала Элиза.
— Если это возможно, — мрачно пробурчала Анна.
— После завтрака дам вам что-нибудь от головной боли. Какой вы хотите завтрак? Традиционный английский?
— Нет-нет, — Анна содрогнулась при одной мысли об овсяной каше и яйце с беконом, — достаточно тоста с джемом и чашки чаю.
После завтрака у Анны поднялось настроение, и она почувствовала, что может с философским спокойствием думать о своей амнезии. Память вернется, уверяла себя Анна, какие-то воспоминания уже появляются. Восстановление памяти — вопрос времени. Опять терпеть и ждать! Она уныло вздохнула. Как это трудно!
В это утро никаких неожиданных посетителей не было, только на полчасика забежала мать.
— Отец занят, но вечером непременно придет вместе со мной, — сообщила Милдред. — А завтра, если ты достаточно окрепла, тебя хочет навестить Тереза.
— Скажи ей, чтобы приходила с Тимоти.
Милдред засияла.
— Дэниел говорил, что ты сама вспомнила про малыша.
Анна озабоченно нахмурилась.
— Только, боюсь, я ее не узнаю. Это ее не слишком огорчит?
— Конечно нет. Еще тебя хотели навестить Грег и Кристин. Собиралась прилететь в ближайшее время Сьюзен.
— Неужели она рискнет? — Анна оживилась, ее глаза заблестели. — Она ведь беременна, правда?
— Ты и это помнишь, дорогая! — Милдред проглотила комок в горле. — Вот видишь, скоро ты все вспомнишь!
— Сейчас я больше всего хочу, чтобы исчезли все ссадины и синяки. Сегодня утром я имела неосторожность посмотреть на себя в зеркало, — пояснила Анна.
Милдред понимающе кивнула.
— Твоему личику досталось. К счастью, ты отделалась только царапинами, ничего не сломано.
— Ты родила меня в сорочке. Правда, мамочка? — ласково спросила Анна и погладила руку смутившейся Милдред.
13
День тянулся бесконечно.
Анне не удавалось отвлечься, даже слушая любимые радиопередачи. Она поймала себя на том, что думает, как прошел первый рабочий день Гарольда. Ей хотелось увидеть его и порасспросить об этом. С другой стороны, подавленно рассуждала Анна, он может просто не захотеть снова появиться здесь. Видеть то, что увидела она в зеркале, сомнительное удовольствие. Раздумывала она и о самом первом визитере. Вспоминая его появление, Анна обратила внимание на то, что в разговоре с ней он ни разу не упомянул об их помолвке. Возможно, он, называясь ее женихом, вынужден был солгать, чтобы его пропустили к ней. Но зачем ему это было надо?
Ответ на вопрос Анна получила, когда вечером к ней заехал Дэниел. Расспросив сестру о самочувствии, он сообщил, что сегодня в магазине был ее знакомый.
— Ты ведь помнишь, чем мы с отцом торгуем?
— Только потому, что мама рассказала об этом, — честно призналась Анна.
— Это дело поправимое, — брат потрепал ее по руке, — не горюй. Так вот, сегодня твой друг приобрел у нас кое-какую мебель и несколько антикварных безделушек. Он просил передать тебе привет и набивался навестить, когда ты окрепнешь.
— Ты имеешь в виду Фрэнка Освальда?
— Ты его помнишь?! — обрадовался Дэниел.
— Нет. Но вчера утром он умудрился прорваться ко мне на минутку, назвавшись моим женихом. Я думала, что так оно и есть. Представь себе мое удивление, когда днем появился еще один жених, на сей раз настоящий. Это был Гарольд. — Анна потупилась. — Когда я описала ему утреннего визитера, он сразу сказал, что это был Фрэнк Освальд, и пришел в ярость.
— Племянница Фрэнка — одна из твоих учениц, отсюда и знакомство. — Дэниел лукаво усмехнулся. — Кстати, как ты рискнула обручиться с Гарольдом Сэвиджем? Не слишком ли поспешное решение, если учесть, что он всего лишь пару недель назад вернулся из Штатов?
— Не может быть! — искренне удивилась Анна. — Я знакома с ним не две недели, а намного больше.
— Ладно, я шучу. Вы учились вместе в Оксфорде. Но это было несколько лет назад. С тех пор ты видела его только один раз. Он встречал с нами Рождество.
— Странно… Едва он вошел, у меня появилась уверенность, что я его хорошо знаю. Так же близко, как тебя или маму с папой.
— Ничего удивительного, — задумчиво произнес Дэниел. — В Оксфорде вы были очень дружны. Полагаю, вы пошли вперед, начиная с тех отношений, на которых остановились в прошлом.
— Мне так хочется все вспомнить, — жалобно сказала Анна. — А Фрэнк не сказал, когда зайдет?
— По-видимому, сразу как ты позволишь. Он упоминал о каких-то проблемах с племянницей, ее зовут Хоуп. Ну что, звоночек в памяти не звонит?
— Увы, нет. — Анна вздохнула. — Если ты его увидишь, скажи, пусть приходит, когда захочет. И, пожалуйста, передай Терезе, что я с нетерпением жду ее и Тимоти. А тебе, — Анна улыбнулась, — огромное спасибо за приемник. Слушать его — просто счастье!
— Я так и думал, — самодовольно отозвался Дэниел и стал собираться домой.
К позднему вечеру, когда в палату вошел Гарольд с кипой журналов и корзиной фруктов, Анна успела отдохнуть от предыдущего визита, головная боль немного приутихла и, наверное, благодаря этому она стала лучше выглядеть. Во всяком случае, Гарольд с удовлетворением заметил, что она кажется более жизнерадостной, чем вчера.
— Это нетрудно. Хуже, чем вчера, может выглядеть только покойник, — печально ответила Анна.
— Но это не останавливает меня от желания видеть тебя, — сказал Гарольд, прикасаясь губами к ее щеке.
От нежности его поцелуя у Анны тревожно забилось сердце.
— Я сегодня смотрелась в зеркало, — сообщила она, — и лучше бы этого не делала.
— Вот что действительно было бы лучше — это остаться в ту страшную ночь у меня.
— Скажи, мы тогда решили вопрос о помолвке? — простодушно поинтересовалась Анна.
Гарольд пристально посмотрел на нее.
— Ты совсем не помнишь тот вечер?
— Я вообще ничего не помню, — рассердилась Анна. — Расскажи вкратце о том вечере.
— Ты приехала ко мне домой, и я попросил тебя помочь выбрать цвета для покраски стен в доме. Мы довольно много времени потратили на эту работу. Потом ты осталась на обед, потом я затащил тебя в постель, — грубовато сообщил он, — и нам обоим это понравилось. Я сделал все, что мог, чтобы уговорить тебя остаться, но ты настояла на отъезде. Тебе нужно было на следующий день возвращаться в свой проклятый Берривуд.
